Элрик: Лунные дороги - Муркок Майкл

Я постарался скрыть свои страхи и сказал:

– Очевидно, здесь Гейнору удалось осуществить свои амбиции.

Встревоженный Элрик безотчетно, по привычке, снова схватился за навершие Равенбранда.

– Тогда нам лучше скорее его найти.

Я начинал понимать, что мой «близнец» весьма неосторожен по натуре. То, что обычному человеку казалось безумием, Элрик воспринимал как логический ход действий.

Уна улыбнулась:

– Вероятно, сначала нам нужно понять, в чем его сила. Помните, отец: ваши способности здесь могут быть ограничены. Возможно, и меч частично утратил свою силу.

Элрик пожал плечами, но, похоже, доверился ее суждениям. В конце концов, мы во многом от нее зависели, об этом мире она знала намного больше нас двоих.

Ничуть не скрываясь, Элрик вдоль береговой линии зашагал в город. Мы последовали за ним.

Вскоре в неверной тьме, населенной лишь призраками, стали повсюду видны приметы честолюбивых замыслов Гейнора. Мы не раз натыкались на бездыханные тела гигантских черных кошек, что раньше охотились на этой территории. Дважды обнаружили останки офф-му: изуродованные тела, разорванные связки и ни одной кости. А были ли у офф-му скелеты в привычном смысле этого слова? Нашли один высокий колпак, но так и не поняли, повторял он форму головы или просто зрительно увеличивал ее. А еще увидели догоревшие костры, сложенные из вещей офф-му. Тела тругов и дикарей лежали повсюду. Очевидно, они сражались друг с другом за добычу, найденную в Му-Урии. Наверное, здесь мало что казалось им ценным, оттого они, должно быть, и впали в раж, уничтожая друг друга.

Как им удалось победить офф-му, у которых имелась столь продуманная защита? Должно быть, те, кто охранял границы и пребывал в спячке, словно каменные статуи, не заметили врага. Им даже не дали шанса проснуться. И способность управлять смертельно опасными сталактитами тоже им не помогла. С самого начала Гейнор почти ничего не знал о народе офф-му, но, видимо, многому научился с тех пор, как посетил город в последний раз.

Повсюду виднелись признаки бездумного, жестокого, поистине варварского разрушения.

Что же стало с офф-му? Бежали? Или до сих пор прячутся где-то в городе? Может, их убили? Или взяли в плен? Должно быть, Гейнору удалось призвать на помощь сверхъестественных союзников после нашей последней встречи в этом мире.

Меж руин двигались смутные силуэты. Они спотыкались, как труги или полуслепые дикари, которые дрались рядом.

Когда мы подошли ближе, даже Элрик предпочел держаться в тени, пытаясь разглядеть, что они там делают. Но они всего лишь рылись среди развалин в надежде найти хоть что-нибудь ценное. Я даже представить не мог, что из вещей офф-му могло бы пригодиться этим полузверям. И где же основная армия Гейнора?

Мы подошли к главной площади города. Повсюду трепетал странный белый огонь, в нем догорали таинственные башни офф-му. Оказалось, что звук, который я посчитал криком, издавали горящие башни. Они звучали совсем как голоса смертных.

Но на пожарище я не заметил ни победителей, ни побежденных.

Мы решили схватить какого-нибудь дикаря и допросить его.

Уна склонила голову набок и прислушалась. Быстрым шагом она направилась к горящей башне и заглянула внутрь. Несколько секунд спустя в дверях возникла темная фигура. Неверное пламя мелькало, освещая одежды, глаза лихорадочно блестели. Ничего хорошего я в них не увидел.

Уна перекинулась с офф-му несколькими словами. Он осторожно вышел из башни и направился к нам. По вытянутой каменной физиономии трудно было понять, узнает ли он нас. Офф-му медленно проговорил на греческом:

– Это сделал Гейнор. Он боялся, что мы попытаемся остановить его. И боялся не зря. Но он заключил особый союз с Владыками Высших Миров и от них узнал, как можно нас победить.

– Скольких из вас он убил? – спросил Элрик с прямотой солдата.

