Брэкстен - К. С. Линн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каменное выражение лица Брэкстен ожесточается, пока он продолжает бороться с освобождением. Я поднимаю руку к его лицу.
— Я тоже обещаю поймать тебя.
В темноте его взгляда что-то мерцает, нечто прекрасное и разрушительное, после чего он поддается удовольствию.
С протяжным и громким стоном Брэкстен утыкается лицом мне в шею, обдавая кожу каскадом хриплого дыхания. На протяжении всего этого я не отпускаю его, наслаждаясь его уязвимостью.
Вскоре он поднимает голову, ив темноте комнаты наши взгляды встречаются.
— Какого черта я делал в этой жизни до тебя?
Этот вопрос вызывает улыбку, танцующую на моих губах.
— Жил без преследователей и угрозы смерти?
Он смеется, и этот глубокий звук наполняет мое сердце.
— Без преследователей? Да. Без угрозы смерти? Нет. В конце концов, я — Крид.
В ответ у него вырывается смешок.
Запечатлевая поцелуй на моих улыбающихся губах, он подтягивает меня к подушкам и заключает в объятия, устраивая так, чтобы мое обнаженное тело обвилось вокруг его теплого тела.
— Нужно принять душ, прежде чем я слишком погружусь в комфорт, — бормочу я.
— Не сегодня.
Я хмурюсь из-за мгновенного отказа.
— Почему?
— Потому что я не хочу, чтобы какая-то часть меня была смыта с твоей кожи.
Ерунда, нет столько воды, чтобы смыть его с меня.
Несмотря ни на что, я даю ему то, что он хочет, и остаюсь на месте.
Мои пальцы пробегают по твердым линиям его живота и ребер, натыкаясь на татуировку, отметившую его кожу.
— Почему дракон? — спрашиваю я.
Кажется, проходит вечность, прежде чем он отвечает:
— Потому что он — часть моей культуры.
Я смотрю на него в ожидании уточнения.
— Моя биологическая мать наполовину японка, — туманно объясняет он, и в его тоне происходит перемена. — Несмотря на то, что я не хочу иметь с ней ничего общего, отец говорит, что важно принять свое наследие. Итак, когда мы с братьями вместе решили набить нашу первую татуировку, я выбрал дракона.
Я киваю в знак понимания.
— В этом есть смысл.
— Не знаю насчет смысла, но мне действительно нравится то, что он олицетворяет.
— И что же?
— Власть, могущество и удачу.
Я обдумываю эти слова и понимаю, насколько они невероятно подходят ему. Перевернувшись на живот, упираюсь кулаком ему в грудь и опускаю на него подбородок.
— Знаешь, что я думаю?
— Что? — Он отводит прядь волос с моего лица.
— Я думаю, что ты олицетворяешь эту татуировку больше, чем она тебя.
Прекрасная ухмылка смягчает его лицо.
— Мне нравится ход твоих мыслей, Страна Чудес.
— А твои братья? — любопытствую я. — Что набили они?
— Джастис выбрал племенной рисунок, который отражает его бразильские корни, а Нокс… ну, Нокс все не останавливается, как ты, наверное, заметила.
— Заметила, — говорю я, забавляясь.
Он пожимает плечами.
— Ему идет.
Я вынуждена согласиться. Трудно представить Нокса без всех этих татуировок.
Когда речь заходит о его брате, я перевожу разговор в другое русло.
— Ваш разговор вечером удался?
— Да, — коротко отвечает Брэкстен.
— Он случайно не рассказал тебе о нашей встрече сегодня днем?
Он напрягается подо мной.
— Какой встрече?
— Пустяки, — уверяю я его. — Он, просто, эм… ну, он зашел в комнату, пока я переодевалась и…
— Он — что? — Брэкстен садится, практически сбрасывая меня с себя.
— Это была случайность, — спешу я уверить. — Он думал, что я — это ты.
Он смотрит на меня, его жесткое выражение невозможно прочитать.
— Рассказывай, Алиса.
— Он ничего не видел. Ну… кроме шрамов, — признание вырывается шепотом, и я опускаю взгляд.
— Почему ты мне не сказала?
Я пожимаю плечами.
— Не думала, что это важно.
Это ложь. Это очень важно, я просто не знала, как об этом заговорить.
— Он тебе нагрубил? — спрашивает он.
— Нет, он мало что сказал, но заметил, что у нас с ним больше общего, чем он думал.
Брэкстен заметно сглатывает, выражение его лица становится серьезным.
— Ему тоже причиняли боль, не так ли? — осторожно спрашиваю я.
Он кивает.
— Как тебе?
— Нет, не так, как мне, — говорит он хрипло. — Не так, как Джастису или кому-либо другому, кого я знаю.
Включая меня.
Ему не обязательно это говорить. Я вижу это по страданию на его лице.
— Так вот почему вы это делали? — шепчу я, наконец-то задавая единственный вопрос, который съедал меня с тех пор, как Линда рассказала в больнице обо всем, что знала.
— В основном, — признается он. — Но не всегда. Иногда это значило так же много для Джастиса и для меня.
Удар сильнее, чем я хочу признать. Это также заставляет меня задуматься о том, на что я наткнулась ранее в лесу.
— Что насчет Райан? — спрашиваю я, ненавидя тошнотворное чувство, которое возникает в глубине живота.
Выражение его лица не меняется.
— Что насчет нее?
Он точно знает, о чем я спрашиваю, но вынуждает меня сказать это. Я не сдерживаюсь. Не в этот раз.
— Ты был с ней?
— Разве это имеет значение?
Меня наполняет раздражение, когда он продолжает отвечать вопросом на вопрос.
— Да, имеет, поэтому, пожалуйста, просто ответь.
Нерешительность в его взгляде, устремленном на меня, — это удар в самое сердце, особенно когда я думаю о том, что только что произошло между нами.
Боже. Какая же я глупая.
Схватив простыню, прикрываюсь ей, внезапно чувствуя себя выставленной напоказ самым худшим образом.
— Не надо! — предупреждает он.
— Что не надо? — Слова едва прорываются сквозь стиснутое эмоциями горло.
— Это! — рявкает он, сдергивая с меня простыню.
Свирепо глядя на него, я натягиваю ее обратно.
Его челюсть напрягается.
— Послушай, это не то, что ты думаешь.
Из меня вырывается горький смешок.
— Может, я и не самая опытная, но я не полная идиотка.
— Я же сказал, произошедшее с Райан, — другое. Я, бл*ть, не прикасался к ней.
— Как такое вообще возможно? — мой голос срывается от разочарования.
— Я наблюдал, как мой брат трахал ее, и получил от этого удовольствие, ничего больше!
— Как то, что произошло между нами этим вечером, — говорю я, пытаясь скрыть боль в голосе.
— Нет, не так, как вечером.
Я качаю головой, не веря ему. Это трудно, когда я думаю обо всем, что он совсем недавно говорил во время нашей близости.
Брэкстен хватает меня за плечи, заставляя посмотреть на него.
— Это было один раз, Алиса. Наше прощание друг с другом, вот и все. Это полный пи*дец? Да. То, что мы делали все эти годы, — полный пи*дец? Возможно, но именно так мы и справились. Это
