Башня страха - Глен Кук

Аарону хотелось, чтоб Кадо скорее перешел к делу. Чего ходить вокруг да около? От этого только больше нервничаешь.

– У нас один путь. Действовать надо через Живых.

– Что?!

– Я намерен обратиться прямо к полковнику Сису бел-Сидеку.

Аарон уставился на генерала. Да он спятил!

– Вы пойдете домой и будете ждать там. Уверен, бел-Сидек попытается связаться с вами. Он захочет узнать, что произошло здесь этой ночью и сколько вы нам рассказали. Мы не станем пугать его – за вами никто не будет следить, не будет и охраны. Так больше шансов передать полковнику мое приглашение. Сопровождать вас в качестве моего представителя будет только бел-Абек. Его ставка в этой игре не меньше вашей.

Так, первый-намек на роль Насифа. Аарон не заметил, чтобы тот пришел в восторг. Впрочем, возражать он тоже не пытался.

Сам Аарон пребывал в полнейшем смятении.

– Но мне завтра на работу, – только и сумел промямлить он. Кадо с изумлением взглянул на него:

– На верфи я договорюсь. Согласны вы помочь или нет?

– Что я должен делать?

– Просто идти домой и ждать, пока с вами свяжутся. Полковник бел-Абек передаст мою просьбу о личной встрече.

– А моя семья?

– Возьмите их с собой, если считаете нужным. Или оставьте здесь, если считаете это более безопасным. – Кадо повернулся к Насифу и начал давать указания.

Аарон не слушал. Он смотрел на цитадель, но не видел ее. В голове было пусто.

– Ну, Хэбид, что вы решили?

– Хорошо, сэр. Я согласен.

Аарону стало стыдно: ответить так его побудили не высокие, святые, героические устремления, а боязнь, что кто-то поставит его на одну доску с презренным трусом и предателем Насифом.

Сон Эйзела был тревожен и чуток – и не только из-за ран. Он не чувствовал себя в безопасности, хотя забился на самый верх крепостной башни, в крошечную комнатенку, до которой нелегко было добраться и которую удобно было защищать.

Торго уже заходил к нему – сказать, что передал записку. А может, евнуху захотелось снова услышать, искушающие речи Эйзела;

Черт его разберет, этого парня, он может вернуться – вернуться с кинжалом в руке.

Внезапно Эйзел ощутил холодок в спине, который всегда извещал о приближающейся опасности. Беглый осмотр убедил его, что это лишь игра воображения. Хотя…

Он выглянул в маленькое, без стекла, окошко. Под стенами крепости, изучая их, медленно прогуливалась женщина.

Ведьма Сулло. Неудивительно, что он ощутил беспокойство.

Они сообразили все же что к чему. И начали принимать контрмеры, подсказанные безысходным отчаянием. Им предстоит состязаться со смертельно опасным, неведомым врагом. Поэтому действовать они будут быстро и с безоглядной решимостью. Попробуют атаковать со всех сторон.

Насколько сильна эта маленькая колдунья? Сможет ли она найти Черный ход Судьбы? Сможет ли преодолеть барьеры, избежать все ловушки? Повезет ли ей? Ведь Ала-эх-дин Бейх добился успеха, смог проникнуть в крепость благодаря своему искусству – и удаче.

Им-то остается положиться исключительно на счастливую случайность.

Ариф не спал совсем. Он сидел в огромной клетке и плакал от страха и недоумения.

Чаровница спала так крепко, как никогда раньше. Она слишком щедро расходовала свои силы. И на восстановление их ей требовалось времени больше, чем обычно.

Глава 16

Аарон молча плелся к дому, втягивая голову в плечи под струйками дождя. Вода стекала за шиворот и смывала капли соленого пота с ссадин на лице. Насиф тоже не склонен был вступать в разговор. Они знали, что должны сделать, и не хотели затруднять и без того нелегкую задачу пустой болтовней и неискренними проявлениями товарищеских чувств.

Они стали союзниками по необходимости, отнюдь не по взаимной склонности.

Дождь по-прежнему не шел, а скорее моросил, но моросил уже так долго, что смыл покрывавший город налет пыли и принялся за слои глубоко въевшейся грязи. Мостовая на улице Чар была мокрой и скользкой. Из канализации доносился шум и бульканье воды. Какое-то количество ее скопилось в трубах. Но недостаточное для их прочистки. Это только размоет вонючие залежи, и запах станет совсем невыносимым.

Куда больше воды нужно, чтобы наполнить почти опустошенные водохранилища Кушмарраха. Поговаривали, что людей будут сгонять на общественные работы – восстанавливать родники, питающие Козлиный ручей.

Вот какими мыслями поделился бы Аарон с другим спутником, и другой спутник поделился бы с ним.

