Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

— Но впредь хорошо заботьтесь о нем! — напутствовала ее женщина. — Здесь вот травы, нужно их ему заваривать. И держите его в тепле, у него очень нехороший кашель! От такого можно и окочуриться. Дьяволу нет разницы, крестьянин он или благородный человек.

Обеспокоенная Герлин кивнула, она понимала, что Дитриху нужно продержаться в седле еще два дня, пока они наконец доберутся до Лауэнштайна. Флорис велел уже сейчас отправить за Соломоном. Дитрих скорее свалился с лошади, а не спешился, когда они въехали в крепость. Камергеру пришлось поддерживать его и помогать раздеться, пока Герлин заварила травы и согрела постель мужа горячими камнями. Она не знала, как лекарь воспримет лечение травницы, однако настой, по крайней мере, немного облегчил страдания Дитриха в дороге.

Господин Соломон ничего не имел против этого лечения.

— Шалфей и медуница, — заявил он после того, как понюхал смесь трав. — Продолжайте поить его настоем, эти деревенские старухи подчас знают больше, чем цирюльники на ярмарках, к тому же в их интересах вылечить больного. После многих неудач их отправляют на кухню сатаны — в прямом смысле этого слова!

Герлин вяло улыбнулась. Она хотела расспросить Соломона о состоянии Дитриха, однако лекарь высказался так же неясно, как и старая знахарка.

— Он истощен и болен, у него жар… Вы не напрасно беспокоились, госпожа Герлин. Я дам ему от жара отвар ивовой коры, кроме чая, можно жечь благовонные травы, это облегчит ему дыхание. Самое главное, следует держать его в тепле и обеспечить ему покой. Компрессы и обертывания также могут помочь. Однако в конечном счете все в руках Господа… Эта поездка стала слишком тяжелым испытанием для него.

Герлин глухим голосом спросила, могло ли общение с нищими на Пасху привести к таким последствиям, и Соломон потер лоб.

— Какой странный обычай! — Он вздохнул. — Весь год епископ совершенно не беспокоится о нуждающихся, а затем пытается быть с ними запанибрата. Вряд ли господин Дитрих мог подхватить проказу, да и сейчас еще невозможно определить, есть ли у него симптомы. А вот что касается кашля и жара, это не исключено, однако лечение все равно останется прежним. Позвольте мне еще взглянуть на ребенка — не хватало еще, чтобы малыш также заболел.

К счастью, Дитмар был абсолютно здоров, он радостно лепетал в своей колыбели, несмотря на то что у него снова прорезался зуб. Это не испортило настроения малютке, и он усердно грыз свою серебряную погремушку.

Герлин раздраженно забрала у него игрушку.

— Простите, господин Соломон, но после этого празднования Пасхи я больше не могу слышать звук погремушек и трещоток. — Во время пасхальных дней в Бамберге верующих на богослужение созывали трещотками и другими немузыкальными инструментами вместо церковных колоколов.

Проведя ночь в собственной постели, Дитрих стал выглядеть лучше, однако вскоре снова появился жар, и его стал мучить кашель. Герлин не отходила от мужа и уповала на опыт господина Соломона, мнение которого вселяло надежду. Однако от нее не укрылось, что Флорис и лекарь тайно совещаются о чем-то в коридорах. Она надеялась на выздоровление, но они явно готовились и к смерти Дитриха.

Госпожа Лютгарт, притворяясь обеспокоенной, выразила сочувствие, однако Герлин не пустила ее в комнату к больному. Через три дня Дитрих практически не реагировал, когда к нему обращались. Он пылал от жара, бредил и стонал в те моменты, когда кашель немного отступал. Герлин ни на секунду не оставляла его, хотя Соломон убеждал ее немного отдохнуть. Наконец Флорис принудил ее хотя бы на несколько часов оставить Дитриха под наблюдением лекаря или служанки. Рыцарь решительно отвел Герлин в ее старые покои, располагавшиеся далеко от комнаты больного Дитриха. Ей нужно было находиться подальше от него, чтобы поспать. По пути они встретили Леона из Гингста, который окинул их мрачным взглядом.

— Снова вместе, госпожа и первый рыцарь? — с презрением спросил он. — Скажите, вы не чувствуете вины, расхаживая здесь, как влюбленные, тогда как юноша находится при смерти?

Потрясенный Флорис убрал руку, которой он обнимал Герлин за плечи. Герлин настояла, чтобы по пути в ее покои они заглянули в часовню крепости. Там священник проводил одно за другим богослужения, молясь о выздоровлении Дитриха. Герлин замерзла, и Флорис заботливо накинул ей на плечи свой плащ. Теперь он поддерживал ее на узких и крутых лестницах. Обычно никто в этом не видел ничего предосудительного.

Флорис собирался уже разъяснить ситуацию, однако раздражение Герлин вырвалось наружу.

— Какое вам дело, с кем я расхаживаю? — резко спросила она. — И к тому же мой супруг не при смерти! Через пару дней он снова будет здоров, и тогда…

Леон удивленно поднял брови.

— Значит, я могу нанести ему визит? — спросил он.

— Только если этот визит не будет долгим! — язвительно ответила она. — Впрочем, вам все равно нечем развлечь моего супруга!

Леон из Гингста поморщился — ему не понравился ее намек.

Он был неплохим рыцарем, однако большим умом не отличался. С тех пор как Дитрих стал управлять крепостью, он приглашал поэтов и певцов, поощрял служение дамам и в основном окружал себя рыцарями, которые неплохо писали и читали, что выводило Леона из себя.

Герлин высокомерно взглянула на него, отвернулась и вошла в комнату, больше не сказав ни слова Леону, кипящему от злости. Флорис последовал за ней и отослал служанку, которая сидела с ребенком и поддерживала огонь в камине. Пока Герлин брала на руки Дитмара, он налил себе теплого вина, приготовленного для Герлин. При этом он устало улыбнулся.

— Вот это ответ, госпожа Герлин! Было разумно разрешить рыцарю нанести визит больному. Теперь он по крайней мере не будет распространять страшные выдумки.

Герлин очень серьезно посмотрела на Флориса.

— Похоже, это не страшные выдумки, — горько произнесла она. — Вы ведь и сами знаете, каково состояние Дитриха. А рыцари… они все считают, что мой супруг при смерти?

Флорис пожал плечами:

— Молодые рыцари так не считают, а вот старшие… Они ведь знают, каким болезненным ребенком он был. Он часто стоял одной ногой в могиле, и всем известно, что Бог не от всего может уберечь.

— Это грешные мысли, Флорис, — сказала Герлин, однако это прозвучало неубедительно. — Что они сделают, если Дитрих и правда умрет? — Она, испугавшись этой мысли, подошла к колыбели Дитмара.

Флорис задумчиво потер подбородок и также посмотрел на лежащего в постели крошечного наследника графства.

— Наши рыцари? Ничего, — ответил он. — Они принесут присягу на верность вам и малышу и будут вам преданно служить. Хоть они и не представляют собой боеспособное войско.