О началах жизни - Игумен Никон

Сережа! Опомнись: куда ты идешь? Если тебе здесь еще тяжело, то каково будет после смерти? Страсти в тысячи раз более сильные, чем на земле, будут как огнем палить тебя без какой-либо возможности утолить их. За потерянную жизнь, за совершенные преступления совесть, как червь неусыпающий, станет грызть твое сердце. А сознание, что сам себя лишил вечного блаженства в обществе святых людей и Ангелов, будет вовеки терзать тебя.

Есть страсти явные: чревоугодие, блуд разнообразный, сребролюбие, печаль, уныние, гневливость, тщеславие, гордость, неверие, зависть, лживость, осуждение ближних и проч. и проч. Со всеми ими последовательно ученику Христову и приходится бороться, побеждаться и побеждать, а это требует напряжения сил, терпения. Это часто бывает настоящим мучением, крестом, от которого уйти никуда нельзя. Одно из двух — или человек без борьбы отдается им, изменяет Христу, выбрав мир и его жизнь, или борется, страдает и через это растет духовно.

Так надо всегда быть готовым на то, что какая-либо страсть может проявиться, и знать, что предпринять, чтобы не быть одоленной ею. А если уж поддались, то надо смиряться, не оправдывать себя, а во всем себя винить и укорять и просить прощения у Бога и у людей. «Уготовляться» ты знаешь как, а мало применяешь на деле.

Суета

Что мы сделали для духовной жизни? Ничего. В лучшем случае какие-нибудь внешние дела, не затрагивающие наших страстей, нашего я. Слова Божия не знаем, Святых Отцов не знаем, сами не молимся и не подвизаемся, занимаемся всю жизнь пустяками. Господь и говорит: Не отягощайте сердца ваши объедением, пьянством и суетой житейской (см.: Лк. 21:34). Суетясь, человек, кажется, никаких грехов и не делает. В действительности же он полностью забывает Бога и становится безбожником в прямом смысле этого слова. Кто шахматами, кто спортом, кто телевизором, кто чем закрываются от Бога и остаются без Него.

А телевизоры, радио — все это сатана придумал, чтобы отвлечь человека от Бога. То человек помолился бы, а то он цирк какой-нибудь смотрит или чьи-то кривляния или известия со всего мира собирает и каждый день все новое. Совершенно ясно: суетой забил всех сатана.

Только проснулся человек, как уже новости со всего света. Одевается, умывается человек, а голова yже набивается пустым хламом, жвачкой, которой сыт не будешь. А там на работу — тоже некогда о Боге вспомнить.

После работы — магазины, еда, питье, домашние дела. А здесь уже очередные передачи по телевидению, радио. И набитый уже до отказа всякой всячиной человек в полунормальном состоянии ложится спать.

Помолиться, конечно, некогда. Тем более — почитать Священное Писание или Святых Отцов. А если человек и станет на молитву, то молиться он уже не сможет — ни внимания, ни сокрушения сердечного, ничего нет. Так человек в своей суете весь день служит диаволу. Недаром в утренней молитве читаем: «Избави мя от диавольского поспешения».

Вот это «диавольское поспешение» и губит окончательно человека. И губит часто не какими-то даже большими грехами: воровством, прелюбодеянием, а губит суетой. Если мы не с Богом, значит, с диаволом. Порядочного человека трудно заставить сделать что-то преступное, явно безнравственное, вот диавол и добивается своей цели другим путем — опутывает человека суетой.

Супружество

У нас так развито самолюбие, что тронь нас хотя немножко — и мы уже страдаем. Каждый раз говорю, что человек — это «г», не тронешь — и не пахнет, а копнул, так беги. Вот мы какие. Такими и надо себя считать, если уже не можем по слепоте видеть этого. Все извращено: и ум, и сердце, и все чувства наши, и воля. Ты решишь что-нибудь доброе сделать, а тебя тянет в другую сторону. Поэтому, прежде чем требовать от другого человека, чтобы он был хорошим, каким нам хочется, мы обязаны сами стать такими. А так как мы далеко не таковы, то должны и другим сочувствовать, понимая, что все мы находимся в процессе становления, в процессе переделки из ветхого человека в нового. Апостол Павел пишет, что должно стремиться к тому, чтобы иметь ум Христов и чувства Христовы. Поэтому если муж христианин, то он обязан требовать и от себя и от жены понуждения к этому насколько возможно.

Вопрос. Но ведь очень трудно заставить другого человека стремиться к этому?

