Затерянная во Вратах (СИ) - Елена Ловина

— Модель врат слишком непропорциональная, — выдыхает дядя, задумчиво глядя на столпотворение камней, которые услужливо соединили мелкие, даже не столпотворение, а беспорядочное укладывание друг на друга, но во всех наших предыдущих экспериментов точность, красота и ровность колонн не играла никакой роли — у нас выходило даже когда камни были скинуты в одну кучу. Но, видимо, не в данном случае.

— Что нужно сделать? — у меня есть предположение, но оно, скорее всего, отнимет у меня почти все силы.

— Для начала упорядочить колонны и сложить ровную арку, — предположил Валер, который всегда сердился на мелких, что они делали все неаккуратно и наскоком.

Рар кивнул мелким, чтобы они исправляли, а сам отозвал меня и Валера в сторону.

— Попробуйте изменить пропорции модели. И в идеале нужно уровнять структуру — те врата, что строят, камня имеют гораздо меньше — у них основные металл и дерево. Саян, ты лучше чувствуешь камень — тебе и делать придется. Валер — ты на подхвате, если нужно, подпитаешь магически.

Ну вот, а я-то понадеялась, что мне не придется менять структуру, хотя Рар прав — я могу это сделать гораздо лучше даже самого дяди, хоть он трижды один из сильнейших магов Арх-Руа. Ну, и конечно, это же не продукты создавать — сил уйдет меньше и резерв не затрону.

Приступим.

Я люблю работать с камнем просто потому, что и он любит меня: мои руки, магию, мой интерес к нему, мою любовь. Он поддается любой моей мысли, даже самой невероятной, порой невозможной, как когда-то произошло с клубникой. Он ластится к моей магии, родной, первой, словно он тоже часть этой магии, и она ему необходима, чтобы стать цельным, пройти свое предназначение и стать…

Сейчас камень под действием моей силы меняет структуру с пористой на более слитую, спаянную. Под моим взглядом теплый шероховатый камень тянется ввысь, извивается узорами, поблескивает металлическими краями и даже на взгляд становится прохладным и гладким.

— Ооооо, — протяжно вздыхают вокруг дрохи, которые никогда не видели, как я работаю с камнями. Да, это не шутки да небылицы сочинять да пересказывать, как третья принцесса по ночам ходит в королевском парке и ест булыжники.

Да, я эти сказки тоже слышала. Самая моя любимая про то, что гранит я люблю поглощать в крылатой форме, так как он напоминает мне воздушный зефир.

Пф-фф. Много они понимают.

Гранит по вкусу больше похож на грильяж: приторный и твердый, даже зубы порой жалко об него точить.

Вот горный хрусталь похож на виноградный сахар: прозрачный, хрустяще-звонкий, в меру сладкий и незабываемо ароматный.

А еще можно попробовать болотный торф — он на хлеб похож. А если в засуху торф начинает тлеть, то вообще взрыв вкусов — словно хлеб только-только из печи достали: ароматный, сверху твердый и хрустящий, а внутри неповторимый мякиш.

Ох, даже слюной подавилась. Шутка ли, больше года ничего не ели материального, а магия уже стала безвкусной, словно мы впервые расправили крылья и попробовали ее впитать под чешуйки.

Тем временем, пока я предавалась гастрономическим воспоминаниям, магия моя поддерживала изменения во вратах и делала это столь удачно, что они почти не отличались от тех, что мы видели в последний раз. На каменном полу выведена всего одна руна, едва ли законченная — не хватало маленького крючка, но от него зависела вся магическая формула, а также успех всех наших невероятных усилий — от маленького незавершенного крючка зависело наше возвращение домой.

— Очень хорошо, — Рар даже лапы потер друг о друга, хотя в двуногой форме за ним такой жест не водился, но, видимо, наше блуждание между мирами еще и не такой отпечаток на нас наложит.

— Чему тут радоваться? — недоумевал жардан Кевор, мрачно разглядывая мое произведение. — Мы все равно не понимаем, что произошло и что так сильно напугало принцессу Саянару.

— Если спросить принцессу Саянару, а мы этого делать ни в коем случае сейчас не будем, то она прочтет вам лекцию терций так на пятьсот о способности камня накапливать образы. Так вот, жардан, мы этой способностью сейчас и воспользуемся… Саян!

Ну что, Саян? Не я виновата, что у Рара так и не получилось слиться с магией нашей копии врат и вытянуть эти самые образы. Дядя, похоже, почувствовал ту тонкую хрустальную пленку толщиной с волосок Ваюни, которая опутывала врата по мере моей с ними работы, словно их защищают, только вот не я это сделала — точно-точно.

Потянулась к нашей миниатюре и словно обожглась, аж головы дернулись.

До шести лет, еще до раскрытия крыльев, я иного обжигалась: на кухне ошпарилась горячей кашей, у камина один раз схватилась за защитную решетку, у мамы в комнате схватила ее нагревающий камень, которым она волосы разглаживает после купания. Так что резкую боль и звездочки перед глазами, а потом неприятно-болезненную пульсацию я узнаю всегда, даже спустя десять лет.

Так вот, прикосновение магией к мини-вратам ощущалось как прикосновение к нагревающему камню: не до волдырей, но больно и хочется потрясти обожженным местом или подуть на него, ну или что-нибудь сделать быстрее, чтобы жжение прекратилось. Хм, и это в теле дроха, которому огонь и раскаленные предметы в принципе не страшны.

Головами я все же потрясла немного, чтобы избавиться от неприятного ощущения, но вот рядом с сердцем, недалеко от резерва ощущение тлеющего угля все еще оставалось. Ну и как быть с этим дальше?

— Рар, не получается, — была вынуждена признаться в своей беспомощности. — Магия того мира не подпускает.

— Похоже, в том мире все же имеются хранители, — задумчиво протянула прабабушка, нервно дергая головой — видимо, тоже попыталась прикоснуться к нашей копии.

— Хороши хранители, — то ли рыкнул, то ли хохотнул жардан Кевор, — впустили Клевра и позволяют здравствовать и процветать.

Лучше б он молчал, потому что хранители, кем бы или чем бы они ни были, обиделись и расширили тонкую пленку на несколько длин хвоста жардана, так что нам всем срочно пришлось ретироваться (дрохи ни в коем случае не пятятся и не сбегают — только тактическое отступление!).

— Тише-тише, — пробормотала я, обращаясь не к хранителям чужого мира и их пленке, а к своим вратам, которые я создавала, перестраивала, изменяла — в них я вкладывала часть своей магии, так что как бы их не защищал чужой нам мир, мне они все равно должны подчиняться. — Нам нужен слепок последнего события. Это же вредно для мира, если проливается кровь на артефакты.