Ассасины - Виталий Гладкий

–  И мы склоняемся к этой же мысли, – ответил за себя и за брата ал-Малик ал-Азиз.

–  Что ж, тогда решено. Вы со своими отрядами, – сказал султан, обращаясь к эмирам, – отправитесь в горную Сирию и разрушите несколько крепостей ас-Синана. Низаритов в плен не брать! Вырезать всех под корень. Даю сроку вам месяц. После этого возвращайтесь. Да ниспошлет вам Аллах удачу!

И Салах ад-Дин сделал жест, понятный эмирам. Они встали и, кланяясь, попятились к выходу – султану нельзя было показывать спину. Салах ад-Дин не очень любил этот обычай, ему казалось, что такое чинопочитание унижает его верных военачальников, но статус султана обязывал исполнять предписания дворцового этикета. За этим следил специальный визирь, который в свое время по вечерам долго и нудно растолковывал новоиспеченному султану все тонкости дипломатии и придворных правил, которые были куда как сложнее военных стратагем[97].

–  А теперь давайте обсудим неприятную новость, – сказал Салах ад-Дин, когда эмиры покинули шатер. – На помощь войскам, осаждающим Акру, прибыл король Англии…

После этих слов в шатре воцарилась тишина. Казалось, что все военачальники на какое-то время стали похожими на новых мамлюков-телохранителей, по-прежнему торчавших позади султана как два каменных изваяния. Только снаружи доносилась грызня бродячих псов за пределами лагеря, которым достались остатки армейского ужина, да раздавались приглушенные расстоянием крики ночной стражи: «Слу-ушай!.. Смотри-и!..».

Глава 10

Слуги Азраила

Авар и Хасан наслаждались заслуженным отдыхом. Они находились все в том же лагере под началом даи аль-кирбаля Хусейна, но жизнь их изменилась чудесным образом. Теперь им выделили отдельную комнату на втором этаже, в которой было большое окно, две мягких тахты, а также кувшин и тазик для омовений. Кроме того, их и кормить начали по-другому. Теперь они питались почти как даи аль-кирбаль – в принципе, скудно, однако еда была вкусной и питательной, в ней присутствовало мясо, а на десерт всегда подавали свежие фрукты и виноград. Но тренировки не прекращались ни на день – это был закондля хашишинов, оказавшихся в лагере-крепости. Правда, для них были сделаны послабления; они лишь поддерживали свои физические кондиции, не надрываясь, как остальные фидаины.

Юноши стали рафиками, одним прыжком перескочив иерархическую ступень ласиков – «примкнувших». Практически, они присоединились к отряду младших офицеров армии наемных убийц, высоко ценимых исполнителей воли Старца Горы, наиболее опытных и удачливых хашишинов, которые называли себя «слугами Малейкятааль-Маута» или по-другому – Азраила – ангела смерти. Они удостоились милостей ас-Синана (а юноши ни в коей мере не думали, что все это предоставил им Хусейн) благодаря чрезвычайно успешно выполненному заданию в Багдаде. Их «работа» была оценена высшим баллом.

Казалось, что подобраться к таинственному и грозному сахибу аль-кашф Абд аль-Кадиру совершенно невозможно. Даже если положить свои жизни, что, конечно же, не входило в планы ни Авара, ни Хасана. Его везде окружала такая сильная стража и так плотно, что приблизиться к Абд аль-Кадиру не представлялось возможным. Ко всему прочему, в людных местах он появлялся очень редко, не более двух раз в неделю; видимо, что-то чуял, а поэтому осторожничал.

И все же слабое место в его обороне они нашли. Хотя, на первый взгляд, оно совсем не казалось слабым. Раз в неделю грозный сахиб аль-кашф посещал баню – хамам. В Багдаде было много бань, но эта, в самом центре, была предназначена для багдадской знати. Обычно Абд аль-Кадир выбирал такой день (или час), когда она пустовала, и прибывал к ней с эскортом, которому мог бы позавидовать и халиф. Все улицы и переулки вокруг бани были наводнены шпионами сахиба аль-кашфа, везде стояла стража, а ворота в хамам запирались на ключ, который цеплял себе на шею эмир, первый помощник Абд аль-Кадира. Другого же входа в баню не существовало. А пробиться сквозь толстые стены хамама можно было лишь с помощью тарана.

В бане Абд аль-Кадир не только наслаждался горячим паром и плаванием в бассейне, но еще пользовался услугами цирюльника и массажистов. Кроме того, у всесильного сахиба аль-кашфа побаливала спина и в хамаме его врачевали не только массажем, но и различными мазями на растительной основе.

Главный багдадский хамам внешне был очень красивым сооружением. Это было большое каменное здание с изящными воротами, внутри которого находилось нескольких просторных залов с бассейнами, арками и куполами. Если в других банях существовали «мужские» и «женские» дни, то этот хамам обслуживал только мужчин и только багдадскую знать. Стены хамама облицевали красивой изразцовой плиткой, в куполе проделали оконца с цветными стеклами, пол и скамьи возле стен были мраморными (так же, как и стол с подогревом для массажа), а вода в бассейне менялась каждый день.

Фидаины не поленились и, пользуясь разгильдяйством уборщиков, ночью забрались в хамам, дабы все увидеть своими глазами и убедиться, что проникнуть в него и где-нибудь затаиться невозможно. Хотя бы потому, что перед приездом Абд аль-Кадира его стража осматривала каждый уголок в хамаме. Они знали это заранее, но все равно проникли в здание и обследовали его очень тщательно. Скорее всего ими двигало юношеское тщеславие, а не здравый расчет. Просто Авар и Хасан хотели убедиться в своих возможностях.

Они прошли весь хамам, начиная с раздевалки. Обычно купальщикам здесь выдавали полотенца на голову и на талию, а также обувь с толстой подошвой из коры пробкового дуба, так как пол был очень горячим из-за находящихся под ним котлов. За раздевалкой находился просторный зал – самое большое помещение бани. В зале стояли скамьи для отдыха, здесь велись обыденные беседы и важные переговоры, а также подавался чай. Затем они направились в парилку, самое жаркое помещение бани. И наконец юноши добрались до бассейна, который был без воды, и два оборванца тщательно драили щетками его облицованные голубовато-белым мрамором стенки и пол. Юноши были в отчаянии – они нигде не заметили ни единого потаенного места, где можно было спрятаться в ожидании Абд аль-Кадира.

–  Мы не можем возвратиться, не выполнив задание, – уныло сказал Авар, сидя на берегу Тигра и наблюдая, как водовозы наполняют большие бочки с помощью черпаков на длинной ручке. – Нам придется или позволить страже Абд аль-Кадира убить себя, или… – Он вдруг умолк.

–  Или бежать куда глаза глядят, – жестко закончил Хасан фразу Авара.

Авар внимательно посмотрел на товарища, но промолчал и отвел взгляд в сторону. Хасан не переставал его удивлять. Ведь продолжением его фразы, которая начиналась со слова «или», должно быть следующее «…покончить жизнь самоубийством», потому что фидаин, не выполнивший задание, просто обязан был умереть. Тем не менее Хасан сказал настоящую ересь – конечно, с точки зрения хашишинов, и в особенности шейха аль-Джабаля.