Камень Слёз, или Второе Правило Волшебника - Терри Гудкайнд

– Магия? – прошептал Ма-Бан-Грид. – Ты убьешь нас с помощью магии?

Ричард наклонился к нему:

– Если вы ослушаетесь Мать-Исповедницу, я уничтожу вас с помощью магии более ужасной, чем вы в состоянии себе представить.

Бантаки увлеченно слушали длинный список несчастий, которые Ричард обязывался обрушить на их головы. Большую часть своих угроз он позаимствовал у Зедда, вспомнив, как тот отвадил толпу крестьян, которые, думая, что Зедд – колдун, вознамерились его убить. Чем больше Ричард говорил, тем круглее становились глаза бантаков.

Ма-Бан-Грид перевел взгляд с лезвия меча на лицо Ричарда. Его самоуверенность поувяла, но все же он не был до конца убежден.

– Духи сказали мне, что у Матери-Исповедницы нет волшебника. Почему я должен тебе верить?

Внезапно гнев сошел с лица Ричарда, магический огонь в его глазах погас, сменившись покоем, но это было еще страшнее, чем ненависть или ярость: это было спокойствие человека, осознающего некую тяжкую необходимость.

В предрассветной мгле возникло ослепительное сияние. Меч в руке Ричарда стал белым – и это была магия. Сияние разгоралось, и вскоре на него стало невозможно смотреть.

Ричард использовал единственную магию, которая была ему подвластна, – магию Меча Истины.

Этого оказалось достаточно. Людей охватил ужас. Побросав оружие, бантаки рухнули на колени, бормоча извинения и умоляя духов защитить их. Многие застыли как изваяния, не зная, что делать.

– Прости меня, старик, – тихо сказал Ричард, – но я вынужден убить тебя, чтобы спасти жизнь многим. Знай, что я прощаю тебя и сожалею о том, что обязан совершить.

Кэлен перевела, но удержала Ричарда за руку:

– Ричард, подожди. Прошу тебя, дай попробую я.

Он мрачно кивнул:

– Попробуй. Но если у тебя ничего не выйдет, я его убью.

Кэлен понимала, что его цель – напугать бантаков, чтобы страх разрушил наложенные на них заклятия. Но Ричард преуспел в этом настолько, что напугал даже ее. Он возвысился над магическим гневом меча, и это было страшнее, чем любая ярость.

Кэлен повернулась к старику:

– Ма-Бан-Грид, Ричард говорит правду: он готов убить тебя. Я попросила его подождать, чтобы даровать тебе свое прощение, если ты прислушаешься к нашим словам и поймешь, что мы не солгали. Я могу попросить его сохранить тебе жизнь, и он выполнит мою просьбу. Но всего лишь один раз. Потом он меня не послушается. Если твое раскаяние будет неискренним, ты окажешься повинным в гибели многих людей. Ричард – человек слова, и если ты попытаешься обмануть его, он исполнит свою угрозу. Я даю тебе последнюю возможность прислушаться к истине. Еще не поздно. Мать-Исповедница не желает, чтобы умирали люди. Жизнь любого человека Срединных Земель одинаково дорога моему сердцу. Но иногда приходится жертвовать одним, чтобы спасти многих. А теперь я жду твоего ответа, вождь.

У воинов, стоящих вокруг, был вид людей, обнаруживших вдруг, что они делают совсем не то, что хотели. Бантаки были миролюбивым племенем, и теперь казалось, они смущены и огорчены. Ричард внушил им страх, который оказался сильнее того, что привел их сюда.

Резкий порыв ветра взметнул волосы Кэлен. Она отбросила назад непослушную прядь и продолжала ждать. Ма-Бан-Грид поднял голову. Огонь, пылавший в его глазах, погас. Заклятия пали.

– Я слышал, что говорили духи, – сказал он тихо. – Я думал, они говорили правду. Но все так, как он говорит. Я просто старый глупец. – Он посмотрел на примолкших воинов. – Никогда бантаки не несли смерть другим людям. Не будет этого и сейчас. – Наклонив голову, он снял с себя медальон и протянул его Кэлен. – Прошу тебя, Мать-Исповедница, передай это Племени Тины. Я отдаю его с миром. Войны не будет. – Он повернулся. Ричард уже убирал меч в ножны. Ма-Бан-Грид вновь посмотрел на Кэлен. – Благодарю тебя за то, что остановила нас. Если бы не ты, я продолжал бы прислушиваться к голосам духов обмана и творил бы ужасные вещи.

Кэлен почтительно склонила голову перед стариком:

– Я рада, что смогла предотвратить кровопролитие.

Ричард посмотрел на нее:

– Спроси, как духам удалось склонить его к поступкам, противоречащим традициям его народа?

– Ма-Бан-Грид, каким образом духи пробудили в твоем сердце жажду крови?

