«Если», 2012 № 12 - Журнал «Если»

Крима собрался с мыслишками.

— Вот… пока меня не было… — начал он, но тут же оробел и сбился.

Кажется, Менингит был позабавлен таким зачином. — Ну-ну… Дальше!

Видя, что начальство вроде бы настроено благосклонно, хотя и не слишком серьезно, новичок осмелел:

— Пока меня не было… Ногти росли сами по себе… как попало. Обслуживать некому… подравнивать… шлифовать…

Продолжая устало улыбаться, Менингит слушал Криму и кивал. Словно знал наперед все, что ему сейчас скажут. А может, собственная молодость вспомнилась.

— Вот… А теперь я принял оба участка…

— Ты короче, короче!

— А приказ, наверное, отменить забыли, — заторопился Крима. — Приказ еще, наверное, действует… А его отменить пора… Не надо больше Ногти грызть! — взмолился он.

Улыбка сгинула. Мученическое выражение глазенок — тоже. Командующий Головным Мозгом пристально глядел на юнца.

— Так, — сказал он другим голоском. — Крима, я хоть раз тебя на Плешь вызывал? Не для знакомства — для разноса… Вызывал?

— Н-нет…

— Ругал я тебя хоть раз за то, что Ногти обкусаны?

Крима потупил рожки и не ответил.

— Значит, все в порядке, — заверил челобитчика Менингит. — Успокойся и не дергайся. Претензий к тебе никаких.

— Да как же в порядке?.. — ахнул тот. — Если Ногти грызут…

Личико Менингита вновь стало несчастным.

— Крима… — словно бы удивляясь собственному долготерпению, проговорил он. — Это хорошо, что ты болеешь сердечком за свой участок. Это просто замечательно. Но ты не представляешь себе всей сложности управления… Чего ты хочешь? Наказать виновных? А знаешь, сколько сбоев дает Мозг? Бывают случаи, когда виновных просто нет, когда вина раскладывается на всех… Наказывать некого! А приходится… — сообщил он как бы по секрету. — Иначе — прощай, дисциплина! Так-то вот…

— Но это же не сбой… — жалобно сказал Крима. — Отгрызть Ноготь — это… Это операция! Сложнейшая! Руки задействованы, Зубы задействованы, Нервы…

— Ты еще теорию заговора приплети, — фыркнул Менингит. — Конспиролог нашелся… Иди работай. Меры будут приняты.

— Когда?..

— Что когда?

— Будут приняты…

— А вот это уж, прости, мое дело! Когда время придет.

— Да, но… — Крима забоялся и не договорил.

Командующий Головным Мозгом, глядя на него, не выдержал и рассмеялся.

— Иди работай, Крима! — дружески напутствовал он. — Иди работай, дорогой ты мой карапуз…

Минуло два дня, однако обещанные меры так приняты и не были. Время, видать, не пришло.

Работай… А смысл? Чем дальше, тем больше Крима завидовал старому труженику Одеору, принципиально ограничившему кругозор Левой Подмышкой. Кстати, об Одеоре. Несмотря на всю свою дремучесть, Одеор тоже что-то знал, но молчал. Когда юный чертик поведал ему о беседе с высшим начальством, он неожиданно посоветовал пойти потолковать с Бано либо Сострапалом. При чем здесь, спрашивается, Бано, при чем Сострапал? Один заведовал Легкими, другой — Печенью.

— Нежные больно… — ворчал Одеор. — Мы вот в ваши годы не рассуждали, не капризничали. Велело начальство подождать — значит, жди. А ты вон уткнулся в свои Ногти, и ничего уже вокруг не видишь… Другим, что ли, слаще? К Библо загляни, к Гезоле…

— Так это ж в самое Нутро лезть!

— Ну и слазишь. Не рассыплешься небось…

В Нутро лезть не хотелось. Тем не менее Крима, поразмыслив, рискнул последовать совету сурового ветерана.

Нелегка и опасна работа на поверхности Тела. Но в тесной багрово-сизой ворочающейся мгле Внутренностей, именуемых в просторечии Потрохами, труд чертика становится поистине адским. Народ там настолько неотесан и циничен, что даже грубиян Педикюр в сравнении с обитателями Нутра показался бы изысканным щеголем и острословом. Отношения между внешним и внутренним персоналом довольно-таки натянутые: верхние дразнят нижних кочегарами, а нижние верхних — вестовыми. Значение обоих слов совершенно загадочно, что делает прозвища особенно обидными.

Про Печень Крима слышал много, но ничего хорошего. Самый вредный участок производства: желчь там гонят. Да и расположена — хуже не придумаешь: аккурат под Диафрагмой, в правой верхней части Брюшной Полости.

