Лотар Желтоголовый. Книги 1-8 + Трол Возрождённый. Книги 1-8 Компиляция (СИ) - Басов Николай Владленович

Светлеющее внизу под лучами восходящего солнца море начинало отливать всё более глубокой зеленью. И блеском — ясным и радостным, как улыбка любящей девушки. Ветер привычно посвистывал в ушах, крылья птиц работали мерно и уверенно, а сами фламинго, выстроившись косым клином, радовались жизни и стремились к новым просторам. Но Трол почему-то побаивался радоваться, опасался, что ослабеет раньше других, к тому же и боль в колене не проходила ни на минуту. Он знал, что лишь окончание пути, когда все устанут, проявит их возможность добраться до северного берега.

Почему-то, как это уже случалось, первой стала уставать заводная птица. Она отстала, поорала, догнала стаю, но войти в её ритм уже не могла. Чуть ли не с середины пути она стала сбиваться, её махи сделались чуть замедленнее, чем нужно, а на последней трети пути она отстала уже совершенно безнадёжно. Трол как раз вышел вперёд и ментально спросил Ибраила, не может ли он помочь выдохшемуся фламинго.

Маг некоторое время не отвечал, потом резковато предложил не сбавлять темп. Лишь тогда Трол понял, что маг и без того помогает всем птицам, которые несли наездников. Больше Трол его не беспокоил, у Ибраила в самом деле было много работы.

Незадолго до того, как показался берег, вперёд уже во второй раз вышла Келга, сменив принца. Кола очень старался, он даже слегка подгонял свою птицу, чтобы показать всем, что добился почти такого умения летать, как Трол с Ибраилом. Но это и вывело его фламинго из равновесия. Птица устала, правда чуть меньше, чем фламинго Лукаса и Корка.

Моряк перенёс этот полёт лучше наёмника. Он не боялся почти до конца, а вот Лукас стал нервничать примерно с середины дистанции, и эта нервозность, естественно, передалась его фламинго. Они тоже пару раз отставали, тогда клину приходилось чуть притормаживать, потому что без помощи идущих впереди птиц он до берега не долетел бы. Но зато, когда появился берег, Лукас мигом успокоился и действовал вполне уверенно.

Береговую полосу пересекли часа за три до заката, и птица Лукаса тут же попробовала сесть на галечно-песчаную отмель, выдававшуюся в море на пару миль. Ибраил резковато подхватил её, накачал магией, и они проделали ещё миль пять до нормальной поляны с травой и свежим ручьём, стекающим с невысоких тут холмов. Трол отлично его понимал: они лишились заводного фламинго, и им следовало искать воду и траву, чтобы птицы могли попастись.

Остаток вечера Ибраил мерил эту поляну из конца в конец, не отзываясь даже на предложение поужинать. Он продолжал работать, пробуя вытащить потерявшуюся где-то над морем птицу. Трол пытался было проследить тонкое, как луч, щупальце его внимания, но оно всё время упиралось в пустоту. И следить, собственно, было не за чем.

И лишь глухой ночью, чуть ли не под утро, в воздухе вдруг раздался воющий, высокий и ликующий вопль птицы. Трол даже вскочил, и тут же словно бы с небес послышалось хлопанье крыльев. Больше всех радовалась Келга, она успела привязаться к каждой из своих подопечных и встретила заводного фламинго, как ребёнка, широко расставив руки.

Птица приземлилась чуть не в их костёр, она была потной, дрожала каждым мускулом, но она добралась до них, она снова была в стае.

— Как такое могло случиться? — спросил Трол.

— Не знаю, — отозвался Ибраил. — Может быть, нашла одинокую скалу и передохнула, а может быть…

Больше он ничего не добавил, но Трол почувствовал угрозу. Он всмотрелся в только что прилетевшую к ним птицу. Она была нормальной, только перевозбуждённой от ужаса остаться в этом огромном и незнакомом мире в одиночестве. Да, вероятно, разгадка заключалась в небольшой скале, никакое другое объяснение тут не подходило. Иначе что же ещё могло спасти их фламинго?

Следующий день они отдыхали. Птицы, получив чуть не двойной рацион, успокоились, у них стала появляться обычная склонность к лёгким сварам, но отставшую заводную они не беспокоили. Трол тоже успокоился, если бы с этим фламинго что-то было не в порядке, стая это поняла бы куда вернее, чем люди, и непременно заклевала её.

