Здесь драконы не пролетали? (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"

– А ты ведь совсем не дракон. И не эльф, уж я-то разбираюсь в эльфийских холмах. Бритый наголо и вроде похож на орка, но кожа не зеленая. И не человек. Есть в тебе какая-то чертовщинка…

Повел неожиданно моргнул.

– Милый, да ты демон, – я приложила руку к его груди, где сердце билось гораздо чаще, чем должно. – Почему же тебя приставили ко мне? Ферстаф далеко не дурак…

Я провела ладонью выше, завела руку за мощную шею и нажимом заставила мужчину наклониться ко мне. Потянулась к губам и почувствовала, как нервная дрожь прошлась по спине охранника. Его лицо исказила все та же гримаса ненависти.

Я остановилась в сантиметре от сжавшихся губ. Я видела, как напряглась челюсть демона. Как по лбу скатилась капля пота, появившаяся от сильнейшего напряжения. Такой скорее укусит, чем позволит себя поцеловать.

– Но почему ты меня ненавидишь? Мы же, вроде, незнакомы?

Я отпустила мужчину. Вытерла вспотевшую ладонь о платок, вернулась к дивану и, усевшись, взглянула издалека на зло прищурившегося мужчину. Только сейчас я оценила, насколько была близка к смерти. Он убил бы меня, забыв о всех запретах и преданности драконам. Он сам не боялся умереть.

– Ты демон и я демон – это не могло сделаться причиной твоей ненависти, – я пыталась рассуждать логически. Мне необходимо было знать, что за «человек» следует за мной тенью, надо ли его опасаться, и какая капля переполнит чашу его терпения и вызовет такую волну ненависти, что Повел переступит черту. – Ты симпатичный, и я могла бы полюбить тебя как мужчину…

– Ш-ш-шалава…

– Всюду одно и то же, – я театрально вздохнула. – Разве не понятно, что я рассуждаю чисто теоретически? Я не из тех, кто вешается на красавчиков. Уж на что Фертсаф хорош, и то я не спешу к нему в постель. Так почему же он не боится, что я увлекусь своим охранником?

– Шлюха…

– Вот! – я соскочила с дивана и потрясла перед носом воина пальцем. – Я так и знала, что ты из-за Бугра! Ненависть так застила тебе глаза, что ты сосредоточен только на том, что я делаю, а не на каком языке говорю. Милый, наша Раша сидит у нас в крови. Мы уже полчаса балакаем на русском.

Повел дернул шеей.

– Я не скрывал, что говорю по-русски.

– Ага. Только тебе приказали помалкивать, чтобы ты мог подслушать меня. Мало ли с кем я вступлю в переговоры? Ферстаф знает, что я была в подземелье, где скрываются люди из моей родины. Из нашей родины.

Я внимательно смотрела в глаза Повелу.

– Скажи, почему ты так тщательно бреешь голову? У тебя темные брови, но я руку дам на отсечение, что волосы у тебя светлые. Ферстаф знает, что твои предки из высшей знати королевства Вулканов? – я перла нахрапом, и идея, почему мой страж лысый, навела на безумную мысль. – Уж не сын ли ты того труса, что сбежал в другой мир? Что? Папочка забыл о сынишке и бросил его подыхать?

Я испугалась только тогда, когда не смогла вдохнуть: рука демона сомкнулись на моей шее и подняла так высоко, что я почувствовала себя тряпичной куклой. В глазах Повела полыхала ярость. Сама того не ожидая, я нащупала его болевую точку: он не мог простить отцу предательства.

– Мне достаточно сжать пальцы и ты умреш-ш-шь, – на меня смотрел настоящий демон. Я хватала ртом воздух. – Жаль, что, я не любитель инцеста. Само прикосновение к тебе противно.

Ого! Я хотела вывести истукана из себя и, кажется, перестаралась. Бросаясь общими фразами о сбежавшем из королевства Вулканов отце, я поковырялась в открытой ране, и Повел повелся, ни на минуту не задумываясь, что укажи он пальцем на любого из демонов, и обязательно попадет в того, кто сбежал. А уж сколько из них обзавелись детьми и бросили их на произвол судьбы, остается лишь догадываться.

Только я умею так ткнуть пальцем, чтобы угодить в собственный нос?

Инцест? А ведь стоило догадаться. Повел неуловимо напоминал моего папочку-демона, и именно поэтому я предположила, что у него должны быть светлые волосы. Братец был его более изящным аналогом. Единственное, что отличало Повела от Эндраде Востри, но роднило со мной – зеленый цвет глаз.

