Запретный плод - Лорел Гамильтон

Я, большой крутой вампироборец, не падаю в обморок от вида обезглавленного тела.

Перри приподнял брови, но он был слишком хорошо воспитан, чтобы углубляться в эту тему. Он провел меня футов восемь по тротуару. Там кто-то прикрыл голову пластиковой накидкой. Из-под нее разлилась вторая лужица густеющей крови.

Перри наклонился и взялся за пластик.

– Вы готовы?

Я кивнула, не доверяя своему голосу. Он поднял пластик и показал то, что лежало на тротуаре.

По бледному лицу разметались длинные черные волосы. Они спутались и слиплись от крови. Лицо когда-то было привлекательным, но не сейчас. Его черты обвисли и в своей нереальности стали почти кукольными. Мои глаза видели его, но мозг среагировал лишь через несколько секунд.

– Ой, блин!

Я быстро встала и отошла на два шага. Перри подошел ко мне.

– Что с вами?

Я посмотрела на пластик, выпиравший грязным холмиком в середине. Что со мной? Хороший вопрос. Я могла опознать тело.

Это была Тереза.

33

В офис Ронни я прибыла в начале двенадцатого. И остановилась, положив руку на ручку двери. Никак не могла избавиться от зрелища головы Терезы на тротуаре. Она была созданием зла и наверняка убила сотни людей. Почему же мне было ее жалко? Глупость, больше ничего. Сделав глубокий вдох, я толкнула дверь.

У Ронни в кабинете полно окон. Свет льется с двух сторон – с юга и с запада. От этого после обеда комната похожа на солнечную печь. С такой инсоляцией не справится никакой кондиционер.

Из солнечных окон Ронни виден Округ, если захотите посмотреть.

Ронни махнула мне рукой, приглашая в ослепительный свет своего кабинета.

В кресле напротив Ронни сидела хрупкого сложения женщина, азиатка с блестящими черными волосами, аккуратно уложенными назад. Темно-фиолетовый жакет, отлично подходящий к сшитой на заказ юбке, был аккуратно сложен на подлокотнике кресла. Блестящая бледно-лиловая блузка оттеняла чуть раскосые глаза и еле заметные лавандовые тени на веках и бровях. И даже в расплавляющем солнце она выглядела прохладной.

Меня это застало врасплох – увидеть ее после всех этих лет. Наконец мне удалось подобрать отвисшую челюсть и пойти к ней, протягивая руку.

– Беверли, сколько же мы не виделись!

Она встала и протянула мне прохладную ладонь.

– Три года.

Точность. Это слово характеризовало Беверли полностью.

– Вы знакомы? – спросила Ронни.

Я обернулась к ней:

– Бев тебе не сказала, что она меня знает?

Ронни покачала головой.

Я обернулась к Бев:

– А почему ты не сказала Ронни?

– Я не думала, что это необходимо.

Чтобы посмотреть мне в глаза, Беверли пришлось приподнять голову. Это мало кому приходится делать. И это бывает настолько редко, что вызывает у меня странное ощущение, будто мне приходится нагнуться.

– Мне кто-нибудь скажет, откуда вы знакомы? – спросила Ронни, проходя мимо нас за свой стол. Она слегка откинулась на шарнире кресла, сцепила руки на животе и ждала. Чистые серые глаза, мягкие, как шерсть котенка, глядели на меня.

– Ты не против, если я расскажу, Бев?

Бев снова села, плавно, как истинная леди. У нее было настоящее чувство собственного достоинства, и она всегда производила на меня впечатление леди в лучшем смысле этого слова.

– Если ты считаешь это необходимым, я не возражаю.

Не то чтобы выражение безоговорочного согласия, но сойдет. Я хлопнулась на соседнее кресло, смущаясь своих джинсов и кроссовок. Рядом с Бев я выглядела как неряшливо одетый ребенок. Это чувство держалось мгновение, потом исчезло. Помните: никто не может заставить вас почувствовать себя ниже других без вашего согласия. Это сказала Элеонора Рузвельт. Цитата, которую я стараюсь претворить в жизнь. Почти всегда успешно.

– Семья Бев стала жертвой шайки вампиров. Выжила только Беверли. Я была одной из тех, кто помог уничтожить шайку.

Коротко, по теме и с исключением многих моментов. В основном болезненных.

Бев заговорила своим спокойным и точным голосом:

– Анита не сказала, что спасла мою жизнь, рискуя своей.

Она смотрела на свои руки, лежащие на коленях.

Я вспомнила, как впервые увидела Беверли Чин. Бледная нога, дергающаяся на полу. Клыки вампира, откинувшегося для удара. Бледное лицо, открытый в крике рот и черные волосы. Полный ужаса крик. Моя рука, бросающая серебряный нож, попавший в плечо вампира. Не смертельный удар – на это не было времени. Тварь бросается влево, рыча на меня. Я встречаю ее последним оставшимся ножом, пистолет давно опустел. Один на один.

И я помню, как Беверли Чин бьет вампира по голове серебряным канделябром, когда он навис надо мной и я ощущала его дыхание у себя на шее. Еще много недель я слыхала во сне ее визг, с которым она крушила череп вампира, и видела разлетевшийся по полу мозг.

Все это промелькнуло между нами без слов. Мы спасли друг другу жизнь, а такая связь не рвется. Может миновать дружба, но остается долг, знание, выкованное из ужаса, крови и совместной битвы, которое не проходит никогда. Это осталось между нами после трех долгих лет.

Ронни – женщина умная. Она прервала неловкое молчание.

– Кто-нибудь хочет выпить?

– Безалкогольного, – произнесли мы с Бев одновременно, засмеялись, и напряжение прошло. Настоящими друзьями мы никогда не будем, но можем хотя бы перестать быть друг для друга призраками.

Ронни принесла каждой из нас диет-колу. Я скорчила гримасу, но все равно взяла. Все, что есть в холодильнике у Ронни, мне давно известно. Сколько мы про это ни спорили, она говорит, что любит вкус диетических напитков. Вкус, бр-р!

Бев взяла свою баночку с благодарностью; может быть, дома она пьет то же самое. Нет, я готова пить такое, от чего толстеют, только бы вкус был человеческий.

– Ронни по телефону сказала, что при ЛПВ может существовать эскадрон смерти. Это правда? – спросила я.

Бев смотрела на свою баночку, которую держала ладошкой под донышко, чтобы не запачкать юбку.

– Я не могу сказать с уверенностью, но думаю, что это правда.

– Расскажи, что ты слышала, – попросила я ее.

– Одно время велись разговоры о создании команды для охоты на вампиров. Убивать их так, как они убили наши… семьи. Разумеется, президент на эту идею наложил вето. Мы работаем в рамках законности. Мы не линчеватели.

Это прозвучало чуть ли не вопросительно, будто она хотела убедить не нас, а себя. Ее потрясало то, что могло оказаться правдой. Снова рушился ее маленький аккуратный мир.

– Но впоследствии я слышала некоторые слухи. Люди нашей организации хвастались сраженными вампирами.

– И как предположительно эти вампиры были убиты? – спросила я.

Она посмотрела на меня в нерешительности: