Народы моря (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич

— Мы готовы выполнять все твои приказы, — коротко проинформировал Пандорос, придя ко мне во дворец на следующий день после нашего прибытия.

К тому времени я уже знал о последствиях испорченного телефона и мнение купца Тушратта по поводу захваченных судов. Я решил аннигилировать эти две неприятности — посадить часть приплывших на захваченные суда и отравиться в новый поход. Чаще всего в качестве предполагаемой жертвы называли город Апаша, расположенный севернее Милаванды. Наверное, потому, что он был близко. Из этого города-государства ко мне уже приплывал посол, прощупывал почву на счет мира и дружбы. Я дал понять, что в принципе не против. Как человек, выросший в Советском Союзе, я не привык искать простых и легких путей, поэтому решил реализовать свою давнишнюю мечту — захватить и ограбить город Угарит. Ходят слухи, что, благодаря монополии на торговлю медью, он сказочно богат — почти так же, как некоторые второстепенные города Та-Кемета. Купец Тушратта поделился со мной новостью, что с месяц назад в тех краях было землетрясение, докатившееся слабыми толчками и до Милаванды, которое частично обвалило крепостную стену Угарита на северной стороне холма. Ее сразу начали восстанавливать, но работы не на один месяц.

— Я пойду далеко на восход солнца к богатому городу. Какому — скажу только, когда приблизимся к нему. Что знают двое — знают враги. Переход будет долгим и трудным, но и добыча богатой, — поставил я в известность дорийца.

— Мы пойдем с тобой, — не раздумывая, согласился Пандорос.

— Тогда нам надо будет изготовить кое-какие приспособления и научить пользоваться ими всех, кто примет участие в походе, — выдвинул я условие. — Твои люди согласятся учиться?

— Если надо для дела, согласятся, — ответил он.

— Завтра с утра займемся этим, — решил я.

— Желательно бы поскорее приготовиться, а то у нас кончаются запасы продуктов, — сказал дориец.

— Я прикажу выдать продукты твоему отряду и остальным, кто пойдет с нами, так и передай им, при условии, что не будете воровать у наших крестьян, — предложил я, потому что мне доложили, что участились случаи пропажи скота у крестьян. — Рассчитаетесь после раздела добычи.

— Мы сами хотели предложить тебе дать нам в долг, — поделился Пандорос.

На следующее утро начали заготавливать лес и делать лестницы, большие щиты, тараны и толленноны. Последние действовали по принципу колодезного «журавля», доставляя в корзине или на платформе на крепостную стену группу воинов или поднимая несколько лучников выше стены, чтобы могли сверху обстреливать защитников. Такого местные еще не знали. Когда был изготовлен первый, посмотреть на испытания собрался весь город. На платформу с бортами метровой высоты посадили для начала всего одного воина-добровольца, позарившегося на серебряный кедет, обещанный мной. Вызвала удивление и крики восторга легкость, с которой три человека подняли платформу выше стены, а потом еще два, повернув рычаг с помощью бокового каната, переместили ее так, что оказалась над сторожевым ходом, на который и была опущена слишком быстро, но, к счастью, доброволец не пострадал. Сразу появилась масса желающих прокатиться на «этой штуке», которую, не мудрствуя лукаво, назвали «журавлем». Неделю я гонял на стены Милаванды воинов с лестницами и под прикрытием лучников, спрятавшихся за большими щитами, заставлял подкатывать тараны и раскачивать бревно с тяжелым тупым бронзовым наконечником, управляться с «журавлем», сражаться строем «клин» и «фаланга», а не толпой, как они привыкли. К вопросам боевой подготовки все относились серьезно. Если кто-то пытался сачкануть, свои же и наказывали. Понимали, что приобретают навыки, которые помогут победить и захватить богатую добычу.