Пока добирался, вслепую протискиваясь между Внутренними Органами (чуть не раздавило!), шерстка стала мокрой и отвратительно липкой. Наконец-то Крима осознал, как ему повезло в жизни со специальностью! Может быть, ради этого осознания и послал его сюда друг и наставник?

Известный своей несдержанностью Сотрапал возился с Желчным Пузырем и гостя принял нелюбезно:

— Вам что там, наверху, совсем уже делать нечего? Какие, в чертоматку, Ногти? При чем тут Ногти?

Пришлось сослаться на Одеора.

— Да он уж, наверно, из умишка давно выжил, Одеор твой! — в сердцах бросил неистовый Сострапал. — Ногти… Надо же! Ногти… Вот куда посмотри!.. — заорал он, тыча изъеденным коготком в уродливо распертый резервуар с желчью. — Пятнадцать камней один другого краше! А ты — Ногти…

Хмыкнул, умолк. Все вокруг подрагивало, похлюпывало, почмокивало. Временами булькало. Непривычный к потемкам Потрохов Крима вынужден был напрягать зрение и все равно мало что различал. Кажется, Сострапал осклабился.

— Слушай… — сказал он, довольный собственной догадливостью, даже вроде бы подмигнул. — Может, у него на старости лет юморок прорезался? У Подмышника, а? Может, он подшутить над тобой вздумал?..

— Да не похоже… — с несчастным видом ответил Крима.

Сострапал вытер лапки о шерстку, нахмурился, соображая.

— Ну-ка, давай все сначала, — велел он. — Ты чего хотел-то?

— Ну вот… приказы кто-то отдает… вредительские…

— Именно вредительские! — рявкнул Сострапал, грозно выкатывая глазенки. — Они что, не понимают там, в Смотровой своей, что Печень вот-вот развалится? Нашли время неблагоприятные дни назначать! Да у меня тут после каждого шторма полный караул! Куда мне еще производство расширять? И так расширено по самую Диафрагму! Жировыми отходами все под завязку забито…

Он бушевал долго, не замечая, что новичок слушает его, оцепенев от ужаса.

Глава 7. Вредители

Знал я, сударь, одного человека, так он покуда не понимал — благоденствовал, а понял — удавился!

Добравшись до рабочего места, Крима обессиленно опустился на Сгиб Большого Пальца. Краешек Ногтя был, разумеется, скушен, причем совсем недавно, однако теперь это уже не имело ровно никакого значения. Дело-то ведь, получается, и впрямь не в Ногтях…

Вскоре шерстка подсохла, распушилась, но дрожать Крима так и не перестал. Сразу же после визита к Сострапалу он посетил Легкие, поговорил с Бано. Он мог бы сходить еще и к Библо, и к Гезоле, но какой смысл! Везде одно и то же… Арабей оказался прав: истина страшна.

Немудрено, что предшественник Кримы (наверняка чертик совестливый и уязвимый) не смог с нею ужиться, предпочел сгинуть в Бездне — лишь бы забыть. А вот Одеор знает — и живет. Поскольку запретил себе думать. Ему теперь что Тело, что начальство — суть одна. И Морпион знает — и живет. Поскольку давно уже нет у Морпиона ничего святого. А остальные? Знают? Наверное, знают. Не могут не знать…

— Чего разлегся? — прикрикнул молодцеватый Тренеу. — Спотыкайся тут об тебя!..

Юный чертик очнулся. Вокруг, оказывается, вовсю кипела работа. Пальцы Правой Руки подавали к Губам дымящийся цилиндр, о котором Крима недавно узнал, что называется он Сигаретой (должно быть, от слова «гарь»).

— Подготовиться к затяжке…

— Подаю…

— Принимаю…

— Да что же вы делаете?! — взвизгнул Крима, взметнувшись со Сгиба Большого Пальца. — Легкие смолами забиты — еле дышат, а вы!.. Что же вы творите… черти!..

Еще мгновение — и скатился бы он на Ладонь, заверещал, забил бы копытцами в истерике.

Запала тишина. Правая Рука помедлила и двинулась вниз, так и не достигнув Рта. Все молчали. Крима испуганно оглянулся и увидел устремленные на него глазенки командующего Правой Рукой. Обычно ругачий и придирчивый, Крис смотрел на юного чертика чуть ли не с жалостью.

— По пути Арабея идешь… — скорбно известил он.

Арабея Крима нашел под Правым Коленом, где тот, непонятно по какому праву, участвовал в производственном совещании наравне с Ормаофом, Книксом и Ахиэлем. Впрочем, судя по тому, что там происходило, ошибку эту должны были исправить в самом скором времени.

— Вот где работаешь, туда и проваливай!.. — злобствовал Ормаоф. — Советы он еще тут давать будет!..

— Ну так если не я, то кто? — невозмутимо отвечал Морпион.

— Работает?.. Кто работает? Он работает?.. — с язвительным простодушием изумился Ахиэль. — А мы тогда что делаем?