Первый любовник Англии - Кристина Додд

— Прикажи мне немедленно оставить тебя, или мы погибнем, — прохрипел он.

— Погибнем, — Роузи провела прохладным пальцем по его щеке, — но погибнем вместе.

Тони застонал, словно получил удар в спину, и ей это понравилось. Ей понравилось, что Тони, этот волевой, сильный Тони, находился сейчас всецело в ее власти, власти ее тела. Ей понравилось, что и сама она была всецело в его власти, во власти его тела.

Тони отчаянно боролся с самим собой, пытаясь взять под контроль остатки помутившегося разума и спасти Роузи от позора. Но саму девушку это не волновало. Она стала выше всех ограничений, удерживающих женщину, и знала, что ничто в их соитии не сможет опозорить ее. Подчиняясь могучему инстинкту женщины, Роузи в изнеможении опустила голову на плечо Тони и, поцеловав в шею, дотронулась языком до мочки уха. Почувствовав мощную волну дрожи, пробежавшей по его телу, Роузи прильнула к полуоткрытому рту Тони. Их губы слились, и всепоглощающий пожар страсти, которого так опасался Тони, был зажжен. К своему удовольствию, Роузи поняла, что она, и только она, является причиной блаженного восторга этого мужчины и порождает в нем огненную страсть одним лишь легким прикосновением. Но больше всего девушке нравилось, что теперь она учит Тони ласке, а не наоборот. Но прежде чем она смогла понять, чему же еще она может обучить Тони, их роли поменялись. Теперь он стал хозяином положения. Он страстно ласкал все, что видел, целовал все, к чему прикасался.

— Тебе нравится это? — простонала Роузи, и глаза Тони заблестели.

— Если ты не уверена в этом, я могу начать все сначала, — улыбнулся он.

— Да… — Она закрыла глаза, словно стараясь удержать при себе эти новые для нее ощущения. — Еще… Сейчас… — Тони снова начал целовать Роузи, но та, поймав его руку, настойчиво шепнула: — Сейчас.

— Сейчас? — Он оглядел ее с головы до пят. — Прямо сейчас?

—Да.

— Что ж, — пробормотал Тони, — это все равно должно когда-нибудь случиться. Но клянусь, я буду осторожен и не потеряю рассудок. Клянусь. — Он поцеловал Роузи в лоб, словно подтверждая этим свою клятву.

Глаза его закрылись, и Роузи поняла почему: он, как и она, не хотел, чтобы посторонние чувства мешали предстоящему блаженству.

— Ты готова к этому, — прошептал он, проведя рукой по подрагивающему низу ее живота, — да, ты готова…

— А ты? — Роузи произнесла это только для того, чтобы доказать самой себе, что еще может говорить.

— Если бы я не был готов, — ласково улыбнулся Тони, — то ты бы пожалела о том, что потеряла лучшее из того, что тебе когда-либо приходилось испытывать…

Она ощутила, как напрягшаяся мужская плоть начинает погружаться в ее пылающее тело, и неожиданно для себя всхлипнула.

— Ни о чем не беспокойся, — снова попросил Тони. — Доверься мне, я не подвергну тебя опасности.

Это было чертовски трудно — плакать, когда хотелось смеяться. Тони вошел в нее еще глубже, и Роузи забыла о смехе. Она не закричала, потому что никогда не кричала от боли, а лишь только впилась зубами в свою руку.

Осторожно вытерев с ее виска слезинку, Тони прошептал:

— Вот и все, самое страшное позади. Теперь, роузи, тебе будет хорошо. — Он смотрел ей прямо в глаза, словно произносил еще одну клятву, и Роузи поверила. — Я сделаю тебя счастливой.

И он сделал это. Роузи, которая никогда не кричала от боли, теперь кричала от радости и восторга, а Тони, который никогда не позволил бы себе потерять разум, так и не сдержал своего слова. Первый раз в жизни он так и не смог остановить волшебную сказку.

— Никак не могу поверить, что позволил себе это… Господи, я, видно, совсем лишился рассудка! Как только ты можешь испытывать хоть каплю уважения к такому безумцу?

— Я уважаю тебя.

— Я-то ведь думал, что я сильный, а оказалось, что не смог противостоять искушению.

— Как и я.

Прикрыв глаза рукой, Тони тихо простонал:

— Люди, теряющие разум в таких обстоятельствах, рано или поздно становятся родителями.

Роузи испытывала странное ощущение, что она играет какую-то невероятную роль в странном спектакле. Должна ли девушка, потерявшая невинность, испытывать острое чувство вины? Она взглянула на мужчину, вытянувшегося поперек кровати. Несмотря на свои чувства, Роузи не могла не видеть, что Тони мучится не меньше, чем она.

— Тони, — сказала наконец Роузи, подавляя страшное разочарование от такого окончания этого идиллического действа, — если у нас появится ребенок, это не имеет никакого значения для…

Она хотела сказать для тебя, но Тони не дал ей договорить.

— Мы обязательно поженимся. И теперь же. Я немедленно пошлю за священником и вытащу его, черт побери, даже из-за стола, если понадобится. Он нас обвенчает.

— Обвенчает? — Роузи сжала простыню.

— Непременно! Не правда ли, здорово, что у меня в поместье собственный священник?

Тони натянул через голову рубашку — ту самую шелковую рубашку, которая совсем недавно была на Роузи, решительно завязал шнуровку и нашел среди разбросанной по всему полу одежды теплый войлочный плащ.

— И еще я закажу поварам изысканные блюда, которые мы отведаем вместе сегодня вечером. Должны же мы отпраздновать это событие, несмотря на то, что мои сестрицы будут шокированы столь скоропалительным венчанием. Ха! — Тони потер руки. — А каково крушение всех планов леди Хоноры! Представляешь ее возмущение?

Господи, какое безумство могло заставить Роузи совершить это? Могла ли она сдержать задыхающегося от возбуждения Тони? Могла ли противиться зову природы?

Уже у самых дверей Тони сказал:

— Но настоящий праздник будет завтра. Поджарим баранины, заколем молодого бычка и хорошо погуляем, а несколько баррелей пива и бочонок вина еще больше улучшат наше настроение. Надо сказать Хэлу, чтобы он оповестил приход.

— Вы ничего не забыли? — холодно спросила Роузи.

Рука Тони застыла на дверной ручке.

— Признаться, с тобой я забыл обо всем. — Улыбнувшись, он посмотрел на свои босые ноги. — Даже об этом. Ты уже ведешь себя, как настоящая жена. Представляю, как глупо бы я выглядел, спустившись в холл босиком!

— Я говорю не об одежде, а о ваших планах.

Считая вопрос о венчании полностью решенным, Тони остолбенел: ему и в голову не могло прийти, что Роузи станет возражать после всего, что произошло между ними.

— Ты… Ты не можешь отказаться выйти за меня замуж!

Он вернулся обратно к постели и угрожающе навис над Роузи, но та, похоже, нисколько не испугалась. Если бы только она позволила, Тони, не задумываясь, насильно взял бы ее за руку и повел к алтарю. Но… Но только сама Роузи не была готова к этому. Конечно, к некоторым вещам она легко привыкнет — к теплой и сухой постели, к вкусной еде, даже женской одежде, в которой она так прекрасна. Но все эти маленькие радости жизни не заменят ей свободу бродячего юноши.