Граф Рысев – 6 - Алексей Игоревич Ильин

схватить и повесить за обычное убийство. Возможно, суд примет во внимание смягчающие обстоятельства, и его отправят на каторгу, вместо смертной казни, вот только приятного в этом мало, как ни крути. Да и клан останется на произвол судьбы. Вместе с матерью и Леночкой.

На звук выстрела пока никто не прибежал. Или слуг на сегодня распустили, или они привыкли к подобным звукам, раздающимся из кабинета. Выяснять это Куницын не стал, а выскользнул из комнаты и быстро дошёл до выходной двери, всё так же приоткрытой. Тем же путём, как зашёл сюда, он проскочил охрану ворот, забежал за угол и только тогда достал мобилет.

— Женя, у меня, возможно, проблемы, — скороговоркой проговорил он, когда ему ответили.

— Какого рода проблемы? — через несколько секунд ответил Рысев.

— Я убил Дроздова, — выпалил Куницын.

— Ну и что? Ты в своём праве, а дуэли не запрещены, — в голосе Рысева прозвучало недоумение.

— Не было дуэли. Меня вообще никто не видел, но я не могу быть уверен в этом до конца. Мы боролись за пистолет, и… в общем, так получилось.

— Несчастный случай, понятно, — Рысев задумался. — Если тебя никто не видел, вали оттуда, да и всё, спишут на самоубийство. У Дроздова долгов, как у сучки блох. И не такие красивые стрелялись.

— А если меня всё-таки заметили? — Куницын набрал в горсть снега и протёр им лицо.

— Да похрену. Скажешь, что обознались. Я лично подтвержу, что мы с тобой в карты целый вечер резались, и ты меня ободрал как липку, — Рысев усмехнулся. — А вообще, это самоубийство… — Он внезапно замер и молчал почти минуту. — Так, я передумал. Стой там и никуда не уходи. Старайся не попадаться никому на глаза. Я сейчас приеду. Как удачно барон самоубийством занялся. И мы это используем на все сто процентов.

Женя отключился, а Куницын удивлённо посмотрел на погасший мобилет.

— Это что сейчас было? — он покачал головой. — Мне иногда кажется, что первопредок у Рысева вовсе не Рысь была, а носорог. Прёт, не разбирая дороги. А если кто не успел увернуться, то это не его проблемы. Ну, ладно, подождём, посмотрим, что он решил сделать.

* * *

Я снова расположился в библиотеке, когда туда зашёл Игнат.

— Как у нас дела? — спросил я, глядя, как мой помощник достаёт пачку бумаг.

— При прорывах было легче, — признался Игнат.

— Ты сам выбрал себе такую судьбу, я тебя не заставлял, — заметил я. — Так что не ной.

— Я не ною, я стенаю, — ответил Игнат. Вообще, у ПроРысевых особого поклонения ни к главе клана, ни к наследнику никогда не наблюдалось. Так что тот же Игнат вполне мог высказать мне всё, что думает обо мне и моих умственных способностях. Приказы не обсуждались, это факт, но каждый оставался всё равно при своём мнении. — А вы почему здесь расположились, Евгений Фёдорович? Граф Галкин выделил вам кабинет.

— Мне здесь удобней, — ответил я. — Это место отвечает всем моим внутренним потребностям. К тому же бал послезавтра, и во всём остальном доме творится что-то плохоконтролируемое. Даже Маша поддалась всеобщему безумию, и теперь я не могу зайти в нашу комнату, чтобы не споткнуться о какие-нибудь коробки, ленты или туфли. Да что говорить, если Елена Куницына уже забыла про нападение, и в перерывах между перевязками Саши Галкина, выбирает кружева, перчатки и потихоньку сводит брата с ума. Миша заперся в мастерской, и его теперь оттуда куском колбасы надо выманивать. А дамы почему-то решили, что я лучший специалист в их нарядах и аксессуарах.

— И почему они так решили, даже странно, — усмехнулся Игнат. Я же так зыркнул на него, что он тут же заткнулся и принялся деловито просматривать бумаги. Я же продолжил вещать.

— Эта библиотека расположена в стороне от основных помещений, и сюда мало кто забредает. Так что только здесь я могу заниматься делами, и просто отдохнуть от всей этой суеты.

— Да, это точно, — Игнат протянул мне очередную стопку бумаг. — На подпись, — коротко пояснил он.

Я принялся внимательно читать, что он мне сунул. Нет, я абсолютно доверяю Игнату, но всё-таки мне положено знать, что именно подписываю. Чтобы, если такой вопрос возникнет, не иметь бледный вид.

— Сразу после бала, буквально на следующий день, мы сможем пройти в депозитарий и посмотреть на дом. Блокировка со счетов снимется через день, — сообщил Игнат и протёр лицо. Ему приходилось пахать по двадцать часов в день. Сказывалось отсутствие практики. Но зато благодаря этому случайно свалившемуся на нас наследству Игнат начал превращаться в полноценного помощника графа.

— С чем связана задержка с открытием особняка и депозитных ячеек? — спросил я, откладывая последний подписанный документ в сторону.

— Налоговая попросила. Чтобы расчёт налогов начался с нового года. А остатки за этот включат в налог на наследство, который будет предоставлен завтра. — Пояснил Игнат.

— Мы не разоримся? — я внимательно посмотрел на него.

— Не должны. Тем более что счета в банке покроют издержки. Но надо будет всё-таки решить, что делать с домом. Содержать такую махину то ещё удовольствие, а Рысевы не живут в столице постоянно. — Добавил он.

— Это точно, — я потянулся. — Когда посмотрим, что это за дом, тогда и решим. Может, продадим его к чёртовой матери, а себе приобретём что-нибудь поскромнее.

Игнат принялся собирать документы, и тут в библиотеку зашёл Мамбов.

— Я выполнил твою просьбу, — он упал рядом со мной на диван. — Оказывается, Владимир Дроздов — двоюродный брат покойного отца нашего барончика. — Сказал он.

— А сам Дроздов уверял, что родственников у него в Сибири нет, — я нахмурился.

— Они с Урала, Женя. Так что, да, родственников у Дроздовых в Сибири нет. Там довольно странная история произошла. Что-то с матерью нашего Анатолия связано.