Ответ. Это потому, что у тебя самого нет действительной постоянной, ежедневной, ежечасной и ежеминутной работы над собой. Мы сами отдаемся течению ветхой жизни, всех ее увлечений. Поэтому ничего не получается. А поскольку мы сами дурные, то, естественно, не имеем сил требовать чего-либо от другого человека. Как христианин ты должен первый сам над собой работать. И когда будешь искренно, честно трудиться над собой, покажешь тем самым и ей пример борьбы с собой. Как говорит апостол: Тяготы друг друга носите (см.: Гал. 6:2). Но как ребенок не может сразу стать взрослым, а растет постепенно, так и мы, если будем носить тяготы друг друга и помогать друг другу примером своей жизни и словом, то будем постепенно духовно расти. Когда-то мы до идеала дорастем, а пока у нас и самолюбие, а иногда лукавство, иногда ложь, иногда леность, иногда даже обман и т. п. Человек не сразу все это осознает. Поэтому муж обязан постепенно разъяснять жене вопросы духовной жизни, воспитывать, поскольку главой семьи непременно должен быть муж, а не жена, уж разве только он ненормальный. И муж не имеет права отдавать ей свою власть. Это подтверждает Слово Божие. Адам был первый создан, а от него жена. И апостол Павел говорит, что муж глава жены. Но он должен относиться к жене как глава (ум) к своему телу, т.е. не причинять ей напрасной боли, не превозноситься над ней и т. д., но по-христиански (не по-язычески, конечно) заботиться о ней.

Вопрос. А если скажете подобное жене, не ответит ли она, что все теперь равноправны и никаких глав нет?

Ответ. Я говорю о христианах, а не о язычниках. И такая постановка вопроса совершенно не христианская. Это значит жить по стихиям мира, а не по Евангелию, не по заповедям Божиим. Речь идет о христианском понимании отношений между мужем и женой, а не вообще об отношениях между ними. В православной же семье, если жена начнет серьезно нарушать христианские нормы жизни, то мужу надо применить власть, и обязательно, но опять с разумом, с рассуждением, а не по взрыву чувств ветхого человека. При этом нужно просить у Господа помощи, чтобы Он научил, как это лучше сделать.

Но самое главное — это ты, как христианин, с самого начала должен постоянно над собой работать. Как говорит Господь: Бодрствуйте и молитесь (Мф. 26:41). «Бодрствуйте»« значит гоните все дурное. А так как мы сами бессильны это сделать, то и должны во всех случаях, больших и малых, обращаться к Господу: «Господи, помоги поступить по-евангельски». Князь мира сего постоянно стремится все расстроить. Но мы ничего почти не делаем по-христиански. Мы не христиане. В лучшем случае совершаем отдельные добрые дела, и то не ради Бога, не ради Христа, а просто по влечению сердца. А всю жизнь нашу проводим по-язычески. И любовь у нас такая же. Мы называем ее любовью, но это вовсе не любовь человеческая, а известное психическое состояние, свойственное и собакам, и кошкам, и тиграм. Все они друг друга защищают, и привязываются друг к другу, и жалеют, и даже страдают, когда их разлучают. А за своих щенят готовы и голову сложить.

Но человеку нужно стать выше этого животного состояния и делать все ради Бога. Тогда постепенно приобретается совершенно другое чувство к человеку, которое нужно было бы назвать и словом другим, а не любовью, свойственной и животным. Если же ты будешь по-звериному любить, то должен будешь все время жене угождать. Ибо если ты любишь потому, что это тебе доставляет удовольствие, то будешь затем требовать, чтобы и тебе угождали. Но это — ложное состояние: эгоизм, самолюбие и гордыня. Это уже не христианская любовь, по которой и ты, и жена должны Христу угождать и лишь во Христе — друг другу.

Во Христе же любить — значит ограничивать себя, своего ветхого человека и воспитывать в себе другие навыки и свойства нового человека, т. е. исполнять заповеди Его. При наличии этого возникает особая связь между людьми, совсем особое состояние, новое, неизвестное миру сему. Это состояние хотя и называется тоже любовью, но эта любовь совсем другая, о которой апостол Павел пишет: излияся любы Божия в сердца наша Духом Святым (Рим. 5:5). Это и будет истинная христианская любовь и к жене, и к детям, и ко всем. Она выражена в словах апостола: Тяготы друг друга носите, и тако исполните закон Христов. Эта любовь прежде всего требует понуждения и исправления себя самого, а потом уже другого. И проявляется она не в простом чувстве влечения или удовлетворения, но в искреннем бескорыстном стремлении сделать человеку добро (а не просто удовольствие доставить) в евангельском его понимании. Христианская любовь поэтому не только бескорыстна и жертвенна, но всегда и разумна (Святые Отцы пишут, что рассуждение, т. е. рассудительность, является высшим даром Божиим), ибо оценивает все происходящее и совершающееся с точки зрения вечности, спасения, Евангелия, а не с точки зрения мимолетных удобств, радостей, удовольствий. Этим христианская или агапическая, как ее иногда называют богословы, любовь и отличается от мирской любви — слепой, инстинктивной, ищущей жалких крупиц мелькающих наслаждений в стенах горящего дома своей жизни. Неудивительно поэтому, что такая любовь часто внезапно превращается, по выражению епископа Игнатия (Брянчанинова), в бешеную ненависть.