Блин! А я ведь сейчас помру…

Я закрыла глаза и перестала дергаться. И тут же мешком свалилась на пол.

Брат снова отошел к двери и застыл чертовым равнодушным истуканом. Лишь бурно вздымающаяся грудь говорила о том, что в нем все еще клокочет ярость.

Если бы могла, а силы окончательно покинули меня, и я тряпочкой валялась на полу, я бы похлопала Ферстафу. Отличная работа! Он нашел стражника, который не польстится на меня, как на женщину, поскольку любовная связь брата с сестрой презираема, а пылающая ненависть, больше смахивающая на ревность нелюбимого ребенка, не позволит пойти со мной на сговор. Кроме того, как Пожиратель Повел вполне был способен остановить выброс моей магии. Но чего-то в моих рассуждениях не хватало. Не могло все ограничится тремя причинами, которые были на руку прежде всего Ферстафу, а не брату. Должен был быть ещё какой-то кровный интерес со стороны Повела.

– Что тебе пообещал Ферстаф? – я опять тыкала пальцем в небо, попутно удивляясь, что мои размышления получались каким-то чересчур разумными. Однако, есть чем гордиться. – Ведь тебя что-то остановило, хотя ты страстно желал меня придушить?

Я с трудом перевернулась на спину и, раскинув руки, уставилась в потолок.

– Молчишь? Ничего. Я сама догадаюсь.

Отдышавшись, я собралась с силами и встала на карачки. Ноги по прежнему тряслись. Нисколько не стесняясь, на коленках добралась до дивана и залезла на него. Кое как пристроив тушку в вертикальном положении, вновь воззрилась на брата.

– Я даже могу предположить, что ты тот самый демоном, который принес в храм Тьмы артефакт, и он заработал. Не оказался пустышкой. А знаешь, что именно наш папочка высосал магию из большинства амулетов, которые отвергла Тьма? – я засмеялась. – Каких только даров не накопил в себе, а выбраться из зазеркалья не может. Бедненький. Супер-всесильный маг сидит в кромешной темноте и грызет от злости ногти.

Я сама нет-нет покусываю, поэтому предположила, что такая же привычка существует и у отца. Пусть не видела, но представить его грызущим ногти было здорово.

Брат соизволил посмотреть на меня. Сколько ему? Лет двадцать пять? Похоже, что Повелу не так повезло, как мне: баб Нюра от него отказалась, отцу, занятому поглощением амулетов, он мешал, и мальчишку куда-то пристроили. А может и спрятали, не зря же папочка жаловался, что растерял всех любимых. Вот и взрастили в ребенке комплексы беспризорника. Нелюбимый, необласканный и злой.

Но на чем базируется его ненависть ко мне? Чем таким обладаю я, что ему недоступно? Баб Нюры нет, отец сгинул в зазеркалье, как ни крути, мы оба сиротинушки. А, может, все дело в том, что я выйду замуж за принца, а ему такое счастье не светит?

Я фыркнула. Если речь о власти, то я бы не сильно напрягалась. К реальной власти меня никто не подпустит, так что и завидовать нечему: буду как и сейчас о стены головой биться и помирать от безделья.

– Скажи, почему ты остановился и не придушил меня? Я для тебя чем-то важна? Как память о маме? Может, ты ненавидишь меня за то, что я, родившись, убила ее? Я похожа на нее?

Да, похожа. Я прочла это в его глазах. И баб Нюра говорила, что похожа.

– Так что же у меня есть такого, чего нет у тебя? Неужели хочешь Ферстафа? Так бери. Он мне не нужен.

Повел сжал пальцы в кулаки.

– Блин! И как я сразу не скумекала! Отец превратил меня в Жажду, а ты так и остался простым демоном. Вот что есть у меня и нет у тебя!

Брат сощурился. Я же, наоборот, распахнула глаза.

– Милый, ты ведь тоже Пожиратель! И то, что смог сделать отец, наверняка сможешь и ты. С собой или с кем-нибудь другим.

У меня закружилась голова. Я даже схватилась за нее руками.

– Боже! А почему бы драконам не наладить производство людей-амулетов, на которых будут надеты ошейники рабов? Хозяин скажет «фас», и раб выполнит любую команду. Я на себе испытала, когда против воли улыбалась расфуфыренным ехиднам.