Наемники бродячих островов. Том 3 - Фэва Греховны

слышал, как ночью кто-то почтовых голубей выпускал. Но утром проверили — в городской голубятне все птицы на месте. Думаем, что враги изнутри полезут. Из катакомб этих твоих.

— Вряд ли. — отмёл мысль Макс, вспомнив как блуждал по тоннелям. — Да и голуби на другие твердыни лететь должны, а не на этой же садиться. Хотели бы домой доложить — выпускали бы из-за пределов города.

Кеншин кивнул, давая понять, что поддерживает ученика в его размышлениях.

— Шо ты башкой своей лысой трясёшь?!

— А то. Ни один бака так бездарно донесение не отправит — изнутри вражеского стана.

— И что это было по-твоему?

Кен вздохнул и потупился:

— Думаю, это кто-то из моих. Из империи Циндао.

— Ой млять… — закатил глаза Батя. — Начала второго ига нам тут только не хватало!

— Да нет, ты не понял. Если я прав, то это просто доклад о происходящем. Скорее всего — передали успешную тактику для противодействия бедуинам и данные по нашему отряду. Но, опять-таки, только если я угадал.

— Ваша империя Свет знает где наверху. Разведчики бы не добрались. Ну или голуби бы не дожили. Нужны же только Ваши птички? Местные не подходят?

— Да. Голубя как из клетки выпускают — он сразу летит на твердыню, где вылупился. Но ты не во всём прав. Если у какого-то клана есть знания или календари спиральных орбит — они могли и за полгода на три десятка плоскостей спуститься.

— А у твоего клана были такие знания? — внезапно встрял Лайонел.

Кажется, Кен набычился на вопрос, касающийся секретов его далёкой «семьи». А может и нет… Фиг его эмоции разберёшь с его узкими глазами. Но, тем не менее, он ответил:

— Да. Я точно знаю, что однажды всего лишь на год выдавалось задание на разведку твердыни на сорок плоскостей вниз. Можно, конечно, списать такой запрос на глупость заказчика. Но там заплатили так, что кроме императора и его канцелярии столько золота ни у кого быть не могло.

— Ладно, потом за бутылкой расскажешь, что вы там разведывали. — Батя прочесал затылок и вернулся к карте города. — Короче, Макс, смотри какой план решающего боя…

* * *

План атамана банды, командира отряда наёмников и, по совместительству, капитана Тэрра дель Пани, был прост и заключался в использовании количественного преимущества.

По примерным прикидкам, в строю у пустынников осталось около тысячи бойцов. Но скорее всего — и того меньше. У ополчения же дела обстояли с точностью до наоборот. После всех зверств, что учинили мародёры, жители и гости столицы стали массово вызываться добровольцами.

Всё трофейное оружие до последнего ножа и кастета раздали ещё вчера. Батя приказал было остановить призыв, но его никто и слушать не хотел. Люди пылали желанием возмездия! Мобилизовавшиеся вооружались буквально чем попало. Это были и инструменты, и свежевыломанные дубины, и даже просто доски со вбитыми гвоздями. Дистанционное оружие новобранцам заменяли булыжники и брусчатка. Само-собой такие подразделения разместили только на тыловые позиции и в резерв.

В итоге, ополчение разрослось до настоящего войска, численностью около десяти тысяч. Конечно, подготовкой и опытом могли похвастаться лишь считанные роты, но это было уже не важно.

При такой огромной разнице, у пустынников не было шансов на победу. А не отступили они только потому, что ещё не знали всего расклада. Ведь дальше огороженного центра города защитники и носа не показывали. А провести разведку внутреннего периметра бедуины не смогли. Ну или не додумались.

Батя собирался сыграть от обороны. Успешное отбитие атаки и стремительная массовая контратака. Бить первым он не стал только потому, что не хотел нарваться на позицию артиллеристов. Слаженный залп картечью из десяти пушек — слишком серьёзный аргумент, чтобы его игнорировать. Даже с десятикратным численным превосходством!

Нет-нет! Не подумайте! Старый вояка не боялся потерь личного состава. Просто он справедливо предполагал, что под ударом окажется и кто-то из его собственных людей. А их терять ему больше не хотелось.

— В общем, господа и дама, расходимся по своим позициям и ждём доклада от дозорных. Только не пристрелите их случайно, когда они прибегут!

* * *

Периметр был не сказать, что большой, так что уже через пол часа Макс принял вверенный ему участок. Вместе с сержантами (в том числе — Дедом), он проверил все сектора огня, баррикады между домами, завалы на дверях и ставни на окнах. Дом за домом и комната за комнатой ему рапортовали командиры отделений и взводов.

Там же были и санитарные команды, и бригады пожарных, и послушники из церкви.

Без последних — совсем никуда: молоденькие юноши и девушки ходили между бойцами и бубнили молитвы Свету. Одни ополченцы были им рады, другие игнорировали, третьи с улыбками спроваживали… Находились и такие, кто откровенно зло посылал фанатиков по матери. Но избавиться от назойливых почитателей Света было не так-то просто. Наёмник своими глазами видел, как одна девчушка лила слёзы, но читать молитву не переставала и от злостного матерщинника не отступила ни на шаг. В конце концов, грубиян замолчал и дослушал речитатив до конца.

Вскоре было проверено всё, вплоть до последней доски на последней заколоченной двери. Ополченцы поразились дотошности своего командира. А он всего лишь делал так, как его когда-то давно, ещё в прошлой жизни, учил отец — на совесть!

Также был установлен визуальный контакт с соседями. С одной стороны помахал Кен, а с другой — во дворе показался и кивнул головой Даджой.

Ну что же, теперь можно было и отдохнуть. Макс вернулся ближе к центру своей позиции и устроился на диване, в одной из комнат на втором этаже.

И только он расслабился, как голова перестала соображать, а глаза стали слипаться. Всё-таки слишком лихим было напряжение за последние дни. То настоящие сражения, то ночные караулы, то воспитание новобранцев, потом опять бои и опять новобранцы. А чего стоило пережитое в катакомбах под городом?!

Страх, знаете ли, тоже выматывает!

Вот и задремал.

…

— Синьор адъютант… Синьор адъютант. — раздался перед самым лицом мягкий женский голос.

Макс открыл глаза и проморгался. Он не сразу понял, что с близкого расстояния пялится в вырез платья, прямо на женскую грудь… На весьма и весьма объёмную! С загорелой кожей, да с парой родинок. И самую малость обвисшую под собственным весом, о чём свидетельствовала длинная ложбинка.

— Синьор адъютант, я Вам каффэ сварила. — повторил тот же голос.

— Вот же вэккио фэсса! Марта, куда ты рукой полезла?! Синьор младше тебя в два раза!

— Ой! Много ты понимаешь?! Синьор, просыпайтесь пожалуйста.

Макс