Огонь на поражение - Александр Быченин

Ровно в час пятьдесят девять пополуночи безмятежную тишину субтропической ночи прорезал слитный рев нескольких движков, и в сполохах разгонных дюз над базой пронеслась пятерка штурмовиков. В средней точке траектории машины дали залп из двух десятков ракет с тактическими боеголовками. Как только последняя цифра на таймере в уголке забрала сменилась с девятки на ноль, поселок в кратере давно потухшего вулкана расцвел бутонами разрывов. По ушам ударила тугая волна, несколько сглаженная шлемом, а вспышки на долю мгновения ослепили аппаратуру, размыв изображение. Впрочем, оно тут же восстановилось, явив взору картину полного разгрома. База как таковая практически перестала существовать – ангары с авиатехникой превратились в горы искореженного листового железа, оба «шаттла» чадили жирным пламенем, причем один завалился на бок, зацепив хвостовое оперение штурмового бота. «Шершни» для надежности влепили в самую мощную вражескую боевую единицу целых пять ракет, но даже этого не хватило, чтобы полностью разрушить семидесятиметровый корабль. Однако главной цели они достигли – здесь и сейчас бот представлял собой груду бесполезного хлама, а значит, сорвать действия дружественной авиации был не в состоянии. Остальные разрушения были не менее масштабными – от наблюдательных вышек не осталось и следа, на месте КПП зияла глубокая воронка, а периметр в некоторых местах был основательно нарушен – в нем образовались бреши по несколько десятков метров шириной.

Штурмовики с ревом заложили крутой вираж и пошли на второй заход. Закашляли «гатлинги», обрушив на строения целый рой снарядов. Что ж, самое время приниматься за дело.

– Внимание, «красная» команда! Активировать маяки! – проорал я в эфир и тут же выполнил собственный приказ. – «Шершни», как нас видите? Прием!

– Здесь Шершень-первый! – отозвался командир летунов. – Наблюдаем вас отчетливо, можете выдвигаться.

– Принял, – буркнул я, чувствуя, как веселее побежала кровь по жилам. – «Красные», пошли!

И в тот же момент бросил тело вперед, рывком преодолев перепаханную ракетами полосу земли, совсем недавно бывшую частью защитного периметра. Черенков рванул следом, контролируя свой сектор. Затаились под стеной одного из жилых модулей – после такого спринта дух перевести совсем не помешает. Я активировал сканер, но особо пристально вглядываться в россыпь зеленых точек не стал – Федотов «объект» засечет и активирует «комара», наша задача сейчас подобраться поближе к домику дока. Зато определился с собственным положением в пространстве, за несколько секунд набросал оптимальный маршрут и активировал своеобразный GPS. Кстати говоря, за системой спутникового позиционирования это название закрепилось еще с начала двадцать первого века, а после и вовсе стало нарицательным. Сделал напарнику знак следовать за мной, короткими перебежками от модуля к модулю решительно пересек почти весь жилой блок и оказался перед боксом номер восемь практически в тот же момент, когда его обитатели выскочили на улицу. Глупо в общем-то: на относительно открытом пространстве спастись от проносящихся на бреющем полете штурмовиков было просто нереально. Перепугались, видать, вот и запаниковали. Или решили, что лучше быстрее скрыться в зарослях, чем сидеть в четырех стенах и ждать, когда жилище смешает с землей очередь бронебойных унитаров из «гатлинга». Или ракетой шальной накроет.

Федотов не подвел. Как только док Исайя показался в двери, загодя активированный «комар» получил сигнал к атаке и вкатил ученому убойную дозу парализующего нейротоксина. Доктор успел сделать еще пару шагов, а затем плавно осел на землю, закатив глаза. Два дюжих бодигарда, закованных в уже знакомые броники пятого класса защиты, недоуменно уставились на выпавшего в осадок подопечного и благополучно прохлопали наше с Черенковым появление. Мы же постарались воспользоваться полученным преимуществом на всю катушку. Свой «вихрь» я загодя забросил за спину, вооружившись пистолетом, и сейчас накоротке имел некую фору по времени. Этого почти неуловимого мгновения мне хватило, чтобы всадить каждому из противников по УОДу в грудь. Бронежилеты выдержали, но тела со страшной силой швырнуло на землю, порядочно оглушив горе-охранников. И уже в следующий момент, не дав им опомниться, я аккуратно послал по унитару в пустые головы, прямо под срез забрала. Раскрывшиеся тремя лепестками поражающие элементы превратили черепа в кровавое месиво, густо разбавленное мерзкого вида ошметками мозгов, но шлемы не пробили, остались внутри. Получилось даже аккуратно – обычно после попадания УОДа в голову брызги разлетались метров на пять вокруг.

