Искрящее сердце - Юлия Шолох

не могу больше писать, вскоре начинается вечерняя служба, а мне еще нужно помочь Машеньке мыть посуду.

Будь здорова, Настенька.»

20 мая

Из командировки вернулся Владимир Петрович, весь загорелый, в рубахе со слонами на спине. Поинтересовалась, удалось ли договориться о партии бананов, без которых России не перезимовать.

– Каких бананов? А, бананов! Не, не удалось, но не волнуйтесь, Настя, в министерстве решили, что лучше заказать апельсины в Ницце, я через месяц отправляюсь туда в составе большой делегации.

26 мая

Письмо от Володи.

«Здравствуй, Настенька.

Я окончательно понял, что моё место здесь, среди этих чудесных людей. Никто и никогда не понимал меня лучше, чем они, никто и никогда так трогательно обо мне не заботился.

Только мне очень не хватает тебя.

Вчера отец прямо сказал:

– Да сколько же тебе, дурню твердолобому, можно намекать? Женись быстрее на Машеньке, нам с матерью нужны внуки!

Очень неожиданно. Я напомнил, что у меня в городе осталась ты, но они и слышать ничего не желают! Уверены, что раз ты городская, значит, по определению глупая и разбалованная девица. Мне очень бы хотелось, чтобы они тебя увидели.

Настенька, не решаюсь тебя просить (если бы у меня остались деньги, я бы оплатил проезд, но я всё пожертвовал на нужды общины). Может, ты сможешь приехать повидать меня за свой счет?

Я хотел бы, чтобы ты увидела и поняла, как счастливы тут люди, они живут не для себя, а для других.

Буду с нетерпением ждать ответа».

Когда я прочла письмо маме с папой, они вдруг сильно поскучнели и уселись за кухонный стол. Папа достал водку, хотя обычно предпочитает напитки более благородного происхождения, они разлили её по граненым стаканам и залпом выпили. Даже без закуски!

– Всё, – горестно подытожила мама, – такой вариант профукали! Будь проклята несущая дурные вести почта!

Отец молча разлил по второй.

Я развернулась и убежала в комнату. Не может быть! Как это случилось?

Начала беспорядочно звонить всем подряд, жалуясь на происшествие.

– Промывка мозгов, – бодро пояснила Алёнка. – Быстро они его уделали… забудь, в общем, другого ищи, если не хочешь, чтобы и тебя втянули.

– Да-а, – многозначительно сказала Марина. – А ещё обвиняют компьютерные игры! Лучше бы играл!

– Но что же делать? – в панике восклицала я.

– Забудь – сразу же ответила она. – Другого найти.

Я бросила трубку. Другого? Но мне не нужен другой! Ну почему, почему же я сразу не сказала ему, как много он для меня значит? Может, он бы помнил, что нужен не только этим сектантам, но и мне!

27 мая

На работу приехала, но работать не смогла.

Разрыдалась прямо с утра, как только села за стол. Залила слезами доставленный из министерства важный документ с печатями и подписями, теперь вместо гербовой печати на заголовке красуется чернильная клякса, но Владимир Петрович не стал ругаться, а засуетился, заметался и даже сделал мне чаю. Сел напротив.

– Ну и что случилось? – ласково спросил он.

Я как на духу всё и выложила. Он перестал улыбаться, долго молчал, а потом спросил:

– А ты готова рискнуть, чтобы вернуть его обратно?

– Чем угодно! – горячо заверила я.

Тогда он рассказал, что можно сделать. Так просто… хотя может противозаконно? Ну и пусть! Я не оставлю Володю в этой глуши, я что, зря решила жить с ним до конца своих (и его) дней? Может, даже детей рожать! Да, даже так, но только если он будет их папой.

Вечером я попросила родителей пройти на кухню и закрыла дверь, чтобы наш разговор не закончился раньше времени. Первый час они сопротивлялись бурно, второй – вяло. Через еще пару часов согласились с моим планом, только чтобы я отстала.

– Проще слетать в Китай и закупить ей партию свеженьких китайцев, – шёпотом сообщила мама папе, когда я выходила в коридор, но я сделал вид, что ничего не слышу.

Детали решили обсудить с утра, так что пришлось спрятать ключи от входной двери, а то знаю я! Сегодня они согласны, а завтра выпьют кофе и снова за старое! Не нужен мне молодой прораб с папиной стройки, и проектировщик стендов с маминой тоже пусть идет мимо!

29 мая

Еду в поезде. Временами накатывает такой липкий страх, что хочется пойти и дернуть стоп-кран! Но, к счастью, я не знаю, где именно он расположен.

1 июня

Целый день пролежала, рассматривая в окно проносящиеся мимо картины. Красота! Очень живописные домики: кривые, с покрытыми соломой крышами, но красивее всего – кучки пасущихся на лугу коров.

Больше всего сейчас мне не хватает мороженого. Все мои лучшие детские воспоминания связаны с мороженым. Когда мой план удастся, я куплю себе сразу несколько коробок. И все съем! И ни с кем не поделюсь, и пусть мне будет плохо!

2 июня

Долгий был день. В нужном городе я выскочила на перрон рано утром, не умывшись, не почистив зубы и еле успев натянуть одежду, потому что, оказалось, поезд здесь стоит всего две минуты. Не знала, что на рассвете бывает так влажно и холодно, зубы зверски стучали. Почти час уговаривала таксистов отвезти меня в общину, они стонали, морщились, но, в конце концов, пожалели и повезли.

Когда показались первые стены некрашеных деревянных домов, я уже места себе не находила. Потом до нас порывом ветра донесся что-то похожее на нестройное завывание плохо обученного хора. Таксист резко затормозил прямо на обочине, остановился, почти вытолкал меня из машины, выставил вещи и быстро скрылся на горизонте.

Тащила чемодан до деревни на руках еще почти час, потому что колесики сломались на первой же колдобине.

Пути назад нет.

Володю я увидела только в обед, когда рабочие вернулись с полей, повезло, что сегодня работали они недалеко, иначе вернулись бы только к темноте.

Я так громко визжала, когда увидела его бредущим по дороге среди кучи оборванцев с тяпкой в руке и одетого в какие-то рубища, как на картине про крепостных крестьян! Пыталась броситься ему на шею, но он остановил меня и скупо поцеловал в лоб. И сильно покраснел, видимо, моё поведение его смутило. Я даже на миг подумала, а не слишком ли поздно приехала, ведь может… Машенька и всё такое. Но он крепко взял меня за руку и повёл к себе домой, так что надеюсь, не опоздала.

Отец Володи выглядел крепким и совершено здоровым, его пушистая борода скрывала пол-лица, так что не знаю, какое впечатление я на него произвела. Володиной