Снова поднявшись в воздух, они пролетели едва восемьдесят миль. На второй после Алдуина стоянке Ибраил предложил сделать небольшой крюк и посмотреть, что имперцы оставили от бывшей Лотарии, но Трол отверг эту идею. Она была неплоха, но двухсотмильный крюк для удовлетворения ребяческого любопытства показался ему неразумным расходом сил и времени.

На четвёртый полётный день они подошли к Клевинским горам, пролегающим от самого берега южного моря до границ Задоры. Это королевство тоже вызвало у Ибраила живой интерес, но теперь он не решался предлагать разведку севернее их марштрута, потому что это тоже заняло бы несколько дней.

Клевины они пересекли довольно легко, это были невысокие горы, гораздо ниже Верхних земель Новолунгмии, но стоянку по ту сторону склонов выбрали неудачную. Место выглядело удобным, но все на следующее утро поднялись измученные, невыспавшиеся, особенно птицы. Ибраил сказал, что ошибся в ауре этого поля, которое оказалось враждебно людям, и потому предложил сделать следующий перелёт коротким, миль на тридцать. Короткий перелёт оказался кстати, потому что люди и птицы после него перестали бояться раннего подъёма и полёта вперёд, вероятно, понемногу втянулись в необходимый для больших путешествий ритм. К тому же и техника пилотирования Лукаса с Корком заметно улучшилась.

Потом пропустили день, потому что оказались уже на самом краю пустыни, а она своими наносами песка, глиняными такырами и галечниками, оставшимися от древнего моря, пугала не только птиц, но даже такого опытного человека, как Лукас.

— Рано пугаться, — прокомментировал этот страх за ужином Ибраил. — Нам нужно сделать только один рывок, ну два от силы, и мы снова окажемся на берегу. Предстоит перелетать северо-восточный рукав южного моря.

— Но он не очень широкий, миль пятьдесят, не больше, — отозвался принц, в голосе которого, тем не менее, возникло напряжение.

— И всё-таки — море, — туманно высказался маг.

Неизвестно, чего пытался добиться Ибраил этим замечанием, то ли информировал, то ли вымещал на Троле его нежелание лететь севернее, через Лотарию и Задору, но добился обратного. Они снова отдыхали целый день, и снова вовремя. Потому что к концу последующего перелёта колено у Трола просто разваливалось от боли, даже его умение отвлекаться от неприятных ощущений не всегда помогало.

А потом легко, как в сказке, перенеслись через пресловутый северо-восточный залив. Он оказался, конечно, чуть шире, чем говорил Кола, миль под сто, за счёт солёных болот, густо залёгших по берегам всего этого мелководья… И оказались уже на перемычке, соединяющей все четыре континента воедино, на землях, где господствовал Бахару. А этот город, разумеется, уже принадлежал Империи, потому что такой стратегически важный узел Басилевс никогда не оставил бы без своего контроля.

На стоянке, разбитой у крохотного ручья, почему-то стекающего в море из расстилающейся впереди уже настоящей пустыни, Ибраил оповестил:

— Мы прошли более тясячи миль. Впереди половина этого расстояния.

— Куда же ты направляешь наш путь? — удивился Кола. — До Бахару по всем картам, которые я помню, не будет и двухсот миль.

— А мы и не летим в Бахару, — ответил маг. — Лететь следует к замку Хифероа.

— Почему? — поинтересовался Трол.

— Мне так кажется, — уверенно, словно его слова имели доказательную силу, отозвался Ибраил. Подумал и добавил ещё убежденнее: — Так что смело можно брать восточнее.

Глава 3

Перелёт через пустыню давался, к удивлению Трола, более тяжело, чем через море. И дело было, конечно, не в невозможности приземлиться и отдохнуть. Как раз устроить привал и перевести дух было возможно. Но усталость тут, в безводных пространствах, накапливалась гораздо быстрее.

Трол попробовал подумать об этом и скоро нашёл ответ. Они летели над Империей, а жить, дышать и думать тут было тяжело. Он бы и дальше занимался этим анализом, но Ибраил ментальным образом стал протестовать против его слишком отчётливого мышления. Объяснений этого требования Трол не разобрал, но общий тон высказывания мага и не нуждался ни в каком объяснении.