Viva la Mésalliance или Слава Мезальянсу (СИ) - Давыдов Игорь

Лукан рассказывал, что был в этом месте в последний раз ещё лет пять назад, совсем ещё сопливым подростком, а потому довольно плохо помнил, куда следует идти, чтобы добраться до комнат для “VIP-гостей”. Впрочем, уже сама информация о том, что такие комнаты существуют, и что схема помещений клуба, полученная из архивов, даже близко не соответствует структуре подземелий под зданием, дорогого стоила.

Как и скребущееся в черепной коробочке осознание, что данный клубешник за годы существования, вполне мог накопить в своих подвалах озлобленных духов в количестве, достаточном для того, чтобы разнести к чертям добрый кусок столицы. Сковронские, бывшие владельцы этой земли, уже показали своё наплевательское отношение к вопросам экзорцизма.

— Надо будет потом спросить у Лукана, сколько ещё клубов, подобных этому, можно найти в Праге, — пробормотал себе под нос Даркен, как-то на автомате пуская струю пламени в помещение, откуда только что пыталась вылететь стая противных жирных чёрных псевдомух. — Мы ходим по корпусу хтоновой ядерной бомбы! И сколько таких ещё зарыто?!

Полымя, что рождалось на кончике меча, вдруг перестало бить ключом. Клубящееся алое облако, заполнявшее собой помещение, быстро развеялось, словно бы здесь, в подвале, нашёлся порыв ветра, способный породить подобный эффект. Разве что на массивной деревянной мебели и пыточном колесе, закреплённом на стене рядом с уродливым “коньком”, можно было заметить языки пламени, что давали достаточно света, дающего возможность разглядеть тело с разорванным брюхом. Даже несмотря на работу огня, не составляло особого труда понять, что этот труп некогда принадлежал женщине.

Спустя секунду раздался громкий хлопок, и ударная волна разметала в стороны тяжёлые приспособления палача, да задувая пламень. В мгновение, что предшествовало погружению комнаты во тьму, можно было увидеть, как ломается казавшееся неколебимым дерево, и как деформируется воронённый, отдалённо похожий на чугун, металл.

— Меня больше беспокоит, что я не особо чувствую сопротивление, — пожал плечами Гало, прежде чем парой быстрых ударов снести металлическую дверь. — А, нет, беру свои слова обратно: там впереди очень и очень вкусно.

Даркен поспешил скользнуть следом за подчинённым и взглянуть на то, что могло привлечь столько внимания со стороны обычно флегматичного громилы.

Ответ отозвался чувством горечи на нёбе и под языком.

Чудовище. Не то, чтобы огромное. Всего-то размерами с грузовичок, но ему было явно тесно подготовленном помещении. Ни одна из дверей не выглядела, как способная пропустить через себя такую тушу. Зверюгу явно создали прямо тут. Вручную. Собирая из кусков хитина и человеческих остатков монстра, что напоминал восьмилапого дракона, которому оторвали голову, а бесконечные ряды рёбер, между первой и второй парой передних конечностей превратили в вертикальную пасть.

И вновь дизайн этой твари напомнил Дарку специфичный продукт культуры его родного мира, бывшего, по совместительству, родным миром Глашек.

Учуяв неведомым шестым чувством вошедших некромагов, чудовище начало двигаться. Лениво, но неумолимо. Его совершенно не беспокоило, что позвоночником оно упёрлось в потолок, и сейчас своды подземелья начали опасно трескаться и сыпать на головы гостям строительную пыль.

— Правильно идём, — “номер один” хищно улыбнулся под шлемом. — Уверен, тварь является последним рубежом, призванным задержать нас. Займись зверюгой, а там по ситуации, либо беги следом, либо ретируйся.

— Пойдёшь один? — Гало послушно шагнул навстречу противнику и встал в боевую стойку, готовясь вступить с этим недодраконом в схватку не на мастерство, а на выносливость. — Грохнут же.

— Ну грохнут и грохнут, в первый раз, что ли? — небрежно бросил Дарк и рванул вперёд.

Молодой человек приметил дверь, что охраняло чудовище, и сейчас надеялся успеть к ней прежде, чем та станет недоступна: не важно, по вине обрушившегося свода ли, или же из-за того, что тяжеловесная туша твари просто заслонит собой проём. Посему молодой человек двинул по прямой, пусть даже так было заметно рискованней: он сиганул под первой лапой, перескочил через вторую и третью, а затем, отправив перед собой серию кинетических импульсов, призванный выбить надёжно выглядящую створку, нырнул рыбкой в сторону будущего прохода, который в момент начала прыжка ещё даже не наметился.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

2.