Он бросил на нее неуверенный взгляд:

– Их голоса приходили ко мне среди ночи. Они нашептывали мне чувства, которые были им нужны. Сначала я не подчинялся им, но в этот раз не смог устоять. В моем сердце вспыхнула ненависть, которой я не знал раньше.

– Завеса, отделяющая наш мир от подземного, порвана, – сказал Ричард. Кэлен перевела, и по толпе воинов пробежал испуганный шепот. – Духи лжи могут заговорить с тобой снова, вождь. Будь начеку. Я понимаю, что ты был обманут, и не держу на тебя зла. Но надеюсь, что теперь, когда ты знаешь правду и предупрежден, ты будешь осмотрительнее.

– Благодарю, волшебник, – кивнул Ма-Бан-Грид. – Я буду бдителен.

– А что еще говорили тебе духи?

Старик нахмурился, припоминая:

– На самом деле я не помню, чтобы голоса говорили что-то конкретное. Просто их шепот порождал во мне жажду крови. Мой сын… – Вождь опустил глаза. – Тот, кто погиб… Он был подле меня и слышал их тоже. Но я чувствовал, что с ним духи говорят иначе, чем со мной. Потом в его глазах загорелась дикая ненависть. Она была гораздо сильнее моей. После этого он сразу ушел.

Некоторое время Ричард молча смотрел на вождя, а когда заговорил, голос его был мягок:

– Прости, Ма-Бан-Грид, что мне пришлось убить твоего сына. Это разрывает мне сердце. Но я должен был это сделать. Если бы у меня был другой выход, я бы воспользовался им, верь мне.

Старик кивнул, но ничего не смог выговорить. Потом он оглядел своих людей и, казалось, внезапно устыдился чего-то.

– Я не знаю, что мы здесь делаем, – прошептал он. – Это не наш путь, о бантаки.

– Это вина духов обмана, – сказал Ричард. – Я рад, что мы оказались здесь вовремя и помогли вам увидеть истину.

Вождь снова кивнул и, бросив еще один взгляд на своих людей, молча побрел на восток. Кэлен тяжело вздохнула. Бантаки шли за своим вождем, волоча по земле копья.

– И что ты об этом думаешь? – спросила наконец она.

Ричард положил руку на эфес меча.

– Владетель опережает нас, – сказал он и заглянул ей в глаза. – Это была попытка дискредитировать тебя. Дискредитировать Мать-Исповедницу. Владетель готовит нам ловушку. У него, несомненно, есть какой-то план, но я, как назло, не имею ни малейшего представления, в чем этот план заключается.

– И что же нам делать?

– То, что и собирались. Сегодня ночью будет сборище, а завтра мы поженимся и улетим в Эйдиндрил.

Кэлен внимательно посмотрела на него.

– Ты и в самом деле – волшебник, – мягко сказала она. – Ты использовал магию, чтобы разбить заклятия Владетеля.

На лице Ричарда ничего не отразилось.

– Нет. Это всего лишь маленький трюк, которому научил меня Зедд. Однажды он сказал мне, что люди боятся смерти от магии больше, чем любой другой. Будто от этого они становятся мертвее. Я использовал этот страх и Первое Правило Волшебника, чтобы их убедить. Ни один дух не смог бы внушить им такого ужаса.

– А как же ты сделал Меч Истины белым?

Ричард ответил не сразу:

– Помнишь, еще в Вестландии Зедд объяснял, как действует этот меч? Что ты не можешь убить им того, кого считаешь невиновным? – Она кивнула. – Так вот, Зедд ошибался. Когда меч становится белым, ты можешь убить кого угодно. Даже того, о ком точно знаешь, что он ни в чем не виноват. Даже того, кого любишь. – Взгляд его стал тяжелым. – Ненавижу магию.

– Ричард, твой дар только что помог тебе спасти жизни многих людей!

– А какой ценой? – прошептал он. – Стоит мне лишь подумать о том, чтобы изменить цвет клинка, я сразу же вспоминаю, как я чуть было не убил им тебя.

– Но не убил же. А чуть – не считается.

– Мне от этого не легче. Если мне приходится убивать кого-то белым клинком, я чувствую боль – я чувствую боль даже когда просто думаю, что способен это сделать. Тогда я сразу вспоминаю, что я – Рал. – Он тяжело вздохнул и заговорил о другом: – На сборище нам надо быть очень осторожными.

– Ричард… После истории с бантаками вещи предстают в новом свете. Мы были дважды предупреждены о том, что говорить с духами – опасно. Может быть, лучше все-таки отказаться от сборища?

Он посмотрел куда-то в сторону:

– А есть ли у меня выбор? Владетель опережает нас. События развиваются слишком быстро, а мы все больше убеждаемся в собственном невежестве. Надо разузнать все, что можно.