Молчание мертвых - Бренда Новак

Собранных полицией улик хватило, чтобы вызвать подозрения, но, к счастью, оказалось недостаточно, чтобы завести дело.

Сейчас в маленькой деревянной шкатулке лежали только серебряные доллары, которые собирал преподобный, заколка для галстука в форме креста и полученная им в молодости грамота за примерное вождение. Перебирая дрожащими пальцами содержимое, Грейс подумала, что если не брать в расчет Мэдлин, то все земное существование Ли Баркера свелось к двадцати долларам серебряными монетами, нескольким дешевым безделушкам да той ненависти, что осталась в сердцах людей, знавших его по-настоящему.

— Притворщик! — крикнула она и швырнула шкатулку в стену. Та покатилась по полу с уже отбитым уголком.

Клэй вскинул голову, удивленный внезапной вспышкой эмоций, но останавливать сестру не стал. А Грейс уже рвала в клочья файлы, переворачивала содержавшийся всегда в образцовом порядке письменный стол, била сорванную со стены картину, топтала компактный кондиционер, в те давние дни неизменно тарахтевший и жужжавший, пока она с прижатыми руками лежала на полу, и выбрасывала в окно радиоприемник.

Задев раму, приемник с писком, как раненый цыпленок, упал у стены, а Грейс, выплеснув боевой пыл, остановилась посредине комнаты.

— Ну, хватит? — спросил негромко Клэй, не спуская с нее внимательных глаз.

Она посмотрела на исцарапанные ладони.

— Он обычно включал биг-бенд, чтобы никаких других звуков не было слышно. Такой вот был осторожный. Так старался сохранить видимость пристойности.

— Он свое получил, сестренка.

— Нет, не получил, — прошептала она. — Разве что, как ты сказал, угодил в ад.

Клэй снова обнял ее за плечи:

— Держись. Не дай ему испортить тебе жизнь. Прошу тебя.

Она и сама хотела того же. А получится или нет — там будет видно.

Грейс кивнула и, выпрямившись, перевела дыхание. Скоро она вернется в сад и будет работать, полоть сорняки. Пока боль не утихнет.

Но потом оглядела комнату, поставив себя на место Мэдлин, и поняла, что натворила.

— И как мы объясним, что здесь случилось? Клэй бережно усадил ее в кресло.

— Скажем, что сюда кто-то проник и устроил погром. Кто-то, кто что-то искал.

— Думаешь, Мэдлин поверит? — спросила Грейс. Он вытер сочившуюся из царапины на ее руке кровь.

— Учитывая, как в городе относятся к нам? Поверит. Не сомневаюсь.

Грейс уронила голову и закрыла руками лицо.

— Бедняжка Мэдди. Он ведь был ее отцом. О чем я только думала? Может быть, если бы не я, Баркер был бы другим человеком.

— Не могу с тобой согласиться. Так что ты об этом не думай.

Легко сказать. Преподобный постоянно твердил ей об этом, раз за разом вбивая в голову одну и ту же мысль: это она во всем виновата. Сейчас, в тридцать с лишним лет, разум отказывался ему верить. Но вот сердце… Его так легко не убедить.

Не дождавшись ответа, Клэй наклонился и заглянул ей в глаза:

— Ни о чем не тревожься. Что сделала, то сделала. Ты имела на это полное право.

Она прижала к щеке его руку. Брат всю жизнь старался в одиночку тащить свалившееся на них бремя. Но даже его плечи были не настолько широки, чтобы принять то, что оставил им преподобный.

Вечером Кеннеди, как обычно, отправился в бильярдный клуб. Не то чтобы его так уж тянуло поиграть, но клуб был наилучшим местом, чтобы узнать, чем живет и о чем говорит город. А еще он хотел посмотреть, кто остался на его стороне, а кто, поддавшись призыву Винчелли, переметнулся в лагерь Викки Нибли.

К тому времени как Кеннеди добрался до клуба, там собрались старые приятели — Джо, Базз, Тим и Расс Уэлтон, с которым они не виделись уже давненько. Его появление встретили восторженным ревом, а через минуту он уже сидел в теплой компании в их излюбленном месте, в углу зала. После появления злосчастной листовки Кеннеди пару раз разговаривал с Джо по телефону. Тот клялся и божился, что не имеет к ней никакого отношения, что стоит в стороне от схватки, но Кеннеди подозревал, что все не так просто и кто-то намеренно вбивает клин между Арчерами и семьей Винчелли, Элейн, Маркусом и Роджером. Возможно, их рассердило известие о том, что кандидат в мэры отправился за город в компании Грейс Монтгомери. Конечно, кто-то из них мог бы снять трубку, позвонить и спросить напрямик, о чем он, черт возьми, думает. Но нет, Винчелли выбрали другой путь и сразу, не поговорив с ним, перешли к действиям.

