Украденное дитя (СИ) - Сакрытина Мария

Амулет, ненормально горячий, висел на цепочке очень странно. А точнее, он дёргался, словно звал куда-то в сторону дворца. Эш хмыкнул, поправил его. Амулет снова дёрнулся и, что хуже, обжёг фейри руку. Эш подавил желание сорвать его и бросить в пламя — глупо, ведь в прошлый раз эта подвеска спасла ему жизнь. А что если?.. Действительно, почему нет?

Медленно, нерешительно Эш выпрямился, повернулся и направился в ту сторону, куда «звал», то есть дёргался амулет.

В коридорах дворца было пусто — слуги прятались, по всей стране разнеслась весть, что король гневается. Правильно, пусть не попадаются ему на глаза, не то хуже будет!

А амулет всё вёл — налево… прямо… вниз по коридору… направо… и снова налево… Пока Эш не замер перед лестницей, так хорошо спрятанной в тени, что он каждый раз, когда пробегал мимо, её не замечал. Но сейчас амулет в его руке ткнул туда а, когда Эш вышел на площадку, потянул вниз.

Лестница была, как и всё здесь, выточена из чёрного камня, узкая, неудобная — ступеньки разной высоты. Эш спускался осторожно, держась за перила. Собрал всю паутину и парочку пауков — убирать здесь как будто никто и не думал. Воздух был спёртый, пыльный, щекотал ноздри. Эш морщился — очень хотелось чихнуть.

А потом, на очередном витке до него донеслись тихие всхлипы. «Привидения!» — тут же подумал Эш и удивился. Откуда здесь взяться призракам? Они любят тёмные места (ну да, тут и правда сумрачно), но холодные и обязательно с тонкой гранью с миром людей. Во дворце Огненного короля им не место.

Это действительно были не призраки — внизу, в камерах за каменными решётками сидели человеческие дети. Много, больше десятка. В воздухе витал кисловатый привкус страха.

Эш замер в тени на последней ступеньке. Амулет наконец-то успокоился, и фейри повесил его обратно на шею. Эти клетки и дети… Что-то ему это напоминало, что-то очень яркое, очень… Эш не мог понять, что, но ощущение усилилось, когда он, тихо цокая копытами, пошёл мимо клеток.

Дети притихли. Они боялись его, он ясно это чуял. Ещё бы, они были совсем малыши. Самому младшему Эш дал бы пять, не больше, а старшему — тринадцать. Все в дорогих костюмчиках, но испачканных землёй, сажей и кое-где украшенных ожогами. Чумазые заплаканные лица поплыли у Эша перед глазами. Что же это — почему это кажется важным? И… неправильным?

Девочек здесь не было, только мальчики. И они отворачивались, когда Эш проходил мимо, тряслись, сжимались в комок, хватались друг за друга, боялись, страшно пугались Эша… Все, кроме одного.

Этот мальчишка наоборот приник к решётке, словно хотел рассмотреть фейри поближе. Симпатичный, бледный, с растрёпанными чёрными кудрями, тонкими чертами, большими глазами… Симпатично, но не более — однако что-то Эша в его лице привлекло. Фейри подошёл ближе, и огонь затанцевал над его левым плечом, освещая мальчика. Остальные узники с визгом шарахнулись в дальние углы своих камер, а этот только зажмурился от яркого света. А потом и вовсе распахнул глаза и прямо уставился на фейри. Эша обдало такой волной ненависти и гнева, что он удивился, как это мальчишка ещё жив. Его бы первым выпили — фейри любят таких страстных, таких живых и, чего уж тут, таких непокорных людей. Его и самого повело от сладко-кислого аромата ярости пополам со страхом — мальчишка тоже боялся, но умело превращал свой страх в гнев. Но всё это мелочи, что-то Эша отвлекало, что-то в лице мальчика. Он был очень похож…. Похож на…

— Фрида, — изумлённо прошептал Эш, и имя горьким дымом прокатилось по языку.

Мальчишка прищурился и глухим, сорванным голосом отозвался:

— Фрида моя сестра. Откуда ты её знаешь, нелюдь?

— Сестра? — эхом повторил Эш.

Мальчик серьёзно кивнул.

— Ну да. Старшая. Откуда… — Он оборвал сам себя и тоже прилип к Эшу взглядом. — Ты… Ты… — И вдруг забился о решётку, как выброшенная на берег рыба. — Мерзавец! Это же ты! Убийца!

