Обет колдуньи - Гамильтон Лорел Кей

Тобин не мог нападать на демонов, поскольку не имел магического оружия. И магия богини демонов оказалась для него слишком сильной, как когда-то для Габела. Он прошептал:

– Так вот она какая, Элвинна. Теперь я знаю, что мои приятели в Мелтаане врали: не спали они с такой никогда.

– Смерть Харкии задержит погоню, – сказала Келейос. – Она всегда ревниво оберегала свою власть, и какое-то время демоны будут дезорганизованы. Нам надо убраться с острова раньше, чем они найдут нового вожака.

С этим никто не спорил. Она повела их прочь, зная расположение коридоров, но потребовала, чтобы Лотор держал Габела под присмотром. Тобин почувствовал себя оскорблённым: – Почему чёрный целитель, а не я? – Потому что, если Габел попробует нас предать, я хочу, чтобы он был убит на месте. Ты, дорогой мой Тобин, не убьёшь человека просто потому, что я так сказала. Лотор – убьёт.

Раздался звук медных колокольчиков, чуть не в лад, и появился маленький зелёный демон. – Я предупреждал тебя, госпожа, я ведь говорил. Келейос взглянула на присевшего демона: – Да, Грогх, ты говорил. Пойдём. Пользуясь знаниями Алхарзора, Келейос выбирала дорогу по покрытым толстой пылью коридорам. Взятые в казематах факелы горели в спёртом воздухе коптящим пламенем. Они пришли к развилке трех туннелей. По центральному уходила цепочка следов. Келейос наклонилась, промеряя рукой ширину следа.

– Человек, в мягкой обуви, возможно – женщина.

– Харкия? – спросил Эроар. – Слишком свежие. – Она поднялась, стряхивая с рук пыль. – Нам нужно идти налево.

– А что, если мы потом встретим то, что там в среднем коридоре? – спросил Габел.

– Тогда так тому и быть, Габел, но гоняться за приключениями не будем.

Они пошли в темноту. Наконец факелы зашевелило дыхание ветра, и Келейос жестом приказала загасить их. Прижавшись возле выхода, она выглянула в большую пещеру. Выход из пещеры горел ярким солнечным светом, так что гончих Верма можно было не бояться. Возле выхода свернулся золотой червь. Келейос никогда не видела таких огромных чешуек: каждая размером с учебный щит рыцаря. Червь был так велик, что глазом не охватить сразу. Келейос шепнула: – Как вы прошли мимо этой штуки? – Дружелюбие, – был ответ. – Пусть подойдёт сюда Эроар. Человек-дракон подошёл и прижался к стене возле Келейос: – Да.

– Как нам мимо этого пробраться? – Сдержав обещание, вылечить заражённый глаз. – Я ещё никогда не видела такого огромного червя, – сказала Келейос с коротким вздохом. – Ты с ним поговори, Эроар, а Я помогу тебе в лечении.

Эроар оставил группу и вышел в пещеру. Он, казалось, взорвался вверх и наружу и снова стал драконом. Это был могучий зверь, живая гора сапфира и эбенового дерева, но рядом с золотым червём он выглядел карликом.

Червь зашевелился и поднял на него глаз. Обод чёрного глаза опух, и из угла сочился молочный гной.

Стойло червя не было ничем оборудовано – голый камень и было очень грязным.

Келейос разозлилась: как кто-то мог так обращаться с разумным существом! И чуть не хихикнула – такая это была мелочь по сравнению со всем тем, что сделала Харкия.

Червь поднял массивную, обрамлённую бахромой голову – взглянул здоровым глазом и обнюхал Эроара. Минуту они говорили по-драконьи. Затем Эроар повернулся и движением хвоста в синей чешуе пригласил выйти остальных.

Габел было попятился. Лотор его толкнул, и тот, кувыркаясь, свалился с пологой кручи к ногам Эроара. Дракон зашипел на него, и глубокий голос сказал:

– Для тебя я могу и нарушить своё правило, мелтааниец.

– Какое правило? – дрожа, спросил тот. Ответила Келейос:

– Эроар положил за правило никогда не есть людей. – Она посмотрела на него как бы издали. – Поаккуратней, Себялюбец, а то умрёшь так или иначе.

После недолгих уговоров червь склонил к Келейос массивную голову. Та велела маленькому зеленому демону:

– Грогх, принеси мне тёплой воды и чистых тряпок.

Тот радостно кивнул и исчез. Келейос заметила, что Габел морщится.

