Сборник коротких эротических рассказов - Коллектив авторов

Мила вылизывала Катькину промежность с остервенением, издавая умопомрачительные стоны, Катька тоже уже стонала, временами замирая с моим членом во рту. Я от всего этого совсем одурел! И даже не успел предупредить Катьку, что кончаю. Правда, спермы после двух недавних семяизвержений было не так уж много, и Катька показала себя с наилучшей стороны! Она даже не вздрогнула, не ойкнула, не выпустила член. Она сделала три глотательных движения по числу сокращений моего пениса, а потом медленно и со смаком высосала и вылизала все остальное, что еще из него вытекло. Только тогда она выпустила мой член изо рта и из рук и в изнеможении опустила голову ко мне на живот, уткнувшись носом в курчавые волосы на лобке.

Она продолжала стонать под натиском Милиных ласк. Мила же, заметив, что я остался «не у дел», тут же провела новую рекогносцировку…

— Катя, перелезай на тахту, а ты, Иван, делай мне то же, что я — Кате!

Я сполз на пол, Катя улеглась на тахту как стояла, животом вниз.

— Перевернись! — скомандовала Людмила.

Катька развернулась и сама, не дожидаясь команды, развела в сторону ноги. В алеющую, сочащуюся, влажную от слюны и выделений расщелину тут же погрузились язык и губы Милы. Ну а я медленно присел и заглянул под расставленные Милины ляжки. То, что я там увидел, мне очень понравилось! Половые губы Людиного органа были тоже раздвинуты, а между ними свисали два красных лепестка малых губ, расходящихся перед входом во влагалище, как бы приглашая меня к действию. Но к «действию» я сейчас был явно не готов, — член мой висел, как приспущенный флаг — да и приказ мне был отдан другой… Но вот как при-ступить к его исполнению? Я все не мог решиться…

— Да-а-вай! — прохрипела Мила, слегка лягнув меня ногой. И я приблизил свои губы к половым губам Милы, собираясь их поцеловать. И когда я приблизился к ним вплотную, я почувствовал вдруг запах — непередаваемый Запах Женщины! И все — я уже ничего не боялся, не брезговал, я уже ЖЕЛАЛ целовать, сосать, лизать это влажное розовое чудо!

Я принялся столь активно вылизывать окрестности влагалища, всю эту пышущую желаньем и жаром вульву, что Людмила застонала грудным голосом. Я засовывал свой язык во влагалище, чувствуя пьянящий, слегка кисловатый вкус его выделений, я теребил губами маленькие губки, целовал большие… А когда я повел языком вдоль маленьких губок вверх, раскрывая их, я уперся, наконец, в заветный бугорочек. Впро-чем, в отличии от Катькиного, он был несравненно больше и напоминал даже своей формой половой член — крохотное его подобие. Я полизал Милин клитор — а это был он! — языком, пока он не увеличился еще чуть-чуть, затвердев и став точно камень, обшитый шелком, а потом втянул его губами в рот и стал неистово сосать.

Людмила заохала как-то жалобно, отстранившись даже от Катьки, которая тоже стонала уже, не переставая, и стала непроизвольно двигать тазом мне навстречу, так что все мое лицо окунулось во влажную слизь. И тогда я понял, что снова готов — член мой поднялся и сверкал уже красной, залупленной головкой.

Я не стал ни спрашивать ничего у Людмилы, ни ждать приказаний — я просто ввел свой член Людмиле во влагалище, благо он проскользнул туда — в столь увлажненное, готовое к соитию лоно — без малейших затруднений.

Мила дернулась было вначале, словно собираясь протестовать, но тут же обмякла, погрузив свое лицо в Катькину разверстую письку. Катька издала какой-то новый стон, с придыханием, и зашлась одним долгим, прерывистым звуком… " Ааа-а-ааа-а-ааа-а-ааа-а!!!»

Я понял, что она кончила, потому что от Катькиных сотрясений задергалась даже Мила. Ну а я продолжал «наяривать». Теперь я не боялся кончить раньше времени (я сомневался… кончу ли вообще четвертый раз подряд), поэтому двигал членом во влагалище Людмилы активно, с размахом, экспериментируя, меняя частоту и амплитуду толчков, иногда целиком вынимая член наружу и тут же вгоняя его на полную глубину, ударяя яичками о Милины ягодицы.

И тут, наконец, Людмила кончила тоже. Она не завыла, как Катька, а наоборот, тихо и как-то испуганно сказала… «Ой!», а потом задрожала крупной дрожью и… влагалище ее стало упруго и сильно сокращаться, сжимая мой пенис в своих «объятиях». Оно словно высасывало его, как до этого Катькин ротик, и… член мой тоже не сдержался… он выпустил как минимум одну струю прямо в глубину Людмилиного лона! Я тут же выдернул его, орошая еще одной жиденькой струйкой Милины ягодицы, но понимал уже, что произошло непоправимое.

— Я… я… — залепетал я испуганно, не в силах найти нужные слова от волнения.

— Кончил в меня? — завершила мою фразу Людмила, даже не поворачиваясь.

— Да… — обреченно обронил я.

— Ай-яй-яй! — притворно завздыхала Мила, уже повернувшись ко мне и прижимаясь ко мне своими плотными грудями. — Придется тебе теперь стать папочкой!

Я не знал, что и делать, куда и деть себя… Взгляд мой неожиданно уперся в половой орган Людмилы, из полуоткрытых губ которого стекала и медленно капала на пол моя сперма.

— А может она вытечет? — со вспыхнувшей надеждой спросил я, указывая пальцем на эти белесые кап-ли.

— Вытечет, да не вся! — поставила меня на место Людмила. — И одного сперматозоида достаточно!

— Так что же делать?! — чуть не закричал я.

— Ладно, успокойся! — сжалилась, наконец, Людмила. — Сегодня можно.

— А… какая разница? — удивленно спросил я.

— Эх вы, темнота! — вздохнула Мила. — Ладно уж, всему я вас научу, все я вам покажу! Проведу с вами сексуальный ликбез, так уж и быть! Две недели моего отпуска на основное хватит. Ну а сейчас — на Волгу, купаться!

Надо ли говорить, что следующие две недели были для нас троих заполнены до отказа непередаваемым, почти круглосуточным наслаждением! А для нас с Катькой знания и опыт, полученные за это время, стали настоящей путевкой во всю дальнейшую сексуальную жизнь! Людмила была просто превосходной, замечательной учительницей!

Папа замолчал. На лице его застыла улыбка, связанная с приятными воспоминаниями.

— Вот, такой был мой первый опыт. Как видишь, тоже с родственницами.

— Но, папа, — сказала я с вновь подступившими сомнениями. — А правильно ли все-таки это? Ведь так никто не делает…

— Ну, почему никто! — усмехнулся папа. — Просто это стараются не афишировать, поскольку в нашем обществе это считается аморальным что ли…

— Вот видишь! — не удержалась я.

Папа стал серьезным.

— Давай разберемся, — сказал он. — Как я уже говорил, браки между близкими родственниками в нашей стране запрещены. Именно браки! А почему? Да потому, что многие наследственные болезни при зачатии ребенка от близких родственников имеют гораздо больший шанс у него проявиться. И это совершенно справедливо и правильно.