Гегемон Греции! - Chen Rui

обе богини стали еще более заметными среди карфагенских богов и богинь, потому что, когда Гимилько повел свою армию в атаку на Сиракузы, его воины разграбили храмы этих двух богинь на южном склоне Эпиполы. Но вскоре после этого в военном лагере карфагенян вспыхнула чума, что привело к их катастрофическому поражению. Поэтому карфагеняне считают, что это наказание богинь за их богохульство. Ведь Персефона — царица подземного мира.

Поэтому испуганные карфагеняне даже настоятельно просили сенат принять указ о массовом поклонении двум богиням. С этой целью они также специально посещали греков, поселившихся в Карфагене, поручая им служить двум богиням, особенно Персефоне. Они даже сделали обязательным, чтобы церемония была проведена на греческий манер. И благодаря этой религиозной церемонии, которая продолжалась из года в год, две греческие богини стали занимать все более важное место в сердцах карфагенских граждан.

Глава 378

'Эти тщеславные Карфагеняне! Из-за них наша семья оказалась в затруднительном положении!'.

Гасдрубал не мог больше сдерживать свой гнев, повернулся к рабам снаружи зала и приказал: «Все вы возьмите палки, выйдите на улицу и избавьтесь от всех вредителей!».

«Гасдрубал!». — Крикнул Магон низким голосом, заставив раздражительного Гасдрубала невольно закрыть рот.

Магон бросил взгляд на нескольких ближайших родственников позади себя и вздохнул. В прошлом их семья выглядела блестяще. Однако ради интересов Карфагена они много лет сражались с Сиракузами, из-за чего многие их родственники погибли на поле боя. Его двоюродный брат, Ганнибал Магон, заразился простудой после того, как отомстил их деду за унижение, нанесенное ему поражением в битве при Гимере, а затем умер от болезни по возвращении в город. Другой его брат умер от чумы, во время которой Гимилько бежал, и даже его сын, к сожалению, был застрелен в только что закончившейся войне с Сиракузами.

Несмотря на то, что Магонниды заплатили так много, единственное, что они получили взамен, — это неустанное совместное подавление со стороны своих политических врагов. На выборах в Сенат, состоявшихся несколько дней назад, влияние Магоннидов среди вновь назначенных государственных деятелей было значительно снижено. И впервые Магон, новый патриарх Магоннидов, не выступал в качестве шопета. Это первый случай за столетие, когда патриарх Магоннидов не стал шофетом. Напротив, главный соперник Магоннидов, Ганнонианы, еще одна великая аристократическая семья, чья сила уступает только им, стала главным победителем на этих выборах. Ганноны не только прочно контролировали Сенат, но и их патриарх Ханно стал шофетом, а другой шофет — его близким другом. (T/N: На самом деле это неправда, после смерти Гимилько, Магон все равно стал одним из шофета).

'Мы должны были подготовиться заранее, так как семья столкнется с еще большими трудностями!'. — Магон сжал кулак и еще раз подтвердил принятое им ранее решение.

«Гасдрубал». — Магон серьезно обратился к племяннику: «Тебе уже 25 лет, а ты все еще безрассуден. Как же я осмелюсь доверить тебе задачу возрождения семьи и восстановления нашей славы в будущем?».

«Дядя, я-». — Гасдрубал хотел возразить, но его прервал Магон: «Отправляйся в Иберию. По крайней мере, там никто не будет пялиться на тебя, пользоваться твоим политическим ребячеством и навлекать беду на семью».

«Мне ехать в Иберию?!». — Гасдрубал разинул рот, не ожидая, что его вот так просто изгонят.

«Не только ты покинешь Карфаген, я тоже уйду». — Магон собирался объяснить, когда его десятилетняя дочь Дидо спросила: «Отец, куда ты идешь?».

Магон склонил голову и сказал своей единственной дочери, которая носила то же имя, что и царица-основательница Карфагена — Дидона: «Я иду в Сицилию. Это недалеко от Карфагена, и я могу вернуться в любое время».

«Отец, ты собираешься служить полководцем в Сицилии, чтобы отбиваться от греков?». — Тут же снова спросила Дидона.

Магон посмотрел на свою юную, но уже довольно красивую дочь и вздохнул, оценив ее ум. Однако жаль, что она женщина.

Снова взглянув на недовольного Гасдрубала, он вздохнул и продолжил: «Хотя мы подписали договор с Сиракузами, сенат все еще опасается Дионисия. Поэтому они послали меня в Сицилию, и хотя это то, чего хотел Ганно, это также то, на что я надеюсь. Рано или поздно между Карфагеном и Сиракузами начнется новая война, поскольку мир между обоими городами-государствами не продлится долго. Вот почему мы должны быть готовы и вернуть то, что наши, Магонниды, потеряли в войне через войну! После прибытия в Сицилию я начну набирать солдат, строго обучать их и постепенно создам эффективную оборонительную крепость к востоку от Лилибея и Эрикса. После этого я буду медленно расширять зону с греками на восток, пока мы ждем времени, чтобы...».

Затем он похлопал Гасдрубала по широкому плечу и сказал: «Ты думаешь, что, отправив тебя в Иберию, я изгоняю тебя? Нет! Это потому, что мне нужна твоя помощь!».

«Моя помощь?». — Гасдрубал почувствовал себя озадаченным и взволнованным одновременно.

«Война отнимает людей и деньги. Когда мы вступим в войну с Сиракузами, я боюсь, что Ганно будет сдерживать меня, не оказывая Карфагену полной поддержки. Поэтому мы должны больше полагаться на себя, подобно тому, как Ганнибал использовал богатство семьи, чтобы созвать армию на помощь Гимеру несколько десятилетий назад. Юг Иберии — это плодородные земли, гораздо большие, чем Карфаген и Сицилия, богатые серебром, железной рудой и другими металлами. Здесь также проживает большое количество коренного населения. Со времени падения Тартесского царства там никогда не было мощной силы, что должно было стать прекрасной возможностью, предоставленной Карфагенянам Мелькартом. Однако наши люди и старейшины слишком освоились, предпочитая заниматься торговлей и земледелием в Карфагене и Нумидии, чем отправиться на незнакомую землю за тысячи километров».

«Поскольку никто в Карфагене не мог этого сделать, это должна была сделать наша семья! Гасдрубал, семья решила обеспечить тебя достаточным количеством людей и денег, поэтому я надеюсь, что ты сможешь прочно закрепиться в Иберии и занять стабильную территорию для семьи как сильнейший сторонник моей будущей войны с Сиракузами!».

«Дядя, я не подведу тебя!». — Гасдрубал больше не испытывал недовольства. Напротив, он сжал руки и выглядел взволнованным.

Магон смотрел на него с некоторым беспокойством. Он достаточно хорошо знал своего племянника, чтобы понимать, что тот умеет вести людей в бой, но завоевание незнакомой земли требует не только военных действий, но и административных и дипломатических навыков, которых Гасдрубалу не хватало. Однако он единственный из ближайших родственников Магоннидов, кто был способен справиться с этой задачей, поэтому ему оставалось только подумать о том, чтобы послать ему компетентного помощника,