Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев. 1944 - Алекс Бухнер

78-я штурмовая дивизия[94]

«21 июня штурм-гренадеры лежали в своих траншеях по обеим сторонам шоссе Смоленск-Минск и ожидали приближения неприятеля. Всем было ясно, что буквально с часу на час должно начаться вражеское наступление, хотя в течение дня наблюдалось лишь незначительное движение сил по ту сторону фронта.

В ночь с 21 на 22 июня между 21.55 и 1.50 сражение начали русские летчики, обрушив свой груз на передовые позиции и стремясь прежде всего вывести из строя германскую артиллерию.

Когда наступил рассвет 22 июня, над всем фронтом царила полнейшая тишина, за которой чудилось нечто жуткое. И в 7.00 эту тишину разорвал грохот вражеской артиллерии, нанесшей особенно мощный удар по шоссе. Одновременно в воздухе над германскими батареями снова появилась русская авиация, забросавшая их бомбами столь плотно, что те некоторое время не могли открыть ответный огонь. Уже через десять минут после начала артподготовки с германской передовой поступили донесения о первых атаках, в которые русская пехота двинулась под прикрытием дымовых завес. Но даже когда день стал близиться к вечеру, враг не смог добиться сколько-нибудь значительного успеха, а его атаки более или менее походили просто на прощупывание германского фронта (это была разведка боем. — Ред.).

23 июня неприятель ужу сделал попытку прорвать фронт. В ночные часы его авиация снова нанесла удар бомбами крупного калибра по германской передовой и ближайшим тылам. Под прикрытием этого бомбового града в 1.00 ночи пехота неприятеля выдвинулась на исходные позиции для наступления. С 5.00 советская артиллерия открыла ураганный огонь по всей германской передовой, особенно плотный по артиллерийским батареям. Тем временем русская пехота еще ближе подошла к германской передовой, а вплотную за пехотой вышли, готовые к атаке, танки. Несмотря на неистовый обстрел русской артиллерией, батареи 178-го артполка открыли ответный огонь.

Атака началась в 6.00 утра. Русские бомбардировщики и штурмовики поддерживали мощный натиск русских на переднюю линию обороны и артиллерийские позиции. Фронт зашатался. 3-й батальон 122-го пехотного полка, приданный 215-му штурмовому полку, бросился в контратаку, которая успеха не принесла. Отдельные опорные пункты на передней линии обороны еще держались и оказывали сопротивление. Из-за постоянно поддерживаемой дымовой завесы, под которой действовала вражеская пехота, обзор был весьма ограничен.

И в это время на левом фланге, который оборонял 480-й гренадерский полк, произошло событие, которое мгновенно высветило всю серьезность сложившегося положения. Около 7.30 противнику удалось прорвать на этом участке переднюю линию обороны, а затем углубиться в проделанную брешь.

На остальных участках фронта советские батальоны и полки также продолжали атаковать. Прорыв на участке 14-го штурмового полка был сначала отбит контратакой, а затем, после ввода в действие переброшенной с севера батареи штурмовых орудий, был наконец ликвидирован. Не лучше обстояло дело и на участке 195-го штурмового полка.

В бой были брошены последние резервы, вплоть до сводной роты. Но положение все же оставалось предельно критическим. Однако отдельные батальоны все же пытались переходить в контратаки, в ходе одной из которых они даже заняли первую линию траншей.

Советские танковые подразделения, численностью около 20 машин, уже продвигались на запад.

Ближе к вечеру дивизия получила приказ занять новую линию обороны. Ей предстояло переместиться во вторую линию траншей — ближе к позициям артиллерии. Вечером и в течение ночи она была занята, но из-за больших потерь плотной обороны на этом участке создать не удалось. Артиллерия тоже сменила позиции, отойдя назад. Фронт всей 78-й штурмовой дивизии из-за давления врага с севера (где стоял 480-й гренадерский полк) значительно подался назад. Теперь уже речь шла о том, чтобы сохранить целостность всего фронта посредством постепенного отхода на запад к «тигровым позициям» севернее Орши, где можно было создать новую линию обороны. 24 июня давление вражеских войск ничуть не ослабло. Еще существовала весьма неустойчивая связь между соседними германскими частями, однако связи между правым флангом 215-го полка и левым флангом 14-го полка, где сражался 178-й запасной батальон, уже не было. Через эту брешь широким потоком вливались советские танковые лавины и заходили в тыл новой оборонительной линии. Такова была ситуация, в которой около 16.00 дивизия была вынуждена отдать приказ об отходе на «тигровые позиции». Центром этих позиций были Лисуны[95].

