Последний полет «Жар-птицы» - Эдуард Семенов

Печников не знал о взаимоотношениях Андрея и Марии. Откуда он мог знать об этом? Однако, первый, о ком он подумал в тот момент, как увидел, что на площадку его музея строго вертикально, как будто какаято летающая тарелка, опустился необычный самолет, был именно Непогода. Как будто какая-то сила подтолкнула его руку к телефону, когда Антонов, подбежав к летательному аппарату, вытащил из него хрупкую женщину в домашнем халате и заорал:

— Врача, живо! Вызовите кто-нибудь «скорую помощь»!

Потом, зажав хлещущую из раны кровь рукой, Антонов взял слабеющую Марию на руки и понес в свою машину. Они уехали, бросив необычный летательный аппарат на поле в раскрытом виде.

Сразу, как только Антонов выехал за ворота музея, возле них остановился джип, из которого вышел молодой мужчина. Это был Евгений Журавлев. С улыбкой на лице, он подошел к Печникову и попросил разрешения осмотреть экспозицию. Будто в тумане, Печников разрешил это сделать. Несмотря на то, что часы показывали почти полночь.

Журавлев прошел на территорию музея и спросил:

— Скажите, а какой модели самолета не хватает вашему музею?

— В смысле? — переспросил его Печников.

— Ну, у каждого музея авиации есть какой-то самолет, который он хотел бы приобрести, но по тем или иным причинам это невозможно. Вот о каком самолете мечтаете вы? — спросил Печникова молодой мужчина.

— Не знаю, — удивился Печников. — Может быть «МиГ-21».

— МиГ, — улыбнулся мужчина, — Ну, что ж, пусть будет он!

С этими словами мужчина подошел к летательному аппарату, на котором прилетела женщина, легко запрыгнул на крыло и, перегнувшись через борт кабины, принялся нажимать какие-то кнопки внутри.

Буквально на глазах Печникова необычный летательный аппарат вытянулся, его крылья приняли стреловидную форму, двойное хвостовое оперение слилось в одно, а нос заострился.

Печников не поверил своим глазам. Перед ним стоял настоящий «МиГ-21» — «огненная метла», «самолет-солдат», но вот только стекло фонаря было темным.

— А почему стекло темное? — спросил Печников у Журавлева.

Женя улыбнулся.

— Спасибо. Сейчас исправим.

Он щелкнул каким-то невидимым тумблером, и стекло стало прозрачным. Правда, через него почему-то все равно было сложно рассмотреть управление в кабине. Свет как будто преломлялся в нем и искажал картинку.

Журавлев тоже не мог сказать, какая сила подняла его с постели, заставила одеться, выйти на улицу, сесть в свою машину и доехать до музея.

Он просто почувствовал, что его кто-то зовет. В буквальном смысле, просит о помощи! Доехав до музея и увидев на стоянке «Жар-птицу», сразу все понял и нисколько не удивился.

Мало того, он даже нисколько не удивился, когда после того, как он, включив программу маскировки и введя в систему блокировки управления летательным аппаратом секретный код, услышал за спиной шаги и, повернувшись, увидел, как к нему приближаются три мужские фигуры.

В одной из них он узнал того самого мужчину, который подкладывал ему в машину мобильный телефон Черта.

Еще сидя на нарах, Евгений дал себе слово, что, как только выйдет на свободу, он любыми способами получит запись того репортажа и фотографию человека, из-за которого ему пришлось провести в камере почти более суток, а потом разыщет этого человека и … найдет способ, как наказать его.

Найти запись оказалось делом нетрудным. Ее выложили на официальном сайте телеканала. Увеличить и распечатать фотографию было делом пяти секунд. И сейчас она как раз лежала в его кармане.

Человек, подсунувший ему в машину мобильник Черткова, шел с левой стороны от мужчины, который был явно главным в этой троице. За поясом на животе у своего обидчика Журавлев заметил рукоятку пистолета.

«Если я правильно разбираюсь в оружии, — успел подумать Журавлев, — то это пистолет системы Макарова!»

Глава 9

На следующий день после последнего полета «Жар-птицы». Кабинет руководителя Петляковского отделения ФСБ полковника Михаила Григорьевича Огородника. Около восьми часов утра

Огородник выслушал сухой доклад оперативного дежурного и кивком головы приказал ему выйти. Дежурный положил на стол листок с данными о происшествиях за прошедшие сутки и, развернувшись на одних пятках, вышел.

