Катакомбы (СИ) - Денисов Константин Владимирович

— Лиана так и не появилась? — спросила Мать.

Мина подняла руки вверх и сказала:

— Они всё должны узнать на Левиафане, я передала всё, что мне было велено.

Никто не стал настаивать, потому что это была уже не первая попытка узнать что-нибудь, но Мина молчала как камень. Неожиданно для всех пришёл Рыба с небольшой котомкой вещей.

— Я думал ты остаёшься, — сказал Папаша, — твой договор исполнен, и ты можешь делать всё, что захочешь. Конечно, ты не лучший подарок, который можно преподнести жителям долины, но это им решать, позволить тебе жить тут, или нет. Думаю, что если ты попросишь, то никто не будет возражать? — и Папаша посмотрел на Мать.

— Конечно, нет! — сказала та, — ты хотя и не сражался, но всё равно сыграл свою роль.

— Тут я не соглашусь, — возмутился Рыба, — посражаться мне тоже довелось. Да, основную битву я пропустил, но в заварушке перед воротами, когда мы сюда пришли, принял участие. Да и за время пути к вашей долине тоже пришлось пустить кровушку кое-кому. Для меня, поскольку я всё-таки не вояка, это уже много. И возвращаясь к вопросу, хочу ли я остаться, то несмотря на прекрасные дни, проведенные здесь, меня тянет на другой остров. Если меня примут туда, конечно, — и Рыба вопросительно посмотрел на Папашу.

— В этом ты весь! — сказал Папаша, усмехнувшись, — как только находится тёплое местечко, где можно жить и не тужить, тебе тут же становится скучно, и ты начинаешь сам придумывать себе проблемы. У тебя есть какой-то ген саморазрушения. Ладно. Ты работу сделал, я дам тебе шанс устроиться на нашей половине ещё раз. Но смотри, ты всегда будешь под пристальным наблюдением.

— Не сомневаюсь, кивнул Рыба, — я к этому готов, но заверяю, что проблем со мной больше не будет. Я переосмыслил некоторые жизненные установки, — и он широко улыбнулся.

— Сомневаюсь, но даже если это и так, присматривать за тобой всё равно будут, — сказал Папаша, — предлагаю не затягивать прощание, а то, насколько я понимаю, нам ещё много дней ехать по трубе. Хочется побыстрее тронуться.

Папаша повернулся к Матери и хотел что-то сказать ей, но увидев, что её глаза блестят в фиолетовом подземном свете, просто подошёл и обнял. Потом, Мать подошла и крепко обняла каждого из команды Лианы, и каждому нашла, что шепнуть на ушко.

— Я это уже говорила, но скажу ещё раз, и всем: любой из вас, если сложится жизнь и он окажется рядом, может придти к нам и он получит помощь, защиту и кров. Вам всегда рады в нашем народе. То, что вы для нас сделали, мы не забудем, и я лично об этом позабочусь. При каждом удобном случае буду всем напоминать, — сказала Мать.

— Да не так уж многое мы и успели… — начала было Крис, но Мать её оборвала.

— Это вам так кажется! Вы подарили нам надежду, когда она уже почти иссякла в наших сердцах. Дело не в том, скольких вы убили, хотя и их не мало. А в том, что это была не ваша война, но вы вмешались и были с нами до последнего, даже тогда, когда поражение было вполне возможным вариантом. Вы разделили нашу судьбу, хотя могли просто уйти, и вас бы никто не осудил. И этого мы не забудем, — глаза Матери опять заблестели, и она, почувствовав влагу, провела по ним рукой, и подумала, что пора бы ей как следует отдохнуть, а то она второй раз за утро оказалась на грани слёз.

— Многие из нас недавно на этой планете, — сказал Сан Саныч, — но мы успели проделать большой путь. И должен сказать, что это просто удивительно, сколько в мире хороших, честных, порядочных, смелых, самоотверженных людей. Раньше, живя там, — Сан Саныч поднял глаз вверх, наверное, имея ввиду планету, на которой он жил до этого, — я не видел в людях этих качеств. Вернее, видел редко. Возможно, потому, что им просто негде проявляться, когда все живут сытой и устроенной жизнью. Здесь же всем приходится выживать, в той или иной мере, и люди раскрываются по полной. Сразу видно кто чего стоит. Я рад, что оказался здесь, потому что постоянно вижу уникальных людей, которые достойны восхищения. Когда-нибудь планета избавится от внешнего управления, и все люди, живущие в разных местах, в разных общинах, на разных континентах, смогут начать объединяться и строить новый мир. Я чем дальше, тем больше в это верю.