Броня опоздала.

К тому моменту, как девушка предстала пред фасетчатыми очами мутантной зверюги, эффектно пробив крышу, членистоногая тварина уже успела разобраться с соединительной муфтой и дверьми, и теперь сеяла панику средь пассажиров, совершенно не ожидавших, что средь них окажется агрессивный, плюющийся кислотой безбилетник: пространство меж вагонами изнутри не просматривалось вовсе, даже из тамбура.

Так что, явившись с небес под аккомпанемент злобного металлического скрежета, некромагичка была вынуждена тут же заняться сохранением жизни бедолаги, попавшегося в лапы таракано-богомолу. К сожалению, времени на расшаркивания у слечны Глашек не имелось, а потому девушка просто отсекла спасаемому руку, которую удерживали зазубренные грабли чудовища, и отшвырнула человечка себе за спину, в пространство между лавками, не забыв при этом скормить мутанту пяток зачарованных на стремительный рост шипов.

Явление Лешей было неожиданным. Стремительным. Даже тварюга оказалась ошарашена тем, что добыча, уже казалось бы готовая к употреблению, вдруг решила отбросить конечность и отправиться в полёт. В нервном ганглии мутанта сейчас шла напряжённая работа, но Броня не собиралась дожидаться, когда враг определится со своими планами на будущее, и вместо этого поспешила скрутить его передние лапы поводком, а затем, вложив серьёзный импульс, толкнуть недруга назад, обратно в тамбур, к выломанной двери и сломанной гофре, а затем, спустя всего секунду, добавила ему в грудь ещё пару шипов, каждый из которых должен был ощущаться хитиновой бронёй, как удар кувалдой.

Дезориентированное и лишённое возможности свободно шевелить конечностями создание послушно плюхнулось на чуть гуляющий влево-вправо пол в пространстве меж вагонами.

Девушка решила воспользоваться заминкой, чтобы быстро раздать указания.

— Ты! — выкрикнула она, указывая пальцем в сторону орущего спасённого. — Заткнись: не больно и не кровоточит! Это протокольная ампутация, такому ещё в конце первого курса учат. Остальные: свяжитесь с машинистом, скажите, что на борту мутантные твари, пусть с центром скорректирует свои дальнейшие действия. Бездумно гнать вперёд бессмысленно и опасно. Исполнять немедля!

Последние слова были сказаны уже в тот момент, когда Броня настигла своего противника и нанесла ему точный выверенный удар ногой в опорную нижнюю конечность, прерывая таким образом попытки зверюги подняться.

— Я же говорила, что вы меня выбесили, мистер жук, — тихо, не рассчитывая на то, что зверюга не то, что поймёт, а хотя бы услышит сказанное, пробормотала девушка, а затем рванула лапы твари в сторону дыры в муфте. — И передайте машинисту, чтобы не рассчитывал на целостность тормозов в вагонах!

Не то, чтобы некромагичка хорошо разбиралась в устройстве поездов, но её знаний хватало, чтобы понять: в ходе разборок с мутантами, имеющими привычку харкаться и кровоточить кислотой, нельзя сохранить уверенность в том, что ни одна из жизненно-важных систем состава, что тянулись от локомотива и до самого хвоста, не пострадает.

В конце концов, у Брони не имелось возможности заранее подготовить специализированное заклинание для быстрого убийства тварюг, да ещё и такого, что не было бы чревато расплёскиванием их телесных жидкостей по округе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И именно такое расплёскивание происходило сейчас, когда некромагичка силой магического поводка прижимала мутанта к бетонным шпалам аккурат под несущимся на всех парах поездом. Удар за ударом о выступы в железнодорожном полотне не только деформировали броню врага, но и срывали её куски, запуская их то под колёса, то вовсе куда-то прочь. Внутренний мир чудовища разлетался во все стороны, по большей части, всё-таки, оставаясь на путях. Благо, кислота была не только едкой, но и весьма тяжёлой, из-за чего лишь отдельные её капельки поднимались на уровень пола вагона, и ни одна из них не сумела коснуться даже обуви Лешей.