Огородник уставился в листок, пытаясь сообразить, что же ему делать дальше? Много из того, что произошло сегодня ночью в городе, он знал, но полная картина у него сложилась только сейчас.

Скупые строки документа сообщали, что практически всю ночь в городе происходили странные события, беспорядки, гремели выстрелы и лилась кровь. Много крови.

«На территории аэродрома начальник караула лейтенант Рассека, преследуя злоумышленника, пробравшегося на охраняемый объект, произвел предупредительный выстрел в воздух. Злоумышленник скрылся от преследования в канализационном колодце. Организованное преследование результатов не дало.

Совершено несколько нападений на водителей маршрутных такси, которые, в основном, управляются выходцами из Средней Азии, узбекской диаспорой. Пострадало несколько водителей, сгорело две «Газели». Как указывают источники, это произошло после того, как минимум три десятка жителей города, в основном из числа молодежи, проводящих свое свободное время на центральной площади города, видели в небе нечто. Как они утверждают — ведьму, летящую на метле.

В полночь в хирургическое отделение городской больницы с огнестрельным ранением бедра поступила женщина. Дочь академика Руденко, Мария. Извлеченная пуля принадлежала автомату Калашникова. Предположительно, того самого, из которого стрелял Рассека.

Приблизительно в то же самое время летчик-испытатель Александр Пыльный напал на академика Руденко в коридоре, когда тот шел к своей дочери, чтобы сдать кровь, которая была необходима для операции. Пыльный пытался его задушить полотенцем. От смерти академика спас журналист Андрей Непогода, который в этот момент поднимался к академику, чтобы помочь ему дойти до лифта.

Утром на территории открытой площадки Петляковского музея авиации обнаружено два трупа — директора музея Печникова и начальника технической службы корпорации “ЖАРР” Евгения Журавлева. Причина смерти Журавлева — огнестрельное ранение. Извлеченная пуля указывает на то, что выстрел, предположительно, был произведен из того же ствола, из которого была убита девочка в машине Пыльного. Причина смерти Печникова — удушение угарным газом, который возник в результате пожара. Печников пытался самостоятельно потушить огонь, который охватил открытую площадку музея. Сгорела часть экспонатов, в том числе редкие…»

«Н-да, — думал Огородник, глядя на длинный список событий. Мысли скакали по строчкам. — Ну и где теперь этот злоумышленник? Что это была за ведьма? Почему произошли нападения на узбеков? Как Рассека, стреляя в воздух, мог попасть в Марию Руденко? Почему Пыльный набросился на Руденко? Посттравматический синдром? Сошел с ума, что ли, от горя по убитой девочке? Где была охрана академика? Ведь он, как-никак, находится под следствием? Вообще, кто за всем этим стоит? Будут ли другие жертвы? Кто поджег музей?

Взгляд Огородника уперся в нижнюю часть листа, туда, где был приведен список уничтоженных экспонатов музея.

— При чем здесь вообще это сборище металлолома? — произнес он вслух. — И что теперь с этим делать? Можно сказать, что от музея осталась только площадка, да еще один самолет чудом уцелел «МиГ-21». И как только так получилось? Да, уж. Спокойной пенсии мне теперь точно не видать как своих ушей».

Додумать эту мысль Огородник не успел. В дверь постучали, и дежурный по городу просунул голову в дверной проем.

— Разрешите, Михал Георгич?

— Что еще на мою голову?

— Колов к вам приехал. Пустить?

— Колов? Сам? О, как! — удивленно переспросил Огородник и посмотрел на часы. Ему уже надо было выходить, чтобы успеть на встречу с Солодовниковым, но и послушать, что собирается ему сказать Колов, было необходимо, поэтому он махнул головой. — Да, пусть пройдет.

Когда Василий Федорович Колов вошел в кабинет Огородника, тот встал и пошел ему навстречу с раскрытой для приветствия ладонью.

— Доброе утро, Василий Федорович!

Огородник пожал руку полковника Колова и почувствовал, что ладонь милиционера влажная. «Нервничает!» Огородник указал на стул.

— Проходите, присаживайтесь. Чаю хотите?

Колов отмахнулся.

— Какой там чай, Михаил Георгиевич, я знаю, что у вас мало времени, поэтому сразу перейду к делу.

— Я вас внимательно слушаю.

— Думаю, мне не стоит вам объяснять, что ночные события нам всем могут выйти боком?

Огородник сохранил невозмутимое лицо. Он явно не спешил с ответом, но Колову, по-видимому, он был и не нужен. Колов продолжил: