Номер 11 - Коу Джонатан

Голос на другом конце линии с легким иностранным акцентом — ближневосточным? — осведомился: «Мисс Уэллс?» — и в этот момент за одной из соседних загородок врубили пневматическую дрель. «Да!» — прокричала Рэйчел, ей ответили, но что именно, за воем дрели она не расслышала, и в телефоне раздались короткие гудки. Пока она раздумывала, не позвонить ли снова, дверь в ограждении отворилась — в проеме стояла радушно улыбающаяся прислуга. Кожа у нее была темно-коричневой, волосы черными, густыми и вьющимися, но Рэйчел затруднилась определить ее национальность.

— Мисс Уэллс? Пожалуйста, входите. Она вас ждет.

Следуя за прислугой, Рэйчел на пути к крыльцу обогнула туалетную кабинку и бытовку, поставленную строителями. Однако на стройплощадке не было ни души и, судя по всему, работы были приостановлены. Поднявшись по ступеням, Рэйчел и ее проводница вошли в прихожую — в чаемую тишину и покой.

Рэйчел провели в гостиную — или, наверное, залу, — протянувшуюся на весь первый этаж. Книжные стеллажи выстроились вдоль стен, а в дальнем конце стоял рояль с открытыми нотами мазурок Шопена на пюпитре. Кругом была идеальная чистота, не потревоженная никем и ничем.

Появилась Мадиана, сопровождаемая крупным красивым золотистым ретривером; пес с любопытством обнюхал ноги Рэйчел и лизнул ей руку. Схватив пса за ошейник, Мадиана шлепнула его, призывая к порядку:

— Так, Мортимер, хватит.

Пес, явно пристыженный, сел рядом с хозяйкой.

Мадиана поздоровалась с Рэйчел вежливо, но прохладно, и сразу принялась объяснять, зачем вызывала ее: она решила нанять дочкам, ученицам четвертого класса начальной школы, домашнего преподавателя. Она хочет, чтобы девочки больше читали, занимались математикой сверх программы и приступили к изучению иностранных языков — французского, латинского, русского и китайского.

— Вы будете жить в нашем доме, — продолжила она. — Фаустина забирает девочек из школы в половине четвертого. После школы они поедят, отдохнут, а затем с четырех до семи будут заниматься с вами. Оставшимся временем распоряжайтесь как угодно.

— А что насчет Лукаса?

Пасынок интересовал Мадиану куда меньше родных дочерей.

— У него начался учебный год, — ответила она. — Иногда по выходным он будет приезжать сюда, и вы должны заниматься с ним, как и прежде. Вы ведь знаете, сколько будете получать? То есть с агентством мы согласовывали этот вопрос.

— Да.

— Так вы согласны?

От Рэйчел ожидали немедленного решения. И оно далось ей без труда:

— Да, конечно. Большое спасибо.

— Идемте со мной. Я покажу, где вы будете жить.

Приказав Мортимеру оставаться на месте, Мадиана повела Рэйчел через прихожую по главной лестнице. (Впоследствии она будет редко ею пользоваться.) Девочки, Грейс и София, обитали на третьем этаже в двух раздельных спальнях с общей ванной, комнатой для занятий и просторной игровой комнатой, оборудованной всем на свете, начиная с теннисного стола и кончая двумя игровыми консолями и монитором во всю широкую стену.

— Какая чудесная комната для игр, — сказала Рэйчел.

— Маловата, — поморщилась Мадиана. — Мы обустроим им другую внизу, побольше, как только разберемся с этими нелепыми претензиями.

Она не пояснила, о чьих претензиях идет речь, а Рэйчел не осмелилась спросить. Впрочем, со временем все прояснится.

— Эта дверь, — Мадиана указала на белую дверь напротив лестницы, — ведет в вашу часть дома.

Рэйчел слушала вполуха. Проходя мимо ванной девочек, она заметила, что стены и потолок позолочены, а в центре стоит овальная ванна, но не простая, а бриллиантовая — с вкраплениями фальшивых алмазов. Во всяком случае, Рэйчел полагала (вернее, надеялась), что камни фальшивые. Иначе она не знала бы, что и думать.

— Вы меня слушаете? — спросила Мадиана.

— Да, конечно.

Ее новая работодательница открыла белую дверь. За ней обнаружилась другая лестничная площадка, тесная, с узкой лестницей, уходящей и вверх, и вниз. Когда Мадиана закрыла за ними дверь, Рэйчел увидела, что с внутренней стороны двери не видно, ее полностью скрывало зеркало в позолоченной раме, и запиралась она на кодовый замок.

