Божественные головоломки, или Война за любовь - Юлия Фирсанова

Переводчик проворно спрятал камни в кармашек и продолжил:

— С-следуйте так, чтобы с-свет вос-сходящ-щего с-солнца с-светил в с-спину не с-сворачивая! И дос-с-стигните ис-скомого, ес-с-сли с-сильны и чис-сты с-с-ердцем и душ-ш-ой. Ес-сли цели дос-стигнуть жажшшдите, ус-срите врата и сможете пройти с-сквоссь них в Храм Забытых Хранителей!

— Как выглядят врата? — уточнил принц.

— Два холма меж-ш-ш их-х с-с-спинами вос-с-дух с-сверкает с-с-словно з-с-серкало, — отозвался змеедемон, выслушав очередную порцию свиста и шипа старушки.

— Сколько до них пути? — задал последний интересующий его вопрос бог.

— Вечнос-с-ть и нес-сколько ш-шагов, — зашипел Разговаривающий с Чужаками перевод слов Старейшей. — Вс-с-е завис-сит от ваш-шего ж-ш-шелания приблис-сит-с-с-ся к Храму. Вы с-смож-шшете!

На сем абстрактном ответе аудиенция завершилась.

Старушка прошепелявила что-то повелительное, и была увлечена, практически унесена прочь телохранителями прежде, чем люди успели поблагодарить или предъявить претензии к качеству ответа.

Но Элия все-таки обратилась к переговорщику до того, как Нрэн успел заткнуть ей рот, да еще и использовала вызубренную Лиессой в Академии вежливую формулировку, столь же распространенную меж темными, как пожелание прекрасного дня в Лоуленде и сопредельных мирах.

— Большое спасибо за совет. Эссидрайте диресшу!

— И тебе, прелес-стная, темного вос-схода, — чуть наклонил голову демон и предложил: — Тали-с-сман защ-щиты от з-с-мей-сов на в-с-сех нуж-ш-ен?

— Сколько запросишь? — спросил Нрэн, перехватывая нить разговора.

— Ж-желтые каме-ш-шки или мяс-сцо е-с-сть? — с надеждой спросил переговорщик и так поглядел на одного из плотно скроенных членов отряда, что даже не знай Дин, чем питаются змеедемоны, сообразил вмиг.

— Подойдет? — Элегор подкинул на ладони вытянутый из кошеля браслет из дешевого, но броского поделочного витаря. Камешки заблестели на солнце.

— Да-с-с, — глазки змеедемона полыхнули жадными красными огоньками, он энергично взмахнул гибким хвостом.

Сделка свершилась, избавляя отряд от необходимости следовать далее с немузыкальным сопровождением, действовавшим на нервы принцессе. Не обладая слухом, богиня, тем не менее, терпеть не могла фальшивящих музыкантов и какофонию.

Браслет был положен на обменный камень, а оттуда взят красновато-серый овальный диск размером с кулачок ребенка, с изображением змеюк, спящих сбившись в комок, и столь же змееобразных, вбитых по окружности символов. Радиус действия предмета, как обещал ссаофф, должен был охватить весь отряд.

Нрэн в торговлю ценными талисманами из-под полы не верил. Бросил короткий взгляд на предмет, поморщился и бросил:

— Выдохнется через десяток дней, но пока действует, путь несет замыкающий. Я плохо влияю на чары, особенно сплетенные темными.

— Должно быть потому, что вы — Блистающий Меч Лоуленда, разрубающий все узлы, а что есть чары, как не плетение незримых нитей!? — предположила Лиесса с таким восторженным любопытством, что богу стало неловко от ее восхищения. Знала бы эта девчонка, какие мысли крутятся подчас в голове у Блистающего Меча, небось, умчалась бы с перепуганным визгом, куда глаза глядят, а то смотрит синими звездчатыми глазами, взмахивает длиннющими, точно крылья бабочки ресницами.

Скрывая смущение, воитель отвел взгляд и перешел в традиционно воспитательное наступление, так привычное с сестренкой Мирабэль:

— Тебе, лордесса, не следует свободно вести себя с демонами, это может быть опасно.

— Почему опасно? — изумление девушки было неподдельно. — Рядом со мной Дин и вы! Вы защитите меня от любой беды!

— Не от любой беды может защитить меч, — нравоучительно заметил Нрэн.

— Меч Бога Войны — от любой! — уверенно заявила Лиесса.

— Вы ведь сами сказали, что и магию можете одолеть, а уж с другими воинами, сколько б их ни было, и подавно справитесь! — восторженно подхватил Дин. Элегор сам до конца не разобрался, изощренно издевается он над Нрэном под личиной пылкого юнца, или и в самом деле верит во все, что говорит, если не на сознательном уровне, то где-то в глубине души, еще хранившей сказания о великом Защитнике Лоуленда.

Богу Войны оставалось только поморщиться и замолчать. Вступать в спор со своими ярыми фанатами Нрэн считал бессмысленным, тем паче, что под опасностями, исходящими от демонов, подразумевал вовсе не мечи и магию, а темные соблазны. Как объяснить это молоденькой девушке в приличной форме он не знал.

Отряд под защитой купленного талисмана двигался в мирной тишине, нарушаемой лишь пересвистом невидимых птиц и стрекотом насекомых. Казалось, кони не идут, а плывут, рассекая травяное море, как живые корабли. Слабый ветерок, точно игривый щенок, налетал то справа, то слева, то забегал вперед, то набрасывался со спины, приятно освежая согретые теплым солнцем тела. Змеи действительно не нападали, то ли устроили себе дневной перерыв, то ли магия ссаофф и в самом деле оказалась эффективной. Вот только уж больно однообразной и спокойной оказалась дорога в направлении загадочных холмов со входом в Храм Забытых Хранителей. Развлекло публику только неожиданно открывшееся зрелище мирно спящих под воздействием магии рептилий. Вокруг змей пришлось осторожно обводить лошадей. Вряд ли магическая вещица была настолько могущественной, чтобы сохранить нейтральное отношение ядовитых тварей и состояние сладких сновидений в случае отдавливания хвостов копытами. Между прочим, у одной гигантской твари кожа была точь-в-точь такая пестрая, как платье Старейшей. Стало быть, змеедемоны использовали местные материалы. Лиесса загляделась на изумительную шкуру животного.

— Нравится? — кивнул на змею Дин, заметив восхищение сестры.

— Очень, — призналась лордесса. — Такие чистые яркие цвета! Но, чтобы носить такое, надо быть змеей или ссаофф, так что я уж лучше в своих платьях похожу.

— Да, вряд ли зверушка добровольно отдаст свою кожу, пока не настала линька, — согласился брат.

«Женщины, даже самые лучшие из них так любят менять наряды и украшения, эта хотя бы не боится змей», — философски подумал Нрэн, до определенной степени кривя душой.

Кто, как не он, вспыхивал от страсти, следя за сапфиром на тонкой цепочке, покоящимся в ложбинке меж грудей Элии, дрожал, бережно касаясь длинной черной перчатки, или сходил с ума от тонкого кружева рукава, скрывающего тонкие пальцы до середины. А шнуровка верхнего корсажа, а массивный браслет, охватывающий изящное запястье? Разве не заставляли они погружаться в сладострастные грезы?