Они стали следующей целью русских. Поэтому их танки и пехота, развернувшись с северо-востока, вскоре двинулись в тыл этих позиций, и лишь по счастью наступившая ночь не позволила им развернуть наступление с ходу.

Этим вечером и наступившей ночью факелы горящих деревень по обоим флангам отмечали, сколь далеко продвинулся враг, прорвав фронты соседних дивизий.

 Уже начиная с вечера 24 июня обоим флангам 4-й армии грозила серьезная опасность. Дальше к северу все еще удерживала фронт 78-я штурмовая дивизия, а отвод ее северного фланга на «тигровые позиции» позволил избежать самого худшего. Тем не менее положение оставалось крайне угрожающим.

С раннего утра 25 июня развернулись ожесточенные сражения за «тигровые позиции». Брешь фронта, пробитая врагом, вскоре была закрыта. Куда более неприятным стал прорыв фронта соседней слева дивизии, закрыть который никак не удавалось. Вражеские танки уже вышли на шоссе, часть из них прямо на глазах оборонявшихся перевалила через шоссе и устремилась на запад. Участок фронта, удерживаемый соседями слева, начал распадаться. Положение для левого фланга дивизии (480-й гренадерский полк) становилось крайне шатким, если бы не удалось закрыть возникшую брешь фронта в районе озера Кузьмино.

В этот критический момент сражения командование дивизии отдало приказ удерживающим фронт на северном участке 215-му и 480-му полкам отходить с арьергардными боями вдоль шоссе в направлении на Оршу. Там им предстояло занять линию обороны. Неприятельское кольцо вокруг Орши начинало сжиматься.

Положение становилось все более и более беспросветным. Как пробиваться к своим? Солдатам 78-й ясно было лишь одно — что им удалось посредством отступления избежать попытки прорыва врагом линии фронта на их участке.

26 июня неприятель повел наступление на Оршу сразу с трех сторон. Для дивизии оставался открытым лишь путь из города на юго-восток. К вечеру Орша уже была в руках русских, хотя отдельные части дивизии еще оставались в городе, который Гитлер пожелал видеть «укрепленным пунктом», а 78-я штурмовая дивизия должна была стать его гарнизоном.

4-й армии не оставалось никакого другого пути для воссоединения с отодвинувшейся далеко назад оборонительной германской линией, как пройти дорогой Могилев — река Березина-Минск. Этот маршрут становился путеводной нитью для отходящих сил армии, а севернее должна была отступать 78-я штурмовая дивизия в рамках отхода всего XXVII армейского корпуса. Собственно, это были лишь остатки прежней, еще несколько дней тому назад полнокровной, дивизии. Однако уцелевшие солдаты были исполнены железной решимости пробиться сквозь все заслоны и воссоединиться со своими отошедшими назад товарищами по оружию. 27 июня все дивизии XXVII корпуса собрались в поселке Дубровка, расположенном примерно в 30 километрах южнее Орши, спустя сутки после окончания боя под Брянзово, в ходе которого немногие штурмовые орудия дивизии в первой половине дня уничтожили еще 15 русских танков. В течение дня здесь соединились 78, 25 и 260-я дивизии. По дороге в район встречи этим соединениям пришлось выдержать тяжелые бои с врагом. Теперь здесь образовался блуждающий котел, а находящимся в нем три дивизиям в ближайшие дни предстояло с боями продвигаться на юго-запад и в направлении Минска. Ближе к вечеру каждой из дивизий были отданы боевые приказы. Командир дивизии обрисовал сложившееся положение, особо отметив, что окружение произведено всего несколько часов тому назад, что из-за того направления отхода, к которому вынуждают действия врага, по плохим дорогам, нет никакой надежды на обеспечение боеприпасами, продовольствием и горючим. Дальнейшая эвакуация многочисленных раненых совершенно невозможна или сопряжена с чрезвычайными трудностями. Для обеспечения маневренности дивизии количество транспортных средств должно быть ограничено самым необходимым минимумом, поскольку скорость осуществления отхода является критическим фактором для судьбы всех окруженных войск.

Итак, слово было произнесено. В отчаянно серьезном положении не было больше места для оптимизма. Все, что препятствовало движению, следовало бросить. И самым ужасным из этих шагов была необходимость бросить раненых. Это было необходимо сделать, чтобы спасти как можно больше солдат, которым предстояло пройти бог знает сколько километров, чтобы соединиться с отошедшими далеко к западу своими войсками. Намного превосходящему численностью, предвкушающему победу противнику следовало противопоставить только стойкость и выдержку.