Вокруг царила испуганная тишина — все дети смотрели на бьющегося в гневе мальчишку. Эш тоже смотрел и ничего не понимал.

— Повезло тебе прошлый раз — мать вмешалась, а то я бы тебя кочергой проткнул! — кричал мальчик. — А сейчас за решёткой прячешься?! Трус! Пусти меня — я тебя убью!! Пусти!!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эш стряхнул огонь с рук и собрался было прекратить этот бедлам — но тут сверху, натужно скрипя петлями, открылся люк. Дети забились в тень, даже черноволосый мальчишка, так похожий на танцовщицу Фриду, отшатнулся от решётки.

Эш обернулся: с люка наверху слетели огненные рыцари-фейри. Слетели и замерли перед королём в изящных поклонах. От их трепещущих крыльев по залу прокатывался ветер.

— Повелитель…

— Чего вам? — отрывисто спросил Эш.

— Мой король, — вперёд выступил один, наверное, старший. Его чешуя отливала синим, а хвост змеей вился вокруг тела. — Начинается бал. Твои гости просят развлечения. — Он выразительно посмотрел на камеры с детьми.

Эш сделал шаг в сторону.

— Очень хорошо.

Рыцарь-фейри снова поклонился и прошёл мимо, к камере с мальчишкой, братом этой… Как её… Эш помотал головой. Какая разница, чей он брат — развлечь он наверняка сможет, и преотлично, с такой-то страстью. Ну ещё бы, мальчишка вырывался, даже когда фейри вытащил его из клетки (надо же, а до этого сам наружу просился) и потом ещё бился в руках рыцаря и даже пытался кусаться — пока фейри не коснулся его виска, наложив заклятье. Тогда мальчик стал покорным, довольным, улыбчивым, даже похорошел. Смотреть на это было… приятно.

Эш тоже улыбнулся.

— Гости будут рады видеть тебя, король, — сказал другой рыцарь-фейри, тоже поклонившись. — Присоединяйся к нашему развлечению, мы давно тебя не видели!

Эш презрительно фыркнул. Он, может, и присоединится, но не сразу. Пусть поуговаривают.

— Я подумаю.

А потом, когда смотрел, как мальчишек уносят, сердце вдруг сжалось — так же, как в ту минуту, когда в тумане исчезала танцовщица-полукровка. Он снова теряет, он что-то теряет… Зачем они забрали детей? Развлечение? О, Эш отлично знал, что с ними будет, но…

Он принялся ходить от одной пустой камеры к другой — только чтобы выбросить ненужные мысли из головы. Но каждое упущенное мгновение жгло его сердце, как никогда не жёг огонь.

— Бездна, — зло прошептал, наконец, Эш. — Это была моя полукровка. И они увели её брата. Моей. Полукровки. Ну нет!..

Мысль ярко блеснула — и засияла светлее солнышка. Эш метнулся к лестнице.

Бал начался совсем недавно, и появление короля огненные фейри встретили приветственными возгласами и аплодисментами. Эш не обратил на них внимания — низшие плясали под барабаны и треск огня, и король закрутился волчком среди них, изо всех сил ища черноволосого мальчишку, так похожего на полукровку-танцовщицу. Нашёл: рыцарь-фейри, тот самый, вытащил мальчишку из камеры, теперь усадил его подле себя и предлагал сладкие ягоды. Людям нельзя пробовать еду Волшебной страны, но если мальчик это и знал, то, зачарованный, он не противился. Он влюблённо смотрел на фейри и тянулся ртом к кисточке красной смородины…

В хаосе барабанов и трепете пламени женский голос отчаянно вскрикнул: «Уильям!», и Эша как подбросило.

— Не сметь! — взревел он, и от его крика на ночном небе вспыхнула молния, а пламя взвилось ярче. Танец остановился, низшие в ужасе отпрянули от своего короля.

Рыцарь вздрогнул, а мальчик отшатнулся от него и с любовью уставился теперь на Эша. Другие гости-фейри тоже смотрели на него, как и украденные дети. Вокруг стояла изумлённая тишина.

— Ты хочешь забрать его, повелитель? — сказал, наконец, рыцарь-фейри, стряхивая мальчика с колен. — Прости, я не понял, что он и тебе приглянулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эш схватил мальчишку — тот доверчиво прильнул к нему. Понимающе заулыбались фейри, оскалились в смехе низшие. Это они понимали: просто недоразумение — слуга случайно взял игрушку хозяина. Добрый хозяин простит ему, он же добрый, ведь так? Он же пришёл из мира людей, а они там все мягкотелы…