Князь Владимир Старинов. Книга вторая. Чужая война. - Сергей Садов

— Каждый раз, когда думаю, что уже начал его понимать он выкидывает что-то, совершенно неожиданное.

Володя, скрестив руки, стоял у косяка двери в тюремную камеру и наблюдал за работой кузнеца, освобождавшего пленника. Когда тот закончил возиться с цепями, мальчик поманил Раймонда и зашагал по коридорам тюрьмы к выходу. Раймонд озадаченно обернулся к охраннику, который флегматично отправился в свою коморку, явно не собираясь их сопровождать, вблизи тоже не было видно ни одного охранника, а князь шагал вперед даже ни разу не обернувшись, словно ему было совершенно все равно следует за ним пленник или нет. Заинтригованный таким поворотом рыцарь торопливо догнал князя и пристроился позади.

Вольдемар вышел на улицу, при этом охрану на входе также совершенно не заинтересовал бывший пленник. Раймонд огляделся, гадая, что может получится, если он сейчас попробует бежать.

— За поворотом пост, как раз на него выскочишь, а если бежать прямо, то наткнешься на учения ополченцев. Но вообще бежать не советую по другой причине, наберись терпения.

Вольдемар даже не обернулся когда говорил. Тир задумчиво поглядел ему в спину, но решил последовать совету. Раз его никто не охраняет, значит что-то происходит, а что именно скоро прояснится.

В кабинете магистрата Володя сразу уселся за стол и перебросил через него свиток с условиями перемирия Раймонду. Тот неторопливо развернул его и углубился в чтение. Вот он закончил, неторопливо скатал его, зашатался и поспешно сел на первый же подвернувшийся стул.

— Как я понимаю, меня выдадут?

— Есть какие-то причины этого не делать? Хотя если бы ты согласился…

— Ваша светлость, мы уже обсуждали этот вопрос.

— То есть своего мнения ты не изменишь?

— Нет.

Володя вздохнул, неторопливо поднялся, отстегнул пояс с мечами и положил его перед собой на стол, после чего расслабился на стуле, вытянув ноги.

— Жаль. Что ж… сам понимаешь.

— А если я сейчас убегу? Я не видел охраны на выходе…

— А смысл?

— Хотите сказать, князь, что мне некуда бежать и меня повесят если не вы, то свои.

— Ну… свои вас, конечно, вряд ли похвалят — работу вы все-таки провалили. Возможно вас за этот провал и казнят, но только не за предательство.

Раймонд замер и удивленно уставился на собеседника. Князь снова вздохнул.

— Ну вот такой я дурак и завалил почти всю работу. Мои учимтеля точно мне настучали бы по шее за такое. В общем я ездил как парламентер к герцогу Дорну и все ему рассказал про тебя. Полагаю, он поверил, так что…

— Милорд… я… ваша светлость…

— Замолчи уж… и не вздумай благодарить… не за что. А ты… в общем проваливай. Охрана у ворот предупреждена и выпустит тебя. А герцог… не думаю, что он нарушит свое слово и удержит наших пленных дольше обычного.

Раймонд поспешно поднялся и направился к выходу, но у двери обернулся.

— И все же, милорд, почему?

— Я знаю что такое предательство. Оказывается я после него не могу спокойно наблюдать как за него казнят невиновного человека. Такое объяснение устроит?

— Милорд… спасибо. Я этого никогда не забуду. Отныне у вас нет преданней друга.

— Не зарекайся, — хмыкнул Володя. — Война ведь продолжается, и мы с большой долей вероятностью снова можем встретиться по разные стороны.

— Да. Такое возможно, ваша светлость и я сделаю все возможное, чтобы выполнить поручение моего короля, но…

— Я понял, Раймонд. Спасибо. Честные противники — тоже неплохо.

Раймонд поклонился и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Володя отодвинул на столе ремень с мечами и грустно констатировал:

— И все-таки я дурак.

Осторожный стук в дверь. Володя вздрогнул: интересно, кого это несет? Конрон точно стучать не будет. Роухен? Он вроде с родезцами следит за соблюдением перемирия.

— Да.

В дверь осторожно заглянул Лигур.

— Разрешите, милорд?

— Заходи. Что-то случилось?

Лигур неторопливо, но и не слишком медленно прошел к столу и сел напротив.

— Милорд, если позволите, я хотел бы обсудить с вами судьбу моих людей. Осада подходит к концу, а им была обещана свобода…

— Да. Я разговаривал недавно с Конроном на этот счет — он полностью подтвердил все прошлые обещания. Тем более ваш полк очень хорошо проявил себя. Думаю, локхерцы даже захотят пригласить вас на службу.

