Саламандра - Полевка

все, что я буду вам рассказывать по ведовству металла, вы будете по памяти записывать дома, а потом приносить мне, чтобы я мог проверить, насколько вы все правильно запомнили и записали.

Орис, похоже, от всего этого вначале растерялся, а потом восхитился. Ну да! Ведь теперь у них будет не просто новый металл, а новое учение, наука! Тайные знания и свитки с описанием волшебных чудес! Лекс посмотрел, как меняется гамма чувств на лицах старого мастера и его сына, и удовлетворенно уселся возле Сканда. Муж смотрел на него совершенно нечитаемым взглядом. Похоже, он не ожидал, что Лекс может знать что-то сверх того, что уже сделал. Он воспринимал его, как Лекс своих учеников. За долгое время, проведенное под одной крышей, казалось бы, знакомый человек не может преподнести еще сюрпризов, а тут вдруг — бац! — в привычной комнате открывается дверка, а за ней обнаруживается целый мир! Вроде и комната твоя, и ты все в ней знаешь, но вот дверку раньше, если и замечал, то не обращал внимания… а за ней столько всего удивительного!

Лекс улыбнулся и погладил мужа по крепкому бедру — то ли еще будет… держись, милый, крепче за штаны, хотя, здесь штаны носят только ремесленники… ну, тогда пусть держится за здравый смысл, тоже весьма нужная вещь.

— Мы хотели бы заказать для начала сотню стекол, — Орис достал из большого мешка два мешочка и протянул Бэлу, — как скоро вы сможете сделать наш заказ?

— Первые десять стекол мы сможем предоставить уже завтра, — Бэл чинно принял золото, — оставшееся стекло мы предоставим через пару дней. Если вы будете предупреждать нас заранее о необходимом количестве, то мы сможем держать для вас необходимый запас.

Орис кивнул головой и стал договариваться о доставке и возможных сроках на следующую партию. После этого Бэл встал и, простившись, отправился к себе, а Сканд решил объяснить, какой именно меч из новой стали он хочет для себя. Все отправились в теплую комнату к подставке, где находилось разнообразное колюще-режущее кровожадного генерала. Лекс с интересом слушал, как они рассуждали о достоинствах и недостатках различных мечей. Потом обсудили, что именно Сканд ожидает от нового клинка, потом разговор коснулся рукояти и ножен, и, наконец Сканд, недовольно поджав губы, вышел из теплой комнаты и прикрыл за собой дверь.

— Ваши двести монет, учитель, — Орис достал четыре мешочка и положил на крышку сундука.

— Ну что ж, начнем, пожалуй, с рецепта, а потом поговорим о металло-ведении.

После Лекс достал мешок с песком и показал двое весов. Большие и маленькие. Он начал рассказывать о добавках, разворачивая конвертики и объясняя кузнецам, что это такое и где он это взял. Рассказал о том, что надо строго придерживаться рецептуры и ни в коем случае не менять соотношение железа и добавок. Все уперлось в непонимание кузнецами самой сути происходящего. Для них это было сродни колдовству, и они с опаской приглядывались к содержимому добавок.

Надо было дать теоретическое обоснование происходящему, и все опять вернулось к металловедению. Для кузнецов эта прикладная наука была крайне востребована. Лекс подождал, пока Орис спрячет все конвертики за складками палантина, и, вздохнув, прикинул, с чего бы начать.

— Я не смогу прийти к вам, пока колдуны не покинут город. Но мы найдем возможность общаться. А пока начнем с основ…

Лекс подхватил оставшийся кусочек угля и подошел к стене. Металловедение в институте было его любимым предметом, а преподаватель очень заслуженным стареньким профессором и фанатом своего дела, с которым Александр и разговаривал по поводу булата. Старичок-профессор с азартом читал свои лекции, не стесняясь перемежать их примерами и всевозможными занимательными историями. Отнюдь не все потом пригодилось в прошлой жизни на практике, но вот сейчас те, почти забытые, лекции неожиданно стали самыми необходимыми и с легкостью всплыли в памяти.

Пришлось сделать сноску в начало химии. Но только в общих понятиях, разделив все на воздух, воду, металлы и неметаллы, и, естественно, соли. А потом пройтись по окислительным и восстановительным процессам. Для кузнецов это было понятно на практике и весьма наглядно в исполнении. Они все это видели и делали в своей работе, только, пожалуй, никогда не пытались осмыслить все это, как единый пласт науки, и вывести определенные закономерности. Исписав всю стену различными закорючками, черточками, кружочками и стрелками, Лекс остановился и стряхнул с руки крошки угля и известки.

— Для начала хватит… — Лекс оглянулся на взъерошенных учеников, которые сидели с горящими глазами и время от времени подкидывали примеры из практики, которые Лекс сразу относил к определенному классу и давал понятное объяснение, — а теперь все это вам надо продумать и записать на папирусы. Передадите с мальчиками мне свои записи, я просмотрю, что вы не поняли или забыли, потом мы встретимся опять и обсудим, что вам непонятно в этой теме. И только после этого двинемся дальше.

— А будет что-то еще? — восхитился Орис.

— Это только начало. Первый шажок, — Лекс усмехнулся, — прежде чем начнется действительно интересное, мы должны разобраться с основой. Пока мы не построим твердый фундамент для ваших знаний, мы не двинемся вперед. А впереди еще столько нового и необычного…

Лекс, наконец, открыл дверь и выпустил явно возбужденных мужчин из комнаты. За дверью обнаружился очень недовольный Сканд. Он подпирал стену, зло сверкая глазами и упрямо поджимая губы. Кузнецы подобрались, увидев недовольного хозяина дома, и, прихватив оставшееся золото и мешок с песком, прошмыгнули на улицу. Сканд проводил их недовольным взглядом и уставился на мужа. Лекс со вздохом подошел и встал напротив.

— Как для посторонних, так у тебя время нашлось, а Ламиль проплакал все это время! И с Аши надо что-то делать. Если ты не собираешься им заниматься, то его надо зарезать, пока он не стал опасным для окружающих. Ты, наверное, не понял, но Аши только тебя признает, как хозяина, и другого воспитателя скорее искусает, чем послушает. Ящеры преданы только одному человеку и, как правило, самцы, потеряв хозяина, редко подпускают к себе другого. Они скорее умрут на поле боя, мстя за погибшего наездника, чем пойдут под седло к другому. Да, исключения бывают, когда молодые самцы соглашаются быть ездовыми ящерами для других, но только если рядом будут дружественные ящеры, с которыми он знаком с детства.

Аши воспринимает Ламиля как часть своей семьи, поэтому и позволяет ему вольности, но даже Тиро и меня он воспринимает, как старших в стае, но это не значит, что мы для него авторитет. Он позволяет Тиро бить