Случай из практики 2 - Кира Измайлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Надо же… – Лауринь смотрел на меня без тени улыбки. – И что это означает?
– Это означает, Лауринь, что нас с вами очень красиво прокатили на вороном, – с удовольствием ответила я. Увидела тень недоумения на лице капитана и пояснила: – Это присказка такая азольская. Гнать вороного – значит врать. А оседлать его – быть обманутым. Удачно я это услышала…
– Да, пожалуй… – Лауринь задумался, потом произнес: – Но я не вижу особой разницы. Что чистокровный конь, что нет, цель, вероятно, была одна и та же. Вряд ли каждый сумеет отличить породистую лошадь с первого взгляда!
– Но если этого красавца собирались всучить кому-то из высокопоставленных персон, – резонно заметила я, – то это было бы не так просто. При них всегда есть опытные люди, отменно разбирающиеся в лошадях, – кстати, именно их я и приглашала для консультации, – которые отсоветуют покупать коня неизвестного происхождения, как бы красив он ни был. О, не сомневаюсь, кто-то, особенно если он юн, может и пренебречь советом, но… Вы лучше меня знаете светских людей. Станут они красоваться на беспородной лошади?
– Вряд ли, – хмыкнул Лауринь.
– Вот видите. – Я взяла его под локоть и увлекла прочь из конюшни. Аю с интересом поглядывала на нас из своего угла. – Я полагаю, вы были правы, когда заметили, что этот конь мог предназначаться, к примеру, любому офицеру. Кому-то из тех, кто разбирается в лошадях не более чем на приличном уровне и занимает не настолько высокое положение, чтобы досконально проверять родословную коня. Кто считает, что если лошадь похожа на вейрена, то это и есть вейрен. – Мой палец уперся в грудь капитану. – Например, вам.
– Вы преувеличиваете, – сказал он.
– Отчего же? Насколько мне известно, вы бываете в обществе самых разных персон, в том числе высокопоставленных. Вы хороший наездник, но тут вопрос – кто окажется рядом с вами? И что может произойти? Впрочем, – вздохнула я, – повторюсь, конь мог предназначаться любому офицеру вроде вас… Хотя, конечно, если думать, что целью были именно вы, то версия получается красивая. Но, увы, мало правдоподобная.
– Какая именно версия? – заинтересовался Лауринь.
– Давайте попробуем взглянуть ситуацию с другой стороны, – предложила я. – Предположим, в тот день вы ехали к себе домой, но – один. В смысле, без меня. Что происходит дальше?
Я вынула трубку. На улице морозило, но не сильно.
– Думаю, то же самое, что произошло на самом деле, – усмехнулся капитан.
– Ну да. Вы бросаетесь спасать мирных горожан. Ловите этого злосчастного жеребца, пытаетесь найти хозяина. Никто не отзывается, конечно. Вы забираете его с собой, как и были намерены сделать изначально, так?
– Так, – кивнул Лауринь. Кажется, он понял, к чему я клоню. – О магии я бы не подумал, если вы это имеете в виду.
– Да, вы уже упоминали, – сказала я. – На то и мог быть расчет. Далее… Вы не слишком хорошо разбираетесь в лошадиных статях. Знаете, как говорится: если что-то выглядит, как кошка, мяукает, как кошка, то, скорее всего, это и есть кошка. А если лошадь выглядит как вейрен, то…
– На самом ли деле это вейрен?
– Именно. Но вам это в голову не пришло, – я выдохнула дым. – Скажите, Лауринь, что бы вы стали делать, если бы хозяин коня так и не объявился?
– Послал бы Зибо опросить людей на Кузнечной и прилежащих улицах, – ответил капитан. – Возможно, кто-то знал владельца.
– А если бы он не отыскался?
– Скорее всего, оставил бы у себя, – спокойно сказал Лауринь. – Разумеется, вернул бы хозяину по первому требованию, если бы тот доказал, что именно он – владелец.
– И стали бы ездить на нем? – допытывалась я.
– Пожалуй, да, чтобы не застоялся, – кивнул Лауринь и снова нахмурился. Темные брови углом сошлись на переносице. – Ах вот к чему вы клоните…
– Вы не удержались бы от соблазна показаться верхом на таком красавце, – усмехнулась я.
– Пожалуй, – ответил мне кривой улыбкой Лауринь. – Да, если считать, что целью действительно выбрали меня, то получается весьма складная версия. Но отчего вы назвали ее неправдоподобной?
– Да потому что все это очень ненадежно, – вздохнула я. – Судите сами: сколько времени нужно было следить за вами? И скольким людям? А вы ведь наверняка бы заметили слежку, не так ли? Киваете? Ну вот… А полагаться на случай – это уж чересчур для подобного рода преступника! – Я перевела дыхание. – Допустим, за вами все-таки следили, успели предупредить хозяина лошади, что вы приближаетесь к Кузнечной, коня напугали и выпустили… Вас ничто не смущает?
