Жизнь как теннис - Tanza Liz

Воркенсон с улыбкой смотрела на Миллс, она давно не видела подругу в таком азартном настроении.

– Ну, тогда вперед?! – Миллс схватила Деби под руку, и они пошли к месту, где была назначена пресс-конференция.

– Ты видела, в журнале уже о вас написали?

– Да ты что? Правда, а я даже подумать не могла, что это все напечатают, – улыбаясь, ответила Миллс.

– Да, сарказм это твой конек, Миллс. Там даже я засветилась, под заголовком: «Воркенсон спасла Свон от разъяренной Миллс» – смеясь, сказала Деби.

– Я? Я была разъяренной? Это все клевета и ложь, – воскликнула, пытаясь быть серьезной Миллс.

Женщины вновь задорно рассмеялись.

– Забыла спросить, ты позвонила своему партнеру?

– Да, он подойдет равно к 14:00 на седьмой корт, – ответила брюнетка.

Они подошли к залу, в котором проходила пресс-конференция. Женщины сразу поняли, что она только что началась, поэтому аккуратно встали за спинами репортеров, так, что Миллс хорошо видела Эмму.

Глава 15

– Добрый день, дамы и господа. Вы, наверное, думаете, что я ужасно соскучилась по вам? Раз после вчерашней милой, а вернее как ее назвали? Да точно! «Страстной» конференции мисс Миллс я пригласила вас на свою. Если так, то вы ошибаетесь. Сегодня я собрала вас всех здесь с одной единственной целью. Но об этом позже. Так что если у кого-то созрели какие-либо вопросы, прошу… Сегодня такие же правила какие были и вчера. Ваш вопрос – мой прямой ответ, – спокойно без лишних эмоций Эмма начала конференцию, и с улыбкой стала ожидать вопросы малость удивленных журналистов.

– Мисс Свон, так с какой целью вы нас всех собрали? Я думаю, выражу вопрос всех здесь присутствующих, – спросил высокий брюнет с середины зала.

– Если нет больше никаких вопросов. Хорошо я перейду сразу к сути. Но только прошу вас, господа корреспонденты, понять – мое заявление не касается никого кроме меня и моей команды. Да, именно, вы правильно поняли – я прошу вас не связывать это с мисс Миллс.

В зале началось перешептывание и переглядывание. Журналисты с интересом воззрились на Свон и ждали, когда же она скажет.

– Господа, я досрочно покидаю этот турнир и с сегодняшнего дня снимаю свою кандидатуру на титул, – с той же спокойной улыбкой объявила Эмма и стала смотреть на опешивших корреспондентов.

Миллс стояла и смотрела на Свон, она видела наигранное спокойствие блондинки. И когда Эмма начала делать заявление, сердце Миллс сжалось. Она усмехнулась своим ощущениям и не в силах оставаться в стороне, с аплодисментами вышла из-за спин журналистов.

– Да, мисс Свон, а вы еще трусливее, чем я думала, – усмехнувшись, сказала Реджины, – струсили! Испугались! Как это на вас похоже!

Свон услышала хлопки, а потом перед ее взором показалась Миллс. Услышав обидные слова, те самые слова, которые так ярко характеризовали поступок Свон, Эмма лениво встала со стула и проговорила:

– Мисс Миллс, у меня чувство дежавю? Или мне только кажется? – с усмешкой проговорила блондинка, – что вы забыли на моей пресс-конференции? Решили отомстить?

– Нет, что вы. Мстить – это низко, а я не опускаюсь до этого. Я пришла забрать долг, – подходя к столу, за которым стояла Свон, сказала брюнетка.

– Да, мисс Миллс, вы никогда не поступаете низко. Про какой долг вы мне тут вещаете, позвольте спросить? – скрестив руки на груди, спрашивала блондинка.

– О, вы трусливы, так еще и с памятью у вас проблемы. Мисс Свон, обратитесь на досуге к врачу. А должны вы не мне, а журналистам, – смеясь, ответила Миллс.

Свон была просто ошарашена такой наглостью брюнетки. Как просто она оскорбляет ее, и еще чуть-чуть и Свон не выдержит и выскажет все, что накипает с каждым словом Миллс. Но Эмма взяла себя в руки и, нагнувшись к лицу Миллс, прошептала:

– Реджина, если ты думаешь, что задеваешь меня, то глубоко ошибаешься. И что я должна журналистам – говори прямо! – последнее Свон сквозь зубы прошипела прямо в губы брюнетки.

– Ты должна признать перед ними, что я не высокомерная, надменная, холодная стерва. Что ты была не права, называя меня так. То, что мои заявления по поводу моих соперниц не беспочвенны, а очень даже оправданы, – говорила Миллс, обдавая горячим воздухом щеку Эммы.

Сердце Эммы заколотилось с новой силой. Почувствовав горячее дыхание Миллс у себя на щеке, Эмме больше всего на свете хотелось сейчас развернуть голову и впиться в эти наглые губы страстным, совсем не невинным поцелуем. Захотелось быть наедине. Чтобы никаких журналистов, никаких ненужных глаз или камер. Чтобы они остались совсем одни. Но. Они не одни. Они на пресс-конференции и на них смотрят несколько десятков глаз напрямую и несколько миллионов через экраны телевизоров.

Еле, еле успокоив нахлынувшее желание, Эмма переместила свое лицо так, что уже ее горячее дыхание обдувает щеку Миллс.

– Ри, что ты хочешь от меня?

По спине Миллс пробежали мурашки от теплого дыхания, а еще больше от слов, – останься, – очень тихо прошептала брюнетка.

Эмма отстранилась и перевела взгляд на Джонса, который в предельной близости наблюдал за развернувшимся действом. Киллиан понял, что Эмма уже совсем не уверена, что хочет уйти, а точнее совсем уверена, что хочет остаться.

Но тут Свон растеряно взглянула в карие глаза, и просто молча, стояла, переваривая только, что получившую информацию. Одно слово, а столько смысла, столько души, а главное желание в него вложено.

У Реджины пропало ощущение реальности, только она и глаза Эммы. Серые омуты, в которые с каждой секундой Миллс погружалась все глубже. В них была растерянность, но для Миллс главное, что она увидела там – нежность. Нежность к той, которую она ненавидит, как думала для себя сама Реджина. Нужно было выходить из этой ситуации. Взяв себя в руки и вернув лицу надменность и холодность, она произнесла:

– Господа журналисты, теперь заявление сделаю я. Несколько дней назад мы с мисс Свон поспорили. Если я выиграю у нее матч, который мы играли тогда, про который все уже знают, то мисс Свон будет должна мне желание. Я выиграла и теперь я хочу, чтобы Свон осталась на турнире. Так, что, мисс Свон, вы собираетесь отдавать долг?! – Реджина решила пойти на хитрость, и сделать, так что в глазах других, это она вынудила Свон остаться.

«Что? Я проиграла матч?! Миллс, да ты совсем охренела? Да если бы не…»

Эмма вспомнила, как тогда они обе одновременно вспомнили, что у них была очень важная встреча. Как потом выяснилось с ними самими же. Свон про себя улыбнулась, этому нелепому стечению обстоятельств, но злость на теперешний поступок Миллс еще сильнее раззадорила блондинку. Но делать было нечего – Миллс сделала свой ход и у Эммы просто не было иного выхода, как согласиться.