— Позже я сообщу вам код, — сказала Мадиана. — Внизу, — она указала на лестницу, — кухня. Там вы будете питаться. Теперь следуйте за мной.

Они поднялись еще на два пролета и оказались под самой крышей дома. На верхней лестничной площадке было три двери.

— Фаустина с мужем спят здесь, — Мадиана ткнула пальцем в среднюю дверь, — тут ванная, будете пользоваться ею вместе с ними. А это ваша комната.

Она вошли в маленькую, но уютную спальню со скошенным потолком, камином и встроенным платяным шкафом. Рэйчел посмотрела в окно и удивилась, насколько высоким был дом. Сад являл собой продолжение стройплощадки: грязь, проложенная досками, а посередине — брезент, расстеленный, вероятно, над огромной ямой. И хотя копер задвинули в дальний угол, этот здоровенный агрегат первым бросался в глаза. Среди этой разрухи бегал Мортимер, жадно обнюхивая все, что попадалось ему на пути, и кое-где задирая лапу; присматривал за ним темноволосый мужчина, куривший сигарету. Оба казались очень маленькими.

— Это Жюль, — сказала Мадиана. — Он работает в саду, в гараже и выполняет различные поручения.

— Муж Фаустины? — спросила Рэйчел.

— Да. Вы будете принимать пищу с ними на кухне. Помещения для персонала и семейная часть дома отделены друг от друга. Сообщаются они через несколько дверей, но вы сможете пользоваться только дверью с зеркалом.

— Понятно, — сказала Рэйчел. — Я буду помнить об этом.

— Хорошо. Но пользоваться ею, — добавила Мадиана, — можно только в том случае, если вы приглашены на семейную половину.

5

Так началась новая жизнь Рэйчел.

В первое время распорядок ее дня был прост, а обязанности необременительны. По утрам она учила русский в интернете, после полудня китайский — в надежде таким образом опережать своих учениц хотя бы на день. В четыре часа спускалась к зеркальной двери, набирала четырехзначный код и, проникнув в заколдованное королевство Ганнов, поджидала девочек в комнате для занятий. На протяжении трех часов они работали и разговаривали, затем Грейс и София шли вниз ужинать, а Рэйчел возвращалась к себе. Отдохнув с часок, она опять спускалась по узкой лестнице в самый низ до цокольного этажа, где находилась кухня для персонала. Ужинала с Фаустиной и ее мужем, потом смотрела с ними телевизор или поднималась в свою комнату, где читала либо выходила в онлайн. Иногда, принарядившись, отправлялась куда-нибудь на весь вечер.

Дом был очень большим, а его планировка мудреной. Леди Ганн говорила правду: жилые помещения для персонала и хозяйские апартаменты практически не сообщались друг с другом. Кухонь было две: маленькая, где персонал готовил себе еду, и большая в хозяйской части дома, где Фаустина стряпала для детей и — крайне редко — для сэра Гилберта, его жены и их гостей. Кухни соединяла дверь, код от которой знала только Фаустина. На свою кухню персонал попадал через длинную одежную кладовую, а заканчивалась кладовая еще одной запертой дверью. От этой двери код был известен только Жюлю, потому что открывалась она на лестницу, ведущую в подвальный гараж. В нормальных обстоятельствах Ганны пользовались четырьмя автомобилями: «рейндж-ровером», «роллс-ройсом», «ламборгини» и «бентли» 1953 года. При необходимости Жюль ставил автомобиль на платформу в углу гаража, и гидравлический лифт поднимал машину на площадку перед домом. К несчастью, во время строительных работ путь наверх автомобилям был отрезан, машины перевезли на хранение в другое место, а сэр Гилберт с Мадианой обходились одним «мерседесом», купленным специально, чтобы как-то перебиться, и поставленным в небольшой запасной гараж за две улицы от дома, причем стоимость этого гаража приближалась к полумиллиону фунтов.

Стройка и послужила источником «претензий», о которых упомянула Мадиана, когда показывала Рэйчел дом. Мадиана давно твердила мужу, что их лондонское жилье (одна из шести их недвижимостей, разбросанных по всему миру) недостаточно просторно, чтобы удовлетворить потребности семьи в полном объеме. Она жаждала увеличения полезной площади, но абсурдные местные нормативы по планировке жилья запрещали как повышать этажность, так и расширять дом за счет сада. Иными словами, оставалось лишь одно — рыть землю.