Северное море (СИ) - Хокка Юлия

— Ты, как всегда, всё верно говоришь, спасибо тебе… Только одно непонятно. Разве возможно одновременно думать головой и слушать сердце?

Парень пожал плечами:

— Возможно, но не у всех и не всегда получается.

«Хочу прикоснуться к нему», — это был скорее импульс, нежели сформулированная мысль, но я от него отмахнулась.

Закончив завтракать, мы вернулись в номер, чтобы собрать вещи и отправиться теперь на съемную квартиру. Мне очень нравилось в этом небольшом и уютном отеле, и совсем не хотелось уезжать, а думать о возвращении домой – так вообще было страшно. Про квартиру Юлий говорил, что она быть хорошей и в хорошем районе Хельсинки, но отель находился на природе, а квартира — в многоэтажном доме, а это уже неоспоримый минус. Вряд ли там окажется такой же волшебный вид из окна, навсегда запечатлевшийся в моем сердце.

Невольно в голову прокралось представление того, как мы с Юлием живем в уютном деревянном домике на берегу Финского залива. Вокруг много сосен и елей, а окно спальни выходит на воду. Вокруг нашего светло-голубого дома бегает большой пёс. Наш пёс. И на душе так тепло и спокойно. К нам в гости приезжала бы мама с мужем. Юлий бы устроился на хорошую работу, а я бы нашла подработку на время учебы.

И тут я внезапно осознала, что представляю себе чуть ли не семейную жизнь с этим парнем. Слишком абсурдно. Представления тут же были быстро выгнаны из сознания.

— О чем задумалась? — негромко произнес Юлий, складывая вещи.

Всё это время я стояла у рюкзака с пижамой в руках.

— Да так, размечталась о будущем.

— И о чем мечтала?

— Об уютном