– Еще как, – ответил Лауринь. – Во-первых, если за мной действительно следили, то не могли не заметить вас. А вы – персона известная. Связываться с магией у вас на глазах… преступник не может быть настолько неосторожен!
– При условии, что он знает, кто я такая, – заметила я. – А следивший мог и не знать, меня давно не было в Арастене.
– Но если он описал вас хозяину, – произнес Лауринь, – тот мог бы и догадаться.
– Опять же при условии, что мое лицо ему знакомо, – хмыкнула я. – Но ход ваших мыслей мне нравится. Я тоже думала об этом. Вы хотели сказать что-то еще?
– Да, – кивнул он. – Вы уже говорили о ненадежности. Думаю, вы правы. Будь я, к примеру, с кем-то из сослуживцев, уверен, любой из них… хорошо, почти любой бросился бы усмирять взбесившуюся лошадь. А кроме того, остановить коня мог любой храбрый лавочник…
– Совершенно верно, – серьезно ответила я. – Здесь слишком много всяких «если». Человек, приготовивший для кого-то этого коня, вряд ли бы стал полагаться на волю случая. Не представляю пока, каким образом он подсунул бы жертве лошадь, но вряд ли подобным.
– Думаете, конь просто сбежал? – приподнял брови Лауринь.
– Скорее всего, – ответила я. – Видимо, бедолагу привязали, да ненадежно, а он сумел сорваться. Хотя недоуздок цел, значит привязь он не оборвал… Гадать можно долго.
– Сорвался с привязи, выбил дверь конюшни… – скептически произнес Лауринь.
– Не думаю, – ответила я. – Остались бы соответствующие следы. Скорее всего, его вывели на улицу, уж не знаю, зачем. Может, хотели рассмотреть при дневном свете как следует, может, собирались увести в другое место… Тогда, кстати, ясно, почему он не был надежно привязан. Мог и повод из рук вырвать, если чего-то вдруг напугался. Так или иначе, но он удрал и попался нам.
Лауринь помолчал, потом задал резонный вопрос:
– И как тогда быть с визитом того неизвестного? Он чуть не убил Зибо… Мы полагали, что хозяин во что бы то ни стало хочет вернуть коня, верно? Отчего было не увести его?
– Вспомните, Лауринь, – я выдохнула дым, – я ведь сумела кое-что узнать. Зибо сказал, что коня нет, неизвестный извинился… Но почему-то не спросил, куда подевался жеребец. Как вы думаете, почему?
– Он уже знал, где конь, – уверенно ответил капитан.
– Верно. Возможно, видел, как вы отвели его ко мне домой, возможно, ему доложили. Мог он и узнать о моих похождениях на Кузнечной. Если он человек умный – а это несомненно, глупец не придумал бы такой замысловатый ход, – то сообразил, что я увижу раны коня, пойму, что он пугается магии, и, вполне вероятно, приду к определенным выводам. Я ведь неплохо знаю приемы преступников, все-таки ловлю их не первый год, а чего не знаю я, о том мне расскажут осведомленные люди. Что, собственно, и произошло.
– Значит, он понял, что затея его провалилась… – сказал Лауринь задумчиво. – Все равно не понимаю, зачем было разыгрывать эту комедию.
– Я тоже пока не понимаю, – утешила я.
– Ложный след?
– Какой именно? – хмыкнула я. – Тут два варианта, Лауринь. Или преступник действительно не знал, где конь, а Зибо ударил, чтобы тот его не опознал, и банально не добил, или… Или он хитрее, чем мы думаем, и меняет планы на ходу.
– Кажется, я вас понимаю, – Лауринь поправил шапку. – Пусть лошадь досталась не тому. Пусть вы, скорее всего, обнаружите следы магического воздействия и поймете, для чего предназначен конь… Тогда вы начнете искать возможного преступника, не так ли? А как его найти?
– Вот именно, – я задумчиво выбивала пепел из трубки. – Допустим, я отыщу место, где держали лошадь. Вряд ли тамошние хозяева что-то знают. А если и знают, поди докажи, что это их рук дело или их знакомых… Да и к тому же, Лауринь, мы с вами упускаем из виду самый очевидный вариант!
– Какой?
– Представьте, что лошадь предназначалась не для покушения, а для скачек, – улыбнулась я. – Это ведь первая версия, которая пришла бы в голову обывателю, расскажи ему папаша Власий то же, что и мне!
– И правда… – Лауринь усмехнулся. – Выходит, наш с вами злоумышленник не может быть уверен, что мы пришли к нужным выводам?
– Точно, – я собрала с перил крыльца горсть снега, слепила снежок, бездумно покатала в ладонях. – Но то, что произошло дальше, мне пока не вполне ясно. Демонстративно прийти, поинтересоваться, у вас ли конь, а когда Зибо сказал, что не у вас, ударить его по голове, будто бы желая замести следы…