Выбор моей реальности ТОМ 1 - Мануйлов Александр

от бессильной злобы и вполне объяснимого ужаса. Кир, выполнив айкидошный болевой приём, забрал ножницы у него из рук.

— Да успокойся ты! — посоветовал Кир взбесившемуся торговцу.

— Гиперкерасты! — обозначил он нас в ответ.

— Прекрати. Побеседуем спокойно, как цивилизованные люди.

— Какой резон беседовать… денег у нас, как не было, так и нет… в ближайшем месяце заплатить не сможем… паппас совсем здоровьем плох, едва ли поправится… а вы, мандаторы–гиперкерасты, продавшиеся Демофилу за миску собачьей похлёбки, возвращайтесь, откуда пришли… передайте своему хозяину, что мы просим о новой отсрочке платежа.

— Я догнал, за кого ты нас принял… — усмехнулся Кир, — никогда не представлял себя наёмником из коллекторского агентства и никогда не думал, что меня такими прикольными словечками кто-нибудь облает… а вы, значит, в Византии банковских коллекторов мандаторами–гиперкерастами[1] называете? Ладно, давай, уймись, прочитай-ка письмо.

— Антихрисис[2], не иначе… — вздохнул торговец, взял в руки послание и, сломав печать, углубился в чтение. — Выходит, вы не гиперкерасты Демофила? — удивился он.

— В этом можешь не сомневаться… — подтвердил я. — Нужен человек, который будет представлять наши коммерческие интересы в Новом Риме. В первую очередь, надо помочь найти усадьбу с двумя просторными залами: один для игорного дома, другой для выступления артистов… услуги посредника оплатим… ты сможешь этим заняться или мы зря теряем время?

— Смогу… что ещё от меня потребуется?

— Ещё от тебя потребуется подыскать помещение, где мы будем продавать алмазы и дом для салона красоты.

— Не расслышал, что потребуется… дом в Фессалониках для красоты? Честно скажу, в Фессалониках никого не знаю — этот процветающий полис отсюда очень далеко… а дом для красоты, это где нашим почтенным матронам волосы и брови иранской хной окрашивают, пиявки на уши ставят и белладонну в глаза закапывают, чтобы зрачки узкими, как у кошки, становились?

— Типа того… в общем, в Новом Риме нужно найти усадьбы, которые располагаются в престижном квартале рядом с членами правительства и высокопоставленными государственными служащими…

[1] мандаторы — (лат). посланники, передающие приказы вышестоящих; низшие византийские чиновничьи титулы; гиперкерасты — воины для охвата вражеских флангов

[2] антихрисис — договор, согласно которому, лицо, получившее денежную ссуду, вместо уплаты процентов предоставляет кредитору свои земельные наделы с правом присвоения плодов урожая

Глава 55

Леша

— Такая задача мне вполне по силам… я Алексис из рода Пселлов, а мой паппас, Андроник–вестиопрат, задолжал Демофилу пять мешков золотых солидов, но так и не сумел расплатиться с кредитором–хреофилетисом… желаете узнать, что думает о вас Демофил? — улыбнулся Алексис, протянул рекомендательную грамоту. К счастью, «экспресс–курсы среднегреческого» также предполагают навыки чтения и письма.

'Презренный должник Андроник!

Поручаю твоим заботам двух простодушных чужестранцев, карманы которых доверху набиты чужеземными диковинками, а головы — сухой египетской соломой.

Повелеваю втереться в доверие, узнать заморские тайны и постыдные секреты, а затем сообщить мне в письме со всеми интимными подробностями.

За своевременный донос размер твоего долга будет уменьшен до четырёх с половиной мешков золотых солидов.

Не вздумай проболтаться или издохнуть, жалкий скулящий пёс, пока не выплатишь долг до последней номисмы!

Твой высокородный кредитор Демофил'

Мы поблагодарили Алексиса за прямоту и честность. Он, на радостях, что мы не явились выбивать из него отцовские долги, предложил продолжить переговоры в собственном доме… тем более, прибыльной торговли в «Царственной Порфире» не наблюдалось — несмотря на изобилие качественного товара, клиенты в длинную очередь не выстраивались.

Мы протопали ещё полгорода и через ворота Деревянного цирка вышли в пригород под названием Космидион — сельскохозяйственную округу Константинополя, которая размежевана на земельные наделы разных размеров. Участки, разделённые дорогами и внушительными каменными оградами, располагались в шахматном порядке.

По понятным экономическим причинам, загородный дом Алексиса оказался в разы меньше и скромнее, чем элитная резиденция Демофила. Вокруг внутреннего двора с колодцем выстроены жилые и хозяйственные помещения; по всей огороженной кирпичным забором территории, охраняемой сворой беспрестанно тявкающих собак, росли каштаны и фисташковые деревья.

Двухэтажный дом построен в соответствии с архитектурной доминантой Константинополя — два этажа из кирпича, покрытого белой штукатуркой. Крыша была абсолютно плоской, практически круглый год её использовали как террасу.

Верхний этаж отводился под жилые комнаты; на первом кухня, столовая и кладовые. В доме имелись водосточные трубы и функционирующая канализация; обустроен афедрон, а канализационные стоки, по словам Алексиса, выбрасывались непосредственно в море, если точнее, в залив Золотой Рог. На хозяйственном дворе — пристройки для работников и слуг, семейная баня–терма; под навесами содержался мелкий скот — парочка волов, коз и свиней, тут же бегали рыжие куры.

Алексис провёл нас в столовую, её украшением можно по праву считать три высоких арочных окна, которые пропускали дневной свет и визуально увеличивали размеры внутреннего пространства. Помимо естественного освещения зажжены керамические светильники и стеклянные лампады с оливковым маслом, смешанным с какой-то не очень приятно пахнущей субстанцией.

На мой вопрос Алексис ответил, что в масло добавляют редкий жир долфина — понтийской свиньи[1], чтобы смесь лучше и дольше горела. На полу, выложенном мозаикой из разноцветной морской гальки, пестрели хвостатые хохлатые птицы и разнообразные геометрические фигуры…. весёленький напольный птичник.

Удивительно, но в этой комнате, вместо традиционных скульптур танцовщиц и гимнастов, у кирпичной стены красовалась одинокая гипсовая статуя мужского пола в коротком хитоне, длинном плаще, но с собачьей головой на мускулистых плечах. Самая настоящая пёсья морда с острыми, торчащими вверх ушами на пропорционально сложенном человеческом теле.

— Зачётного Анубиса вы себе поставили! — похвалил Кир художественный вкус хозяев.

— Это статуя одного из наиболее почитаемых святых — Христофоруса Псеглавца. По древней ромейской легенде, семьсот лет тому назад случилось чудо — благочестивый Христофорус долго молился, просил богов дать ему безобразное лицо или пёсью голову, чтобы не смущать своей неземной красотой девушек и юношей во время продолжительных проповедей. Сейчас в Новом Риме во многих храмах можно увидеть иконы с изображением Христофоруса. В дормиториуме моего паппаса он тоже висит.

Алексис удалился и вскоре принёс огромную икону, где среди сборища стандартных старцев с бледными, скорбными ликами и седыми бородами, с нимбами, книгами и крестами, затесался Христофорус с чёрной, повёрнутой в профиль, заострённой собачьей физиономией с хищным оскалом острых клыков… и золотистый нимб Святому Псеглавцу неизвестный византийский иконописец тоже от души пририсовал.

—