Ночь во Флоренции - Александр Дюма

Примкнули к заговору и другие члены семейства Пацци и их приверженцы. Тогдашний правитель Флоренции Лоренцо Медичи Великолепный (1449–1492; правил с 1469 г.), знаменитый меценат, гуманист и поэт, а также его младший брат Джулиано Медичи (1453–1478) — внебрачным сыном которого был Джулио Медичи, будущий папа Климент VII, — должны были 28 апреля 1478 г. присутствовать на службе в церкви. Франческо Пацци и Бандини набросились в храме на Джулиано и убили его, спутники их — на Лоренцо, но тому удалось спрятаться в ризнице. Архиепископ Сальвиати с друзьями попытался захватить здание Синьории (палаццо Веккио), но члены городского правительства схватили их, некоторые из них были выброшены из окна на площадь, сам архиепископ и некоторые его соратники тут же на балконе повешены. Старый Якопо Пацци пытался, выйдя из своего дома, призвать народ к свержению тирании Медичи и восстановлению свободы, но его никто не слушал, народ выкрикивал имя Медичи. Одни заговорщики были тут же растерзаны толпой, другие пытались найти убежище в церквах, но их вытаскивали и убивали, третьих казнили по приказу Лоренцо. Якопо Пацци бежал, но был схвачен окрестными крестьянами, выдан полиции и казнен. Сначала его похоронили в фамильном склепе, но потом, по требованию властей, труп его был зарыт в землю под городской стеной; чернь вырыла его, с гиканьем протащила по городу и выбросила в воды Арно. Бандини удалось бежать в Стамбул, но турецкий султан выдал его Лоренцо Великолепному, и Бандини был повешен 28 декабря 1479 г.

… Савонарола, этот христианский Ликург, возмечтавший очистить республику… — Ликург (IX или VIII до н. э.) — полулегендарный спартанский законодатель; по преданию, установил вечную и неизменную конституцию Спарты, направленную на поддержание в ней воинского духа и суровой, даже аскетической добродетели; добродетель эта, впрочем, весьма отличалась от христианской: роскошь, как и в республике Савонаролы (см. примеч. к гл. II) категорически воспрещалась, зато поощрялись гомосексуализм (как средство укрепления воинской дружбы) и массовые избиения безоружных рабов-илотов (дабы держать их в страхе, а молодых воинов приучать к виду крови).

… рядом с ней республика, задуманная Платоном, предстала бы просто школой разгула и растления… — Имеется в виду идеальное государство, проект которого был создан в книге «Государство» (иначе — «Республика») великим древнегреческим философом Платоном (428/427–348/347). Следует отметить, что вызывавшие восхищение и в античности, и в средневековье, и в новое время идеи Ликурга и Платона направлены на создание такого государства, в котором царили бы всеобщая добродетель, военная мощь и внутренний мир, но при этом полностью отсутствовали не только гражданские и политические, но и прочие человеческие права — семьи, собственности и т. п.

… Данте Кастильоне, римлянин времен Гракхов… — Тиберий Семпроний Гракх (162–133 до н. э.), народный трибун (в Древнем Риме — выборное должностное лицо, в обязанности которого должна была входить забота о защите граждан от произвола властей) 133 г. до н. э., попытался провести аграрную реформу в пользу малоимущих и бездомных, но по окончании срока полномочий (трибуны, как и подавляющее большинство других республиканских магистратов, избирались на один год) был совершенно безосновательно обвинен группой сенаторов в стремлении к царской власти и убит без суда. Его брат, Гай Семпроний Гракх (153–121 до н. э.) также стремился к проведению обширных социальных реформ, дважды — в 122 и 121 гг. до н. э. — избирался трибуном. Его противники развязали настоящую гражданскую войну, в ходе которой Гай со своими соратниками оказался осажденным на одном из римских холмов — Авентине, где покончил жизнь самоубийством.

Данте Кастильоне — персонаж не идентифицирован.

Крепость Монтереджоне — селение и крепость к югу от Болоньи в нынешней области Эмилия-Романья; в описываемое время — в папских владениях.

… закрой потерны… — Потерна — потайной подземный ход в крепости.

… дворец Козимо Старого, в наши дни известный как палаццо Рикарды. — Козимо Старый — см. примеч. к гл. III.

Палаццо Рикарди — воздвигнутый в 1444–1460 гг. архитектором Микелоццо ди Бартоломео (1396–1472) дворец семейства Медичи; название «палаццо Рикарди» это здание получило в 1670 г. при переходе к семейству Рикарди.

… Продолжателем старшей линии рода был признан герцог Алессандро VI… — Видимо, ошибка или опечатка: герцог Алессандро был первым и единственным герцогом с таким именем и первым с этим именем в роду Медичи. Возможно, Дюма случайно спутал его со знаменитым папой Александром VI (Родриго Борджа; 1451–1503; папа с 1492 г.), обычно именуемым Александром Борджа.

… сын то ли Джулиано II (того самого, с которого Микеланджело изваял бюст, называемый также «Задумавшийся»), то ли Климента VII, то ли погонщика мулов. — Следует отметить ошибку: Джулиано II, герцог Немурский (см. примеч. к гл. III) был отцом кардинала Ипполито Медичи (см. там же), а отцом (возможным) герцога Алессандро был Лоренцо II, герцог Урбинский (см. примеч. к гл. I). Путаница с именами (здесь и в романе «Сальтеадор», гл. XXIV, где «Задумавшийся» объявлен изображением Лоренцо Урбинского) вполне объяснима. В 1520–1534 гг. Микеланджело работал над капеллой Медичи во Флоренции. В этой капелле должен был быть захоронен прах (это произошло лишь в 1545 г.) Лоренцо Великолепного, его брата Джулиано Старшего, Лоренцо Урбинского и Джулиано Немурского. В нише одной из стен капеллы установлена созданная в 1524–1527 гг. статуя (не бюст!) сидящего молодого человека в условных античных доспехах в позе глубокого раздумья; это и есть Il Pensieroso (ит. «Задумавшийся», или «Задумчивый»). В нише противоположной стены Микеланджело поставил парную к ней статую (вероятно, в 1530–1534 гг.) сидящего человека также в античных доспехах и судя по виду еще более молодого. Уже в кон. XVI в. общеизвестным считалось, что «Задумавшийся» — изображение Лоренцо Урбинского. Но как раз в сер. XIX в., т. е. когда Дюма писал «Ночь во Флоренции», появились утверждения, что «Задумавшийся» — Джулиано Немурский, ибо он старше, в жизни был человеком меланхоличным, тогда как его более молодой родственник слыл никак не склонным к размышлениям авантюристом. В XX в. искусствоведы выдвинули утверждение, что статуи эти вообще не предполагают ни портретного сходства, ни даже привязки к определенному персонажу, но есть аллегорические изображения разных темпераментов — созерцательного и деятельного.