За спиной кашлянул короткой очередью автомат сержанта, но я не стал оборачиваться – Черенков кадр опытный, сам разберется. Меня в данный момент гораздо больше интересовало состояние доктора Локхида-Бертье. Дотронулся указательным пальцем до его сонной артерии, запустил диагностический комплекс. Всмотрелся в табличку характеристики, хмыкнул удовлетворенно – ученый пребывал в полном отрубе, но жизни его ничто не угрожало.

– Порядок, Ваня! – известил я напарника, подхватывая дока под правую руку. – Хватай его, и ходу отсюда!

У сержанта Черенкова в длинном списке неоспоримых достоинств имелось одно в определенных случаях жизненно важное – он одинаково хорошо владел обеими руками. Вот и сейчас, сунув «вихрь» в захваты на спине, он взял в левую руку штатный АПС и подхватил беспамятного ученого под левый же локоток. Получилось очень хорошо – таким макаром мы спокойно контролировали все пространство перед собой, к тому же волокли пленника с порядочной скоростью, даже сервоусилители включать не понадобилось. Территорию базы покинули за считаные секунды, лишь однажды наткнулись на ошалевшего от ужаса местного обитателя, и его рефлекторно подстрелил сержант. Благополучно проскочив защитный периметр, мы в темпе преодолели тридцатиметровую проплешину и с ходу вломились в кусты, окончательно лишив противника всякой возможности нам помешать.

В небе тем временем продолжалась вакханалия, разыгранная пятеркой штурмовиков. Юркие машины с ревом закладывали виражи, снижались до самых крыш и обрушивали шквальный огонь на все подозрительные постройки, да и просто на движение в развалинах. Правда, кое-кто из обитателей поселка от первого шока уже оправился и даже пытался отстреливаться из ручного оружия, что для бронированных летательных аппаратов было не страшнее укуса комара.

Я воспользовался минутной передышкой, чтобы заняться анализом обстановки. Похоже, все шло по плану – Константинов с компанией успешно справились с задачей и захватили радиорубку в самые первые мгновения боя. Сейчас они уже развернули оборону – запустили генератор поля и посадили Кыся с пулеметом на крышу. Сержант Борисов играл роль активного резерва и редким огнем заставлял прятаться в развалинах нескольких оборванных пиратов, сохранивших тем не менее некую боеспособность. Федотов с господствующей высоты отсекал возможные попытки обхода или удара с фланга.

– Ваня, тащи трофей на точку к Федотову, – озадачил я напарника. – Как доберешься, доложишь. Вас подберет один из штурмовиков. Я пока ребятам помогу.

– Есть! – не стал перечить сержант.

Активировав сервоусилитель, он взвалил бесчувственное тело захваченного ученого на закорки и углубился в заросли, по широкой дуге огибая периметр. Путь его выдавала лишь мерно колышущаяся над головой растительность, но, думаю, пиратам сейчас абсолютно не до наблюдения за кустами. Пусть хоть ходуном ходят или волну пускают, как футбольные болельщики на трибунах.

– Красный-четыре, здесь Красный-один, прием! – попытался я вызвать Константинова.

– Красный-пять на связи! – отозвался вместо него Борисов.

– Доложите обстановку, Красный-пять!

– Пока все по плану, – успокоил сержант. – Рубка наша, Красный-четыре вычислитель взломал, координаты есть. «Орбите» переслали, те просят пятнадцать минут.

– Что с маяком?

– Красный-четыре работает над этим. – Борисов что-то невнятно буркнул и разразился проклятием: – Мать вашу, откуда вас столько, уродов?!

Эфир забился шорохом снаряжения и заполошным кашляньем сержантского «вихря». Борисов садил длинными очередями, забыв вырубить передатчик, и невнятно матерился. На этом фоне почти незаметно стрекотал РПМ Кыся. Потом что-то глухо грохнуло, еще и еще раз. Раздался громкий треск и крик Борисова:

– Отсекай, отсекай, мать вашу!!!

Все это я дослушивал, лихорадочно продираясь по колючим зарослям в сторону административного блока. Плохо то, что придется обходить жилую зону, а там сейчас может обнаружиться немало отошедшего от первого потрясения народу.

– Шершень-один, прием! – прохрипел я, нырнув под раскидистый куст типа фикуса на самом краю «зеленки».