Глава 53

Город Угарит расположен примерно в километре от берега моря на большом холме высотой метров двадцать. От порта к городу ведет грунтовая дорога, по обе стороны которой припортовая слобода — крепкие каменно-кирпичные склады и бедняцкие дома из самана, веток и тростника. В некоторых местах над холмом поработали, сделав его неприступнее, но со стороны материка склон пологий и подход удобен, несмотря на сухой ров шириной метров десять. С этой же стороны и самые высокие — под шесть метров — стены. Вход в город и со стороны моря, и со стороны материка тоннельного типа. Защищают ворота по две выдвинутые вперед прямоугольные башни, которые на пару метров выше стен. Еще по такой же башне было на пяти углах. Шестая угловая башня вместе с обломками стены валялась у северного подножия холма. Часть обломков разобрали и перетащили камни и кирпичи наверх, чтобы сложить новую башню и стену, но успели возвести всего метра два. Заметным отличием от других финикийских городов являлись заостренные зубцы на крепостных стенах. К таким же, как у соседей, прямоугольным зубцам сверху прилепили треугольные навершия, не имеющие по нынешним временам никакого практического смысла, разве что смотрятся оригинально. Из-за крепостных стен были видны две башни высотой метров двадцать, стоящие в центре города. Как мне сказали, это местные храмы. На верхушке одного из них, посвященного богу бури, ночью разводили костер, превращая в маяк, который помогал местным рыбакам и морякам найти путь домой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Правил Угаритом Аммистамру. Как рассказал Тушратт, правителю немного за сорок. Резок, груб, напорист, хитроват, недалек — типичный набор местечкового диктатора. Мне почему-то сразу вспомнился президент Белоруссии Лукашенко. Предполагаю, что Аммистамру тоже учит своих крестьян, как копать… даже не знаю, что тут у них вместо бульбы. Предыдущим правителем был его отец Никмадду и после него будет сын с таким же именем, а потом внук Аммистамру. Так и чередуют эти два имени, причем без номеров, а при надобности с прилагательным «старый» или «молодой». Наверное, чтобы населению было легко запоминать имя правителя и в то же время так же легко различать их.

Угаритцы, кончено, знали о нашем приближении. Шли мы вдоль берега и только днем. На ночь галеры вытаскивали на сушу. Весть о нашем флоте летела впереди нас, но никто, кроме меня, не знал, куда направляемся, а я говорил, что вместе с племенами пустыни собираемся напасть на Та-Кемет. К Угариту мы подошли в конце дня и встали якобы на ночевку. Мои воины сразу рассыпались по припортовой слободе и окрестностям, в надежде разжиться чем-нибудь. Добыча была мизерной, потому что местные жители попрятались со всем ценным за крепостными стенами. На берегу моря осталась только пара старых, рассохшихся, рыбачьих лодок.

К нашему прибытию угаритцы отнеслись без особого страха. Мимо их города много кто проплывал по морю и проходил по суше, но только очень большие и сильные армии, как египетская и хеттская, заставляли угаритцев становиться данниками, причем без боя. Им привычнее было откупаться, чем воевать. Толпу морских бродяг всерьез не принимали. То, что я успел проредить их флот, в зачет не пошло. Горожане то ли из любопытства, то ли из вежливости собрались на стенах, понаблюдали, как мы устраиваемся на ночь, может быть, посожалели о захваченном нами барахле в брошенных домах слободы, и разошлись по своим делам, оставив нас на попечение стражи.

Я остановился в помещении склада, в котором было меньше, чем в жилых домах, вшей и клопов. Оно было наполнено ароматом ладана, из-за чего у меня возникло впечатление, что ночевать буду в церкви. Пока мой раб Тадай готовил ужин, я вызвал Эйраса и Пандороса. Они пока что относятся друг к другу настороженно, несмотря на то, что говорят практически на одном языке и менталитет похож, хотя я могу не улавливать какие-то тонкие различия, которые для них очень важны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Возьмите с собой по небольшой группе воинов и пройдите мимо города с севера, там, где валяются обломки башни. Якобы вы решили разведать, нет ли чего-нибудь ценного по ту сторону холма. Потом вернитесь тем же путем. Когда будете проходить мимо разрушенной стены, незаметно посмотрите, как удобней подняться по склону и перелезть в город. Нападем в утренних сумерках, когда горожане будут еще спать. Ваши отряды пойдут первыми, — сказал я.