Твоя родословная - Кей Си Кин

говорить обо всем, о чем ты захочешь, — говорит он, наблюдая, как я начинаю расхаживать за своим стулом. Взглянув на беспорядок в пластиковом стаканчике на столе, я включаю кофеварку, мне нужно время, чтобы снова взять себя в руки.

Положив руки на столешницу, я опускаю взгляд, чтобы рассмотреть узоры на мраморе. Раф молчит, давая мне время, о котором я прошу. Я не спрашиваю, хочет ли он кофе, он все равно его получит. Я методично готовлю две чашки, ставлю их на стол и снова сажусь напротив Рафа.

Он смотрит на меня сверху вниз, переводя взгляд с меня на кружку перед ним с юмором в глазах. Мне требуется мгновение, чтобы понять, что привлекло его внимание, и это заставляет меня тоже улыбнуться. Я не обращала внимания на чашки, я просто достала их из буфета. Я отдала ему ту, которую купила для Рыжей. Там написано: ‘Отвали, блядь, брызжущие сиськи, сегодня не тот день, я проткну тебя своим рогом’. В то время как мое изображение — просто роза, скучная по сравнению с ней.

— Можешь ли ты объяснить мне, как было заключено соглашение между Стил и Хиндман, пока ты был в отношениях с отцом? Я не могу это осознать. — постукивая пальцами по кухонному столу, он несколько раз кивает, собираясь с силами, прежде чем ответить.

— Еще до рождения твоего отца между Стилами и Хиндманами существовало соглашение, что они объединят семьи браком. Когда твоя бабушка, Мария, узнала о наших отношениях, она расторгла соглашение. Мария верит в настоящую любовь, она хотела, чтобы у нас было счастье в этом мрачном мире, и она немедленно одобрила это. На протяжении многих лет это вызывало множество проблем и в конечном итоге привело нас к согласию на новую организацию. Хиндманы и Вероника согласились стать нашей суррогатной матерью, чтобы у нас могла быть ты.

Теперь я люблю свою бабушку еще больше. Она безоговорочно приняла любовь между Рафом и моим отцом и не навязывала им ничего из дерьмового соглашения о помолвке. Вперед, бабушка! В его глазах появляется задумчивый блеск, когда он говорит о моем отце, любовь все еще течет по его венам.

— Так как же это сработало? Она была моей суррогатной матерью? Это чертовски смущает меня, потому что ее вообще не должно было быть в нашей жизни. — он поднимает взгляд к потолку, проводя рукой по лицу. Когда он, наконец, снова смотрит на меня, я вижу муку в его глазах.

— Одним из условий было то, что Вероника останется указанной в свидетельстве о рождении, чтобы продемонстрировать единство между семьями. Мы согласились мгновенно, потому что были просто готовы заполучить тебя, и если это успокоило драму, то это был бонус. — он делает паузу, чтобы сделать глоток кофе, и я делаю то же самое. От всего этого эмоционального дерьма у меня пересохло во рту, клянусь. — В то время Вероника казалась счастливой делать это, она всегда хотела угодить своей семье. Они занимались всем этим искусственным оплодотворением.

— Фу, не рассказывай мне об этом, — я съеживаюсь, трясу головой, чтобы отогнать образы, но в конечном счете рада, что моему отцу не пришлось трахать эту сучку. Я все еще содрогаюсь при этой мысли и глотаю горячий кофе, чтобы изгнать это видение из головы.

— Извини, — смеется он. — Мы поддерживали ее на протяжении всей беременности, но она никогда по-настоящему не интересовалась. Она не хотела быть матерью, так что наличие ее в вашем свидетельстве о рождении не было проблемой. — он морщится от своего выбора слов, и я останавливаю извинения прежде, чем они успевают слететь с его губ.

— Раф, не извиняйся за правду. Мы оба знаем, что в ее теле нет материнской жилки. Она появилась здесь сегодня, потому что кто-то попросил ее об этом. Они явно хотят, чтобы я была с ними, и они используют ее как пешку. Она слишком глупа, чтобы понять это. — я вздыхаю, глядя на дно своей пустой чашки. Черт возьми, я все еще хочу пить.

— Честно, Луна? Я думаю, так было всегда. Кто-то очень долго использовал ее, чтобы попытаться добраться до тебя. У меня есть подозрения, но нет подтверждающих доказательств. Вот почему я слежу за ней изо всех сил. Когда она так легко ускользает от сети, это только подтверждает мои мысли.

Я смотрю в его глубокие карие глаза, пытаясь найти ответ, он не может просто бросить мне несколько загадочных реплик и ожидать, что этого будет достаточно.

— Мне нужно, чтобы ты дал мне больше, чем это. Мы команда, Раф, семья. Команда разделяет все, даже если это всего лишь подозрение, — говорю я, приподнимая бровь, проверяя его и наши новые границы.

— Она определенно сильнее связана с Рико, чем показывает. Между ними двумя… — он делает паузу, как будто эти слова вызывают у него беспокойство. — Я думаю, что они оба работают с Тотемом.

Я провожу языком по своим зубам, взвешивая его слова. Теперь, когда он это сказал, мне нужно спросить, обратиться к слону в комнате. Прочищая горло, я беру себя в руки, и его спина выпрямляется при взгляде на мое лицо. Мое спокойное сучье лицо выставлено на всеобщее обозрение, поскольку я пытаюсь ничего не выдать.

— Мне нужно, чтобы ты сказал мне правду об этом, хорошо? — он просто кивает, и я набираюсь смелости, которая мне нужна, чтобы выдавить эти слова из своих уст. Я расправляю плечи и выпрямляю спину. — Я наследница? — я задаю вопрос так быстро, что не уверена, услышал ли он.

Он сидит и смотрит на меня с совершенно отсутствующим выражением лица, ясно, что мой вопрос застал его врасплох. Чем дольше он ничего не говорит, тем больше я волнуюсь. Мое дыхание начинает учащаться от тишины, которая окутывает меня. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди в панике, когда он внезапно разражается смехом.

Я имею в виду, он сидит передо мной, облокотившись на стол, и заливистый смех берет верх.

— Думаю, я приму твою реакцию за "нет", хотя было бы достаточно просто сказать это слово, — ворчу я, хмуро глядя на него, поскольку его плечи продолжают трястись.

Он, наконец, поднимает на меня взгляд и останавливает взрывы смеха. По моему лицу, должно быть, видно, как сильно он меня раздражает. Прочищая горло, он встает из-за стола, ставит чашку в раковину, прежде чем повернуться ко мне.

— Ты определенно не наследница, Луна, — говорит он, и с его губ снова слетает легкий смешок, который он заглушает кашлем. Отличная идея.

— Что ж, спасибо,