Спятившая красавица - Алина Кускова

– Глупости! – та поморщила ухоженное личико. – Куда он денется? Влюбится и женится!

– В том-то и дело, что не влюбился, – призналась Элька. – А я без любви не хочу!

– Да ты что?! – прослезилась Эллина, схватила салфетку и принялась хлюпать носом. – Когда-то и я такая была! Ни за что и никогда без любви! Ах, где мои восемнадцать лет?! Тебе-то сколько? – Она прекратила хлюпать и внимательно поглядела на будущую невестку. – Ладно, можешь не говорить. Если прекратишь рыдать, то сойдешь за восемнадцатилетнюю. От рыданий появляются ранние морщины.

Эля округлила глаза: да не собиралась она рыдать, отрыдала уже, хватит с нее. Это та хлюпала в салфетку! Но противоречить Эллине не стала. Пусть думает что хочет. Пусть делает что хочет. Лично ей, Элеоноре Скороходовой, все равно.

– Так, – будущая родственница достала мобильник. – Аркадий сказал, что процесс подготовки к свадьбе прерывать не станем. Сколько можно переписывать имена невест на брачных лозунгах и свадебном торте?! Вам на примирение он отвел день. Безусловно, я понимаю, что этого совершенно недостаточно! Но спорить с Аркадием бесполезно. Придется мириться сегодня же. – Она нажала пару кнопок. – Странно, у Никиты никто не подходит к телефону, мобильник тоже не отвечает. Левушкина нет! Что-то случилось? Никита такой прагматичный мужчина, странно…

– Вероятно, – высказала предположение Элька, – зная крутой характер отца, он занялся срочными поисками новой невесты.

– Невестой должна быть ты, так сказал Аркадий! – Эллина спохватилась и добавила: – Ты и мне очень нравишься. И как это в народе говорят: стерпится – слюбится. Я же вот притерпелась.

– А я не хочу, – продолжала упорствовать Элька.

– Ну и дура! – не выдержала гостья. – Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься?! – Она передернула плечиком. – Революционная кухня – это, безусловно, чудесно. Но в жизни есть еще и материальные ценности.

Элька усмехнулась, значит, ее обшарпанная кухонька не относится к материальным ценностям, а представляет собой подобие народного музея. Что ж, пусть будет так. Сегодня она решила соглашаться по мелочам, отстаивая самое главное.

– Есть еще и любовь, – как старая, заезженная пластинка твердила она, разливая по чашкам чай.

– Он тебя любит! – принялась уговаривать ее Эллина. – По-своему. Я в этом уверена! Иначе он не показал бы тебя отцу, мнением которого дорожит. И мне, конечно. Он не может тебя не любить. Мужчина влюбляется в женщину, которая напоминает ему собственную мать. Ты похожа на меня, даже имена у нас с тобой практически одинаковые. В минуты близости Аркадий зовет меня Элечкой. Вот видишь, я уже доверяю тебе наши семейные тайны.

– Не доверяйте, не нужно, – испугалась Элька неожиданной откровенности. – Мало ли что.

– Да ничего, – махнула рукой Эллина, – сейчас я дозвонюсь Никите и потребую, чтобы он приехал к тебе просить прощения.

– Не нужно, – повторила Эля, – я не хочу его прощать. И замуж я за него не хочу. Во-первых, он меня не любит, а во-вторых, он на меня поспорил! – Она сказала это специально для того, чтобы Эллина узнала истинную причину, вернее, две истинные причины ее отказа от брака с Румянцевым.

– Поспорил? Бедный мальчик! Наверняка на это его подбил Лаврентьев. – Эллина вновь схватилась за мобильный телефон. – Арсений! – В ее тоне появились металлические нотки, которые очень удивили Элю. – Да, это я. Сейчас же приезжай к нам! Какой у тебя адрес? – Она выжидательно посмотрела на девушку.

– Может, не надо?

– Надо, Элечка, надо! – И продиктовала тому адрес, озвученный Скороходовой.

Пока ждали Арсения, который мчался к ним на всех парах, несмотря на раннюю рань – всего лишь двенадцатый час дня, пили чай и к щекотливой теме больше не возвращались. Вели светскую беседу: Эллина рассказывала, как она отдохнула на Лазурном берегу, и решала, куда ей направиться в этом году. Элька слушала вполуха, пытаясь собраться с собственными мыслями. Сейчас приедет еще один сноб, с которым придется разговаривать о своих чувствах. Нет, она не станет этого делать, пусть они выясняют отношения с Румянцевой-старшей.

Раздавшийся звонок в дверь ее чрезвычайно удивил. Лаврентьев что, дежурил у соседнего дома?! Но это был не он, к сестре пришла Марина.

– Ты как? Еще не помирилась? – начала она с порога. – Этот подлец и негодяй не приезжал? Ну куда ему ехать, мы же оставили его в бесчувственном состоянии….

– Я так и знала! – Из кухни выскочила мать Никиты и набросилась на Марину. – Что вы сделали с его телом?!

– Ничего. Это он распустил руки и ударил моего жениха в челюсть! – возмутилась та. – Представляешь, – Марина спешила поделиться с сестрой новостью, – Долгов сделал мне предложение!

– Не представляю! – заявила Румянцева-старшая и уставилась на Марину, как на исчадие ада. – Что это значит?! – воскликнула она.

– Только то, что мы поженимся! – радостно пояснила ей та.

– Вас что, двое? – пролепетала Эллина, протирая виски подушечками пальцев. – Или я перебрала вчера с коньяком?

– А! – поймала ее Марина. – Так вчера вы пили! Вот что значит материнское сердце!

– А что значит материнское сердце? – недоуменно переспросила Элька, подтаскивая готовую лишиться чувств мать своего жениха к креслу.

– Румянцев тоже пил! – торжественно сказала Марина. Так, словно тот совершал подвиг одновременно со своей матерью.

– О, – простонала Эллина, – вы двойняшки?!

– Странная девица, – пожала плечами Марина, – не видит, что мы – близнецы?!

– Это не девица, – прошептала ей Элька, – это мать Румянцева.

– Да, – простонала та, опасливо приглядываясь к Марине, – я мать…

– Очень приятно, – улыбнулась ей Марина. – Но ваш сын, мягко выражаясь, совсем не господин Безупречность, как мы считали. Напился вчера как свинья и дрался, хулиган. Ревновал, – она рассмеялась, – подумал, что я Элька, и врезал Долгову по челюсти!

– Станиславу Олеговичу?! – всплеснула руками мать Никиты. – Как неудобно! – Она закатила глаза, а когда открыла, растерялась. Сестры сели напротив нее на диван. – Кто же из вас Элечка?!

– Пусть приедет Никитос и отгадает! – заявила Марина.

– Правильно! – поддержала ее Элька. – У него должно заговорить сердце! Если он ошибется…

– Он не ошибется, – уже более уверенно заявила Эллина. – Вы совершенно не похожи.

– Что вы говорите?! – изумилась Марина.

– Да, – приглядевшись окончательно, заявила ей Румянцева, – вот вы не Эля.

– Тихо! – прислушалась Марина. – У двери кто-то топчется. Заходи, открыто!