Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин

2) Немецкая авиация поддерживала только наступающие танковые части.

3) Звенья и эскадрильи воздушной разведки были непосредственно подчинены командованию 4-й танковой армии, что позволяло дивизиям и корпусам своевременно получать предупреждение о появлении в районе боев танковых резервов русских. В танковом бою у Городища, как раз посередине между Курском и Воронежем, передовые танковые части русских были встречены противотанковой артиллерией танкового корпуса и затем уничтожены нашими танками, атаковавшими противника с фланга и с тыла. Поскольку у наших командиров была возможность своевременно «заглянуть» в расположение противника и узнать, что он готовит, они могли организовать засады и отразить одну за другой контратаки противника. Подобно французам в 1940 году, русское командование растерялось и стало вводить в бой резервы по частям, а это было лишь на руку 4-й танковой армии.

4) Все старшие офицеры, в том числе и командиры корпусов, находились в боевых порядках передовых частей. Даже генерал Гот чаще бывал в передовых танковых частях, чем в своем штабе, хотя штаб армии всегда находился близко к фронту. Командиры дивизий двигались с передовыми отрядами в сопровождении бронированных подвижных средств связи, с помощью которых они управляли сложными передвижениями своих войск. Они видели, как развертывается бой, и могли быстро использовать всякий благоприятный момент. Многие офицеры 4-й танковой армии служили раньше в кавалерии и сохранили смелость и порыв, присущие кавалеристам.

Во время наступления 4-й танковой армии к Дону пехота 2-й немецкой армии заняла глубокоэшелонированную оборону на рубеже Воронеж, Орел, которую безуспешно пытались прорвать русские танковые части. Достигнув Воронежа, немецкие танковые дивизии развернулись фронтом на юг. Этот поворот совпал как раз с особенно ожесточенными атаками русских против 2-й армии, и нужно было иметь большое самообладание, чтобы не вернуть назад танки для поддержки пехоты. Один за другим прибывали и вводились в бой корпуса русских на северном фланге, который был все еще слабо и неравномерно защищен. Но путь на юг был открыт, и командование двух немецких групп армий не захотело отказаться от поставленной цели. Опасения 2-й армии были оставлены без внимания, и все без исключения танковые части получили приказ наступать в южном направлении. Благодаря силе воли и решительности фон Вейхса и его коллеги фельдмаршала Листа была одержана крупная победа. Войска Тимошенко были охвачены с севера, и танкисты Гота устремились вперед на равнине между Северным Донцом и Доном. Жара и пыль изнуряли войска, но ничто не остановило их продвижения. 23 июня пал Ростов, и наше верховное командование объявило о захвате 240 тыс. пленных.

Глубина района боевых действий определялась наличием в тылу противника такой реки, как Дон, преграждавшей немецким войскам путь к бескрайним просторам. Однако авангард 4-й танковой армии сумел форсировать Дон и ворвался в Воронеж 3 июля, что вовсе не совпадало с первоначальным планом. Здесь следует прежде всего сказать, что высшему командованию вовсе не легко сдерживать отчаянно смелых, быстро и решительно действующих командиров, которые мчатся на противника в головных танках. В указанном мною случае командир танковой роты в азарте стремительного преследования ворвался со своими пятнадцатью-двадцатью машинами по захваченному у русских неповрежденному мосту прямо в Воронеж, увлекая следом за собой свой батальон, полк, а в конечном итоге и всю дивизию.

Выход к Дону у Воронежа и последующее развитие успеха в направлении Ростова и излучины Дона показывают, какой наступательной мощью обладали танковые войска при надлежащем управлении. Тактическое превосходство наших танковых дивизий было явным, но использование танков на обширной территории требует также и полководцев, в совершенстве владеющих искусством стратегии. У нас были такие полководцы, но у нас был и Адольф Гитлер.

Действительно, крупные успехи в июне и июле 1942 года были сведены на нет тем, что немецкое верховное командование не сумело проявить стратегической проницательности и развить успех, а кроме того, ему не хватило должной решительности в момент, когда решающие победы были почти в наших руках. Русские понесли огромные потери, их командование находилось в полной растерянности, и было очень важно не дать им возможности привести себя в порядок. Фельдмаршал фон Клейст, командующий 1-й танковой армией, уверяет, что Сталинград можно было взять в июле 1942 года. Он говорил Лиддел Гарту{170}:

«4– я танковая армия наступала… левее моей армии. Она могла бы овладеть Сталинградом без боев в конце июля, но была повернута на юг с целью помочь моим войскам форсировать Дон. Мне не нужна была эта помощь, части 4-й армии лишь забили дороги, по которым двигались мои войска. Когда она спустя две недели вновь повернула на север, русские уже сосредоточили достаточное количество сил под Сталинградом, чтобы приостановить ее продвижение».

После этого случилось одно из самых больших несчастий в истории германской армии – мы рассредоточили свои усилия между Сталинградом и Кавказом. По мнению фон Клейста, он мог бы выполнить поставленную перед ним задачу и овладеть важными нефтяными районами Кавказа, если бы его войска не перебрасывались по частям на помощь нашей 6-й. армии под Сталинград. После того как попытка взять Сталинград с хода окончилась неудачно, лучше было бы оставить у города заслон; Гитлер же, бросив все силы против одного крупного города и начав его осаду, играл тем самым на руку русскому командованию. В уличных боях немцы теряли все свое преимущество в маневре, в то время как недостаточно хорошо обученная, но необычайно стойкая русская пехота могла наносить им большие потери.

Осенью 1942 года Гитлер совершил грубейшую ошибку в руководстве военными действиями – он пренебрег давно известным принципом сосредоточения. Распыление сил между Кавказом и Сталинградом привело к краху всей кампании.

ОКРУЖЕНИЕ ПОД СТАЛИНГРАДОМ

Мы не располагаем достаточным количеством достоверного материала о Сталинградской битве. В книге Пливьера{171} содержатся отдельные яркие и мрачные зарисовки, но она представляет собой главным образом беллетристическое произведение, автор которого не был участником изображаемых событий. К счастью, мне удалось воспользоваться помощью и советами одного старшего офицера, который находился в 6-й армии и прибыл оттуда за несколько дней до капитуляции, – полковника немецкого генерального штаба Г. Р. Динглера, служившего в 3-й моторизованной дивизии первым офицером штаба. Полковник Динглер предоставил в мое распоряжение подробное описание боевых действий.