– Пока неизвестно. Я – ученый Крина. Меня здесь не было, когда Гейнор напал. Вернувшись, я обнаружил город уже в таком состоянии. Перед смертью мои погибшие коллеги сообщили, что варвары задавили их числом. Но до этого случилось кое-что еще.

– И где теперь эти варвары? – Я дрожал от холода, потому что вымок насквозь. – Вы знаете?

– Они ушли, – вот и все, что он сказал.

– А Гейнор где? – жестко спросил Элрик. – Вероятно, он желал того же, чего и всегда?

– Он сделал то, для чего пришел сюда.

– И что это?

– Украл наш Великий Посох и отправился воевать с Серыми Пределами.

– Это невозможно! – воскликнула Уна. – Посох бесполезен в его окровавленных руках. Он может уничтожить его вместо того, чтобы помочь. Никто бы не пошел на подобный риск. Никто не станет совершать такую глупость, когда есть угроза уничтожения.

– Никто, кроме Гейнора, – заметил Элрик.

– А чего он добьется, если захватит Серые Пределы? – спросил я.

На этот вопрос ответил ученый Крина:

– Невероятной власти. Власти над самими силами творения. Именно это он сначала предлагал нам в обмен на помощь. Естественно, мы отказались.

– Боги такого не допустят.

Ученый Крина развеселился:

– Ни одно разумное существо не допустит. Но предполагается, что Владыки Высших Миров уже не в своем уме, поскольку по всей мультивселенной происходят пугающие изменения. Грядет слияние. Все миры перемешаются на поле Времени. Будут определены новые судьбы. Новые реальности. Ваша история не единственная. Есть и другие. Другие жизни. Другие сны. Все идет к одному и тому же великому сверхъестественному моменту. Нет больше ничего определенного, как было раньше. Даже верность Закону или Хаосу утратила свое значение. Поглядите на Гейнора. Он использует и то и другое, чтобы властвовать над мирами. Когда-то такое было невозможно для смертных. А теперь, похоже, даже силы смертных возросли и стали менее постоянными.

– Гейнор же не собирается уничтожать самого себя, – сказала Уна. – Наверняка он верит, что неуязвим, раз у него теперь есть Великий Посох.

– Он провозгласил себя королем мира. Вы правы, именно Великий Посох придал ему уверенности для похода на Серые Пределы. Но к чему все это? Чего он надеется достичь, кроме полного разрушения мультивселенной?

– Он напоминает мне одного диктатора в моей родной стране, – тихо произнес я. – Им движут безумие и полная потеря связи с реальностью. Он так пристрастился к власти, что разрушит все миры ради того, чтобы утолить свою алчность.

Ученый Крина потупил взор:

– Он крайне себялюбив. Такие люди – самые опасные из всех, кто дорывается до власти.

– Отзвуки эха, – задумчиво произнесла Уна. – Как вы думаете, где еще разыгрывается та же история, в скольких измерениях? Мы верим, что обладаем свободой воли, но почти не способны изменить последствия или сменить курс, потому что все эти последствия и действия происходят одновременно на бесконечном количестве уровней мультивселенной, где с небольшими различиями, а где с огромными.

Элрика ее философские рассуждения не интересовали.

– Если Гейнора можно остановить в этом измерении, – отрезал он, – то, вероятно, его поражение отразится эхом и в других мирах, так же как и его победы?

Девушка улыбнулась:

– Что ж, отец, если кто-то и способен изменить свою судьбу, то только вы.

Мы с Элриком не поняли, что она имела в виду, но его решимость передалась и мне.

– Силы Гейнора были слишком велики для нас, – вздохнул ученый Крина.

– Но ваш Посох? – спросила Уна. – Как он смог отобрать его?

– Очевидно, Посох сам это допустил, – просто ответил ученый. – Мы всегда знали, что он обладает собственной волей. Именно так он появился у нас.

Они обсуждали тот самый изменчивый артефакт – чашу, дитя, посох – которым офф-му воспользовались во время первой церемонии. А может, это он ими пользовался? Я вспомнил, как артефакт менял форму. По чьей воле это происходило?

– А он всегда принимал форму Посоха? – спросил я, вспоминая, как он преображался.

– Мы называли его Рунным посохом. Но он имеет несколько форм. Это посох, чаша и камень – один из величайших регуляторов наших реальностей.