— Это идеи, которые проповедовал Фёдор, дед Лианы, — сказала Мать и задумалась, — бедная девочка, надеюсь с ней всё хорошо, — и она посмотрела на Мину, надеясь, что она даст ей подтверждение этим словам. Но Мина промолчала.

— Долгие проводы, лишние слёзы, — сказал Папаша, — пора в путь!

Мать кивнула и ещё раз пожала ему руку, глядя в глаза. Пожала крепко, но говорить уже ничего не стала. Да и зачем, все слова были уже давно сказаны.

Глава 26

До развилки Лиана ехала гораздо дольше, чем тогда, когда они ехали вместе с Миной. Её всё время преследовало чувство, что кто-то едет за ней сзади. Она даже несколько раз останавливалась, подолгу смотрела в бесконечность тоннеля и прислушивалась. Но никого не было, и она начала бороться с этой паранойей. Мина дала ей инструкции, как лучше обращаться с лошадью, сколько нужно ехать, сколько давать ей отдыха, как кормить и поить, чтобы лошадке хватало сил, а запасы растянулись бы на более долгий срок.

Не сказать, чтобы Лиана и сама не умела обращаться с животными, но у Мины было в этом очевидно больше личного опыта, поэтому она решила прислушаться к советам сестры, и беспрекословно выполняла все её инструкции. Лошадка и правда оказалась выносливой и покладистой. Характер почти не проявляла, вела себя послушно, необычное освещение на неё вообще похоже никак не действовало, возможно, она уже привыкла работать под землёй.

Следить за временем было трудно, и Лиана уже давно не понимала день сейчас или ночь. Она старалась спать тогда же, когда и лошадь отдыхает, поэтому время делилось для неё на гораздо более короткие отрезки сна и бодрствования, чем при обычном световом дне. Ела она тоже очень экономно, рассудив, что раз уж она сейчас не тратит особо энергию, то и восстанавливать её можно меньше чем обычно. Но это давалось ей, чем дальше, тем тяжелее. Она постоянно чувствовала зверский аппетит, и с трудом себя сдерживала, чтобы не наедаться.

Она знала причину. Это всё из-за беременности. Организм меняется, внутри неё растёт ещё один человек, и для него нужен строительный материал. Она регулярно осматривала и ощупывала свой живот, и если его совсем недавно не было абсолютно, то сейчас он уже начинал потихоньку прорисовываться.

На развилке она сделала большую остановку. Это был последний шанс вернуться. А можно было бы остаться здесь, или на обрыве возле Левиафана. Скоро сюда должна будет приехать вся её команда. Она может просто присоединиться к ним, и тогда всё будет легко и хорошо. Они опять все вместе. Придумают себе цель и маршрут. Можно же сразу поплыть туда, где тоннель должен выйти из моря на другом берегу.

Но в этом было что-то не то. Это было как проигрыш. Это как сдаться. Почему-то ей казалось, что этим она предаст память Сёмы. Хотя, какая тут связь, она не могла объяснить, даже если бы её об этом спросили. Он бы, наверное, меньше всего хотел, чтобы она потащилась туда беременная. Но он ничего ей сказать уже не мог, а сама она вбила себе в голову, что пойти туда просто обязана.

Задержавшись на развилке, она почти всё время изучала карту. Опять, в очередной раз, она поразилась точности и тонкости этой работы. Опять задала себе вопрос, кто эти таинственные люди, которые создали её. Или это не люди вовсе? Может совершенно другие существа? Может это были те пауки, которые на них нападали? Просто прошло много лет, и они деградировали в подземных катакомбах? Это было вряд ли, но эта версия была не хуже любой другой.

Конечно, скорее всего, это были аборигены планеты. Ходили слухи, что они похожи на людей, и что они до сих пор живы и здоровы, просто хорошо прячутся и не хотят контактировать с людьми, пришедшими на их планету с неба. Лиану всегда интересовала эта тема, но информации об этом было очень мало, и не смотря на её обширную библиотеку и архив, на тему аборигенов там практически ничего не было. Только заметки деда, отца, да и её собственные, о том, что они случайно от кого-то услышали, или узнали.