Ложные Боги (СИ) - Корнелий Луций

— Я пойду первым, — устало произнес Гайд, снимая с нижней части лица платок. — Все объясню страже ворот.

— Иди первый, — согласился Хастл. — А мы прямиком за тобой.

В этот раз я был полностью согласен с железнозубым. Оставаться здесь в ожидании милости плакальщиков совсем не хочется. Гайд не стал спорить и мы пошли вслед за ним по каменному мосту, обходя палки с трепещущими на ветру лентами.

Впереди медленно поднимались ворота из металла, расположенные в глубине просторного прохода. Это уже неплохо. Быстро не сломать. Если ещё сверху есть дырки, чтобы сбрасывать всякое на нападающих, то осаду здесь держать будет нормально.

Навстречу нам вышли трое плакальщиков, одетых в броню средней паршивости. Получше чем у рядовых меченосцев, но заметно хуже чем у нас. Только один носил цельнопластинчатый нагрудник. Остальные довольствовались кольчугами или ламеллярными элементами защиты. Шедший по центру высокий воин с глефой и в остроконечном шлеме спросил:

— Гайд, кто с тобой?

— Группа, которую должен был вести в Ревущие. Крыло и Осень убиты по приказу меченосцев. Их армия на подходе. Будут штурмовать храм. Надо… — Гайд запнулся, так как еле стоял на ногах от усталости. — Пустить их. Помогут защитить.

— Защитить? — с некоторым вызовом переспросила его плакальщица с арбалетом. — Среди них перевёртыш-людоед. Ты предлагаешь и его пустить?

Черт! Я был настолько уставшим, что даже не думал о потенциальных проблемах из-за Геллы.

Гайд молчал. Точнее он попытался что-то ответить, но тут же закашлялся и, похоже, окончательно лишился сил. Последний раз я использовал на нём целебную точку почти шесть часов назад. Больше суток марша в хреновых погодных условиях, бои, несколько попаданий ядовитыми иглами. Причем отраву он переносил сам на ногах. Использовал какую-то магию плакальщиков, но она вероятно не исцеляла полностью.

— Так, Холод, отведи Гайда внутрь, — приказал воин с глефой. — А насчёт вас пусть решают совет рукоположенных и Пастырь.

— А ну стоять! — вдруг рявкнул Хастл.

Удивительно, что в нём нашлись силы для такой активности. Вот что значит модифицированное тело.

— Мы зайдем туда все вместе, — прошипел железнозубый, положив правую руку на эфес сабли.

— Не надо приказывать нам, чужак, — спокойно, но решительно произнесла арбалетчица. — Вы здесь гости и ведите себя подобающе.

— Приказывать⁉ — в злом безумии усмехнулся Хастл. — Я не приказываю, бабенка. Приказывать будет она, — произнес главарь, косясь на ведьму с колдовским голосом. — Ну ка, Ульма, попроси их отвести нас в крепость.

Даже сквозь пелену усталости я понял, что надо срочно вмешаться. Если Хастл сейчас использует гипноз, то очень вероятен конфликт уже с плакальщиками.

— П-подожди, — обратился я к Ульме, а затем переключился на плакальщиков. — Мы ваши союзники. Возможно последние. Мы несколько дней бежали от армии меченосцев. Армии! Вы в курсе, что на вас идёт войско? Они убивают всех плакальщиков. Ещё раз повто… — сам закашлялся, но никто другой не попытался заговорить и я продолжил. — Всех. Это истребление.

— Мы знаем, что контакт со многими аванпостами потерян, — кивнул воин с глефой. — Ждем эмиссаров от ордена. Готовы выслушать их предложения.

Наивные придурки! Они предложат вам разве что сдохнуть.

— Гайд, скажи им… — с трудом шевеля пересохшими губами, произнес я. — Тебе кто-то делал предложение? Тебя пытались взять в плен?

— Нет, — глухо ответил плакальщик. — Сразу напали.

— Может, у вас был конфликт? — не унималась арбалетчица. — Они заметили с вами перевертыша и…

— Я была в лесу, — подала голос Гелла. — Мы планировали обычный заход в Ревущие Пустоты. Орден натравил на вас ваших же наемников. Они устроили резню на аванпосте и лишь наше присутствие позволило Гайду спастись. Он подтвердит. Вы считаете меня монстром и, вероятно, правы. Однако сами годами сотрудничали с жрецами Корнерога. Я и мой чародей как-то случайно наткнулись на их тайную лабораторию. Они получают красную мазь из тел живых людей, управляют хазгат, создают чудовищ, а главное… не терпят магию древних, которой под завязку напичкан ваш храм. И жрецы теперь контролируют орден.

— Хватит читать наши мысли, — прервал ее воин.

— Если вы боитесь собственных мыслей, значит там есть в чем сомневаться, — возразила ему Гелла.

— Ладно… Что скажешь, Гайд? — уже явно колеблясь произнёс воин.

— Лучше… их пустить. Всех, — ответил плакальщик и его товарищи нехотя согласились.

— Что ж… Тяжелые времена, тяжелые решения. Да хранит нас милосердие Богини. Идемте. Холод, отведи их в покои для опасных гостей. Я должен поговорить с Пастырем.

И мы направились к воротам храма. Подойдя ближе я услышал как звенят на ветру колокольчики, подвешенные над высоким карнизом. Мелодичный, успокаивающий звук. Чем-то напоминал дверные колокольчики из моего родного мира.

Внутри нас ждали ещё четверо стражей храма. Интересно, какой здесь в целом гарнизон? Вскоре от этого может зависеть моя жизнь. В любом случае уже складывается впечатление, что здание плакальщикам слишком велико. За воротами был довольно чистый, но практически пустой коридор, освещенный парой мелких кристаллов. На стенах белой и чёрной красками были намалеваны какие-то мифологические сюжеты, но не было никаких сил их разглядывать. За коридором ещё один. Такой же пустой и практически темный. По обеим сторонам я замечал комнаты без дверей. Они тоже либо пустовали, либо были минималистично обставлены для проживания, вероятно, паломников. Похоже, что плакальщики населяют только малую часть храма. Но вот мы дошли до развилки, за которой начиналось жилое крыло здания. Здесь даже немного сохранился древний антураж. В нишах стен попадались статуэтки или огромные пузатые вазы. Все это плакальщики обильно украсили своими символами, ленточками, бусинами, монетками, подвешенными за дырочки в центре, и прочей ритуальной дребеденью. Если честно, мне это казалось довольно уродливым проявлением человеческой натуры. Навесить, набросать как можно больше. Думаю, эти статуэтки смотрелись бы лучше без стараний плакальщиков украшать все и вся. Хотя, может быть, это вовсе не украшения, а метка. Моё. Не трогать! С теми же целями медведи оставляют на деревьях борозды когтями, а собаки метят кусты.

Тяжелым испытанием стала лестница. Впрочем, у нас все последние недели — одно сплошное тяжелое испытание. Пришлось подняться где-то этажей на десять, а потом снова коридор.

Из потока мрачных мыслей меня выдернул образ, за который даже мое уставшее сознание умудрилось зацепиться. Это была картина, занимавшая добрых четыре квадратных метра на развилке двух коридоров. Все хотели пройти мимо, но я остановился.

— Эй, самоучка? — отреагировал на мой поступок Хастл. — Ноги не держат уже?