В доме Аарона все еще оставались на страже два геродианских солдата. Им и в голову не пришло экономить свечи, с раздражением отметил Аарон. Впрочем, если геродиане не обчистили тебя до нитки – считай, что тебе крупно повезло.

Насиф отпустил солдат.

Аарон задвинул засов и прилег в надежде отдохнуть немного.

Не тут-то было. И дело не в Насифе, безостановочно расхаживающем по комнате. Мысли Аарона находились в полном смятении. Из всех тайных закоулков его ума, казалось, выглядывали, корчили рожи и хихикали над ним маленькие злобные духи. Он пытался сосредоточиться на чем-то другом – напрасно, страшная тень подстерегала повсюду.

Так он провел многие ночи на протяжении этих шести лет. Ночи, когда страх перед наступающим днем не давал ему сомкнуть глаз.

Однако неугомонность. Насифа тоже действовала на нервы.

Аарон оставил попытки уснуть, поднялся и решил заняться каким-нибудь делом. Иногда работа помогает успокоиться. Он годами собирался проделать в двери “глазок”. Сейчас это как раз то что нужно – вроде акта самобичевания.

Он с удивлением обнаружил, что уже светлеет и туман рассеивается, несмотря на зарядивший надолго дождь. Улица Чар оживала.

Аарон еще не кончил возиться с “глазком”, как набежала дюжина любопытных соседей, которым не терпелось выведать побольше о ночных событиях. Орда дартар снова вторглась в Шу и продолжала осаду лабиринта. Они запечатывали все выходы из него с таким рвением, точно это было целью их жизни. А по другим улицам, представлялось Аарону, шли в поход против турок пехота и кавалерия. Готовились поднять якоря с утренним отливом военные корабли геродиан. Тщеславные, злобные люди строили планы, плели свою хитроумную паутину. Все как всегда.

Кончив работу, Аарон почувствовал себя вконец измотанным. Глаза слипались. Он лег снова – и на сей раз никакие мысли не смогли помешать. Он погрузился в глубокий сон.

– Мне следовало бы быть более активным, – сказал бел-Сидек. Он сидел за столом Мериэль и уплетал за обе щеки, хотя и так уже объелся сверх всякой меры. – Уф! Слишком долго я обходился собственной стряпней, – пробормотал он и вернулся к прерванному разговору – Я все время как бы держался в стороне.

– Так вот почему ты лишился второй ноги!

– Ну, с поля-то боя я не убегу…

– Ты насытился?

– Да уж, более чем.

– Отлично. Есть новости. Твой сосед по кварталу вернулся домой. Ты говорил, что хочешь потолковать с ним.

– Потолковать? Слишком мягко сказано. Никто не смеет обращаться с атаманом так, как он обошелся со мной. Мериэль рассмеялась.

– Политические убеждения и правила обращения к старшему по званию и высшему по происхождению, выходит, важнее семейных потрясений и личных отношений.

Глаза бел-Сидека сердито сверкнули.

– Я не расположен выслушивать поучения. Так в чем же дело?

И в эту самую минуту бел-Сидеку пришло в голову блестящее решение одной из его организационных проблем. Из Мериэль выйдет отличный атаман района порта. Человека более опытного и знающего не сыскать.

Но провести ее кандидатуру будет непросто. Она – женщина, пусть, но главное… Главное – Мериэль не ветеран Дак-эс-Суэтты. Как так вышло, что это приобрело решающее значение?

Мериэль изложила сведения, которые получила от своих людей, на Союз они не работали. Бел-Сидек слушал вполуха, но кое-что привлекло его внимание.

– Он не привел с собой семью? И не пошел на работу? Не похоже на Аарона.

– Дурень ты! У него же в семье несчастье. Разве сам ты работал вчера?

Неужели только вчера? А кажется, что прошел год. Генерал покоится в земле меньше суток, а в Союзе уже такая сумятица.

– Ладно. Я это упустил. Продолжай.

– Что-то готовится. Будь я генералом Кадо, я послала бы вслед за этим человеком целую армию шпионов – отслеживать возможные контакты. Но лучшие мои разведчики донесли, что ближайший геродианин находится в Доме Правительства. Я думаю, Кадо боится спугнуть тебя. Он хочет передать сообщение.

Бел-Сидек почувствовал, что к горлу подкатила тошнота. Сообщение? Ему? От Кадо?

– Пошли людей. Пусть его схватят и доставят ко мне.

– Придержите коней, господин атаман. Я сочувствую движению, верно. Но я не у вас в подчинении. Мои люди и пальцем не шевельнут ради Живых. Они готовы кое-что сделать для меня – но лишь кое-что. Да и сама я готова далеко не на все.