— Вот об этом я и хотел поговорить с вами. Видите ли, милорд, большинству из бывших рабов просто некуда идти. Что их ждет? Дома у многих просто нет, зарабатывать… ну чем они смогут заработать на жизнь? Грабежами разве только. Если же наниматься к кому-нибудь, то людей просто раскидают по разным отрядам.

— Гм… пока не понимаю, к чему вы клоните.

— Милорд, вы правильно заметили, что я раньше занимал высокое положение, и мне приходилось воевать, но и для меня в новинку те тактические приёмы и действия, которые вы внедряете. Однако нельзя не заметить, что она вполне эффективна, но вот использовать их с максимальной эффективностью может только человек, который понимает, что делает. То есть вы.

— И?

— Командовать может только тот, кто понимает возможности подразделения и умеет правильно применять их. Даже я не все понимаю во время подготовки, но догадываюсь, что все отрабатываемые приемы нужны в бою. Сражение здесь закончилось. Милорд, люди просили меня узнать о ваших дальнейших планах.

— Признаться, не задумывался пока. Хм… Я так понимаю, люди хотят сохранения полка. Проблема вот только в том, что кроме титула у меня ничего нет, а содержать такой полк стоит вполне приличных денег.

— Полк может и сам себя кормить, если подойти к делу с толком, милорд. Боевые отряды нужны многим правителям, а если они еще и имеют репутацию…

— То есть вы предлагаете заняться наемничеством и продавать мечи?

— Занятие не постыдное, милорд, если вы об этом. Очень многие из благороднейших фамилий сколачивали свои отряды и зарабатывали себе на жизнь продавая их услуги.

— Понятно…

Володя задумчиво начал постукивать пальцами по столу. Признаться откровенно — занятие наемничеством его не прельщала совершенно. Слишком хлопотно, слишком ненадежно, слишком суетливо. Да и по другой причине ему это занятие не нравилось — на Базе он обучался у многих людей, но все они были те, кого можно назвать государственниками, которые часто такую службу ставили превыше всего. Многие классные специалисты продолжали служить за копейки, хотя в коммерческих структурах могли бы зарабатывать миллионы. Волей-неволей, но такой взгляд на жизнь они передали и ему. Володя очень уважал многих из тех, у кого проходил обучение и помнил их рассказы и их отношение к наемникам. Ясно, что тут совершенно другая ситуация, но очень трудно переломить себя. Но и отказывать вот так сходу не дело — люди же доверились.

— Спасибо, Лигур, я подумаю. Такие решения сразу нельзя принимать.

— Конечно, милорд, — Лигур поднялся.

— В любом случае, я постараюсь обеспечить будущее людей.

— До свидания, милорд. Мы все будем ждать вашего решения.

Глава 13

Назначенные два дня перемирия подходили к концу и совет решал, что делать дальше поскольку родезцы не выказывали явного желания уходить — наоборот, тратили время на укрепления лагеря. Роухен даже обвинил Вольдемара, как главного инициатора перемирия, в попустительстве. Его, правда, тут же осадил Конрон, заметив, что даже если бы этого перемирия не было, то все равно они не смогли помешать работам по укреплению лагеря.

— Зато они не смогли та легко пополнять припасы в округе.

Но на этом все и закончилось. Собравшиеся были людьми действий и плакаться об упущенных возможностях был не в их характере. К тому же многие и не считали перемирие ошибкой. Сам Володя сидел в сторонке и рассеянно слушал спор, стараясь вмешиваться в него как можно меньше, только если к нему обращались непосредственно, но и тогда старался отделываться минимум слов. Конрон неодобрительно качал головой, но при всех ничего не говорил. Наконец все разошлись и Конрон повернулся к Володе.

— Ну чем ты теперь недоволен?

— Я? В каком смысле? Я всем доволен.

— Раньше ты активнее вел себя на совещаниях.

— А смысл? Тортон сейчас если и падет, то только чудом, а я ввязался во все это только по одной причине.

— Ага. Из-за Аливии. Как там она, кстати?

— Нормально все. Уже носится вовсю и требует тренировок с мечом. Вбила же себе в голову, теперь никак не могу отговорить от этого. И ведь обещал…

— Ну ты ведь ее и раньше обучал этому… я помню, как она вывихнула руку моему солдату.

— Он сам себе вывихнул. К тому же это не совсем боевая тренировка. Скорее гимнастика. Ну и поможет в случае чего, как ты заметил.

— О, да. Правда тот солдат разглядел получше.