Зачинщиком кампании был, скорее всего, именно Джо. Он только прикидывался сторонним наблюдателем, чтобы не раздражать Кеннеди, который мог поведать его родителям о карточных долгах непутевого сына. Но зачем ему это надо? О мотивах оставалось лишь догадываться. В том, что его предположения верны, Кеннеди убедился, когда Джо, проиграв приятелю вчистую партию в бильярд, повел себя непривычно сдержанно и даже не стал жаловаться. Такая реакция на поражение была совсем не в духе Джо.

— Ты сегодня в ударе, — приложившись к бутылке с пивом, заметил он.

Кеннеди, поставив на место кий, пожал плечами. Исход игры его не волновал, а потому и провоцировать Джо он не собирался.

— Мне вообще везет на этой неделе.

— Хочешь сказать, не только в игре? — усмехнулся Джо. Остальные притихли. Взгляды всех обратились на Кеннеди.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты ведь еще встречаешься с Грейс?

— Мы друзья.

— Она превратилась в настоящую красавицу, — заметил, пытаясь сохранить мир, Базз.

Джо поиграл шаром.

— Только друзья? — Кеннеди взял свое пиво.

— А ты почему спрашиваешь? Готовишь отчет для своей семьи?

Джо послал в цель восьмой шар, раскатив по столу остальные.

— Я тебе уже сказал, меня эти проблемы между твоими и моими не касаются. Но скажу так: кому же понравится, что ты предпочел Грейс людям, которых знаешь всю жизнь. Наши семьи всегда были друзьями, и Винчелли всегда поддерживали Арчеров.

— Твои родители могут голосовать за кого угодно, — ответил Кеннеди. — У меня с этим никаких проблем.

— Проблемы могут появиться, если ты проиграешь выборы.

— Не проиграю.

Джо хитро усмехнулся:

— Я лишь говорю, что проиграть выборы будет позором. Тем более если учесть, какой поддержкой ты пользовался в городе, пока не сошелся с Грейс.

— Я встречаюсь с кем хочу, — нахмурился Кеннеди.

— Конечно, конечно. Никто же и не спорит. Разумеется, Кеннеди не поверил ни одному слову, но сказать ничего не успел — кто-то тронул его за локоть. Повернувшись, он увидел Дженис Майклсон, женщину года на четыре старше, жившую уже некоторое время с подругой, которую нашла по Интернету. Замужем она не была, с парнями не встречалась, а потому по городу пошел слух, что они — любовницы. Мальчишеская прическа, отсутствие макияжа и равнодушие к гардеробу добавляли убедительности этому предположению, но, если Дженис и была лесбиянкой, открыто она этого не признавала. Оно и понятно — придерживаться нетрадиционной ориентации в таком городе, как Стилуотер, все равно что идти против течения.

— Потанцуем? — предложила она.

Джо отпустил шуточку — мол, кто из них будет вести, — и Тим с Рэнди рассмеялись, а Базз отвернулся, сделав вид, что ничего не слышал.

— С удовольствием. — Кеннеди положил руку на талию партнерши, рассчитывая увести ее подальше, пока Джо не выдал что-нибудь еще в таком же духе.

Но Дженис уходить не спешила.

— Я хотя бы нравлюсь женщинам, которых знаю, — парировала она, смерив обидчика взглядом. — О тебе такого не скажешь.

Джо покраснел.

— Ох и поддела ж она тебя, малыш, — толкнул его в бок стоявший рядом Тим. — Ловко поддела.

Теперь рассмеялся даже Базз.

— Ты что, кобелиха жирная, думаешь, это смешно? — вспыхнул Джо. — Я хоть от зависти к пенису не страдаю.

Взгляд Дженис медленно скользнул вниз и остановился на его ширинке.

— А страдать есть от чего — с таким-то размером.

Не найдя контраргументов, Джо уже сделал шаг вперед, но Кеннеди, увидев в глазах приятеля хорошо знакомый и не предвещающий ничего хорошего блеск, потянул Дженис за собой — подальше от неприятностей.

— Джо просто дурак, — пробормотал он, пробиваясь к танцполу через плотную толпу.

— Ты и сам туго соображаешь, если только сейчас это понял.

— Он спас мне жизнь.

— Ну да, только сначала, наверно, сам же и толкнул в речку.

Кеннеди никогда еще не танцевал с Дженис. Обычно они с подругой — или партнершей, если слухи соответствовали действительности, — ограничивались тем, что потягивали пиво в баре, гоняли шары в бильярдной или, сидя в уголке, смотрели футбол на большом экране под чипсы и сальсу.

— А где сегодня Констанс? — спросил он.

— Поехала в Нэшвилл навестить отца.

— Так она из Нэшвилла?

— Ее отец там живет, а Констанс росла в Мичигане, с матерью.