Риальто Великолепный - Джек Вэнс

— Взять хотя бы математическую науку, где для того, чтобы задать определенную последовательность, необходимо знать не меньше трех ее членов.

— Пожалуйста, пускай будет три атома, — с готовностью согласился Ильдефонс, — хотя в строгом смысле два из них окажутся излишними.

Риальто поднялся с каменной плиты и решил взглянуть на забитое грязью отверстие, за которым обнаружился подземный ход. Широкие ступени уходили вниз. Риальто вызвал свет и начал спускаться по ступеням. Ход повернул в одну сторону, потом в другую, затем вышел в большой зал, вымощенный коричневым камнем. В стенах виднелось множество ниш шести футов в длину, два фута в высоту и три в глубину. Приглядевшись, Риальто заметил в одной из них причудливого вида скелет, такой хрупкий, что от взгляда Риальто он рассыпался в прах.

Риальто поскреб подбородок. Во второй нише обнаружился точно такой же скелет. Волшебник попятился и минуту-другую стоял в задумчивости. Потом развернулся и двинулся обратно по лестнице.

— …и вот какой вопрос: почему вселенная заканчивается здесь, а не милей дальше? — донесся до него монотонный голос Ильдефонса. — Этот вопрос напрашивается сам собой, в нем содержится большая часть ответа, а именно то, что существует разумный ответ на этот вопрос.

Ильдефонс остановился, чтобы подкрепиться еще одним глотком древнего эликсира, и Риальто, воспользовавшись случаем, поведал товарищам о своей находке в подземном зале.

— Похоже, там склеп, — заключил он. — Вдоль стен тянутся ниши, и в каждой лежит тень мертвеца.

— Ну да, ну да, — пробормотал Гуртианц.

Он поднял коричневую бутыль и тут же опустил ее.

— Пожалуй, мы ошиблись, приняв это место за таверну, — продолжил Риальто. — Думаю, в этих бутылях не выпивка, а бальзамирующая жидкость.

Но Ильдефонса было не так-то легко сбить с толку.

— Предлагаю обсудить следующий фундаментальный вопрос: что есть «есть». Это основное положение магии. Волшебник не задается вопросом: «Почему?» Он спрашивает: «Как?» Вопрос «почему» ведет в тупик; каждый ответ влечет за собой по меньшей мере один новый вопрос, примерно вот так.

Вопрос: почему Риальто носит черную шляпу с золотыми кистями и алым султаном?

Ответ: потому что хочет приукрасить свою внешность.

Вопрос: почему он хочет приукрасить свою внешность?

Ответ: потому что жаждет восхищения и зависти товарищей.

Вопрос: почему он жаждет восхищения?

Ответ: потому что он, как и всякий человек, существо общественное.

Вопрос: почему человек — существо общественное?

Таким образом, задавать вопросы и отвечать на них можно до бесконечности. Поэтому…

Выведенный из себя Гуртианц вскочил на ноги. Он вскинул коричневую склянку над головой и с размаху жахнул ею об пол.

— Довольно уже переливать из пустого в порожнее! Предлагаю считать это словоблудие переходящим границы нарушением общественного порядка и занести его в разряд непристойного поведения!

— Прекрасное предложение! — заявил Герарк. — Ильдефонс, что ты об этом думаешь?

— Я больше склоняюсь к мысли наказать Гуртианца за грубость, — ответил тот. — А то он прикидывается непроходимым тупицей, чтобы избежать моего гнева.

— Неправда! — взревел оскорбленный Гуртианц. — Я вовсе не прикидываюсь!

Ильдефонс пожал плечами.

— При всех своих недостатках и слабеньких способностях к полемике и магии Гуртианц хотя бы честен с самим собой, надо отдать ему должное.

Гуртианц обуздал свою ярость.

— Да уж, переговорить тебя не в силах никто. Но в магии я дам сто очков вперед, и это так же верно, как и то, что рядом с Риальто Великолепным ты дряхлый старик!

Тут уж настал черед злиться Ильдефонсу.

— Померяемся силами!

Он взмахнул рукой, и массивные каменные глыбы разлетелись в разные стороны. Волшебники остались стоять на пустой площадке, залитой солнцем.

— Ну, что ты скажешь?

— Избито, — отмахнулся Гуртианц. — Попробуй-ка повторить вот это!

Он вскинул обе руки, и из каждого пальца повалил разноцветный дым.

— Такой фокус любой шарлатан показать может! — заявил Ильдефонс. — А теперь смотри! Я произношу слово «крыша».

Слово сорвалось с его губ и повисло в воздухе в виде символа, потом описало широкий круг и с размаху опустилось на крышу одного из неказистых строений, которые возвышались среди развалин. Символ исчез, крыша загорелась ярко-оранжевым светом и рассыпалась на тысячу значков, в точности повторяющих тот, что выпустил Ильдефонс. Все они взмыли в воздух, на короткое время зависли и исчезли. С небес, подобно оглушительному раскату грома, грянул многократно усиленный голос Ильдефонса: «КРЫША!!!»

— Подумаешь, — фыркнул Гуртианц. — А теперь…

— Тише! — шикнул Мун Волхв. — Прекратите вашу пьяную перепалку. Взгляните лучше вон туда!

Из здания, чью крышу Ильдефонс только что уничтожил, показался человек.

9

Он стоял на пороге, поразительно высокий, с длинной белой бородой, ниспадающей на грудь. Седые волосы прикрывали уши, черные глаза поблескивали. На нем был роскошный кафтан, затканный темно-красными, коричневыми, черными и синими узорами. Тут незнакомец двинулся вперед, и стало видно, что он ступает по облаку, состоящему из каких-то светящихся объектов. Гильгед, который уже успел вернуться с площади, ахнул:

— Да это же камни-иоун!

Человек приближался. Лицо его выражало спокойный интерес.

— Это Моррейон! — прошептал Ильдефонс. — Сомнений нет. Рост, осанка — ошибки быть не может!

— Моррейон, — согласился Риальто. — Но почему он так спокоен, будто у него каждую неделю бывают гости, которые сносят крышу с его дома?

— Возможно, у него несколько притупилось восприятие, — предположил Герарк. — Обратите внимание, он ничем не выдает, что узнал нас.

Моррейон медленно приближался, оставляя за собой переливчатый след из камней-иоун. Волшебники сгрудились перед мраморными ступенями дворца. Вермулиан выступил вперед и поднял руку.

— Приветствую тебя, Моррейон! Мы пришли забрать тебя из этой глуши!

Моррейон переводил взгляд с одного лица на другое. Из горла его вырвался какой-то гортанный звук, потом сдавленный хрип, как будто он попытался вспомнить, как пользоваться органами, давным-давно находящимися без употребления.

— Моррейон, старый товарищ! — вмешался Ильдефонс. — Это я, Ильдефонс! Неужели ты не помнишь, как мы сиживали в старину в Каммербранде? Говори же!

— Я слышу, — прохрипел Моррейон. — Я говорю, но не помню.