– Что тебе не нравится. Себялюбец? – Мы рискуем свободой для лечения какого-то червяка. – Мы дали слово. – Ну и что? – пожал он плечами. – Конечно, тебе не понять, что значит данное слово.

– Нет, полукровка, я понимаю только, что значит самосохранение.

– Тогда выметайся. Вон выход из пещеры. – Нет, я останусь с тобой. У тебя всегда было невероятное везение, ещё даже когда у тебя Счастливца не было. – Он шагнул вперёд и спросил: – А кстати, где твой меч? Келейос ничего не сказала. – И золотых браслетов нет. Да ты опять всего лишь женщина. Может быть, я тебе показал бы, каково лежать под мужчиной со шрамом. У меня только лицо повреждено, а остальное работает отлично.

– Хватит, – сказал Лотор, положив ему руку на плечо.

– Отпусти его, – сказала Келейос. Лотор неохотно, но подчинился. Келейос вытащила из ножен Разящее Серебро и подошла к заклинателю, держа его остриём вперёд. – Ты знаешь, что это? – Волшебный меч валлерийской работы. – А что он делает с человеком? – Ты разве мой учитель, Келейос?

– Отвечай мне – что будет, если применить его против человека?

– Он уничтожит его душу. Это пожиратель душ. – Отлично.

Холодный металл упёрся ему в шею, и он ощущал исходящую из него жажду. Он почти слышал песню, что пел клинок, и в его глазах плясали страх и злость.

Меч пел ей об отмщении, и она позволила себе мимолётную улыбку.

– Если ещё раз подойдёшь ко мне, я ударю тебя этим.

– А что скажет на это твоя богиня Сиа? – В том, что касается тебя, она меня поймёт. У него на лбу выступила испарина. – Я польщён.

– Не стоит. – Келейос одним быстрым движением вложила меч в ножны. Повернулась к нему спиной и пошла к драконам.

Под руководством Эроара она осмотрела вспухший глаз. Когти дракона не годились для такой тонкой работы, а червь до конца доверял лишь дракону. В углу, из которого сочился гной, торчал наконечник и обломок древка копья.

– Спроси её, Эроар, почему она не попросила удалить копьё.

– Она просила, но Харкия засмеялась и сказала, что это научит её не допускать больше, чтобы её чуть не победили.

– А как же могла Харкия удержать эту зверюгу в качестве стража, если та её ненавидит?

– Заклинания. Ей некуда идти, потому что заклятие не даёт ей покинуть пещеру.

– Но теперь Харкии нет. Через несколько дней заклятие пропадёт, и она будет вольна идти или остаться. – Она очень благодарна.

Келейос достала зелье из неволшебной поясной сумки. Его дала ей Бреена – прощальный дар. Бреена сама сварила его, и оно применялось в разных случаях – и в частности, для борьбы с воспалением. Вернулся Грогх с медным кувшином, от которого поднимался пар, и с полотенцами, которые он намотал себе на руки и на голову. – Вот, госпожа, как ты и просила. – Отлично, Грогх, отлично. Через Эроара она предупредила червя, что будет больно, и схватилась за обломок копья. Когда он вышел, Келейос покачнулась назад. Червь взвился над ней на дыбы, вопя от боли. Из раны хлынула грязная жидкость пополам с кровью. Остальные попятились от перепуганного зверя.

Эроар постепенно успокоил червя, и она позволила Келейос снова приблизиться, но была напряжена. Келейос смочила полотенце водой и стала прочищать рану. От этого было больно, но боль успокаивалась. Зверь позволил Келейос продолжать, не причиняя особых хлопот. Когда глаз очистился, насколько это было возможно, Келейос приложила к ране мазь.

– Скажи ей, чтобы не расчёсывала. Опухоль пройдёт, если она не раздерёт её о стенки.

Эроар перевёл, и червь согласился делать, как сказано.

– Хотела бы я наложить на этот глаз бинт, – сказала Келейос. – Но тут потребуется целая кладовая полотна.

Люди вышли на воздух. Эроар на прощание махнул червю. Грогх прыгал рядом с Келейос. Поти вышла с достоинством, стараясь не подходить близко к червю. Приземистые деревья шелестели на ветру бледными листьями. Отойдя подальше от укрытия Харкии, люди тихо заговорили, все ещё опасаясь погони.

– Харкия пренебрегала своим червём, – сказал Эроар. – Почему? – спросил Лотор. – Червь мог бы ослепнуть на этот глаз, если бы мы не пришли. Гигантские черви – не порождение природы, они – творения магии и потому подвержены многим болезням. Чуть больше внимания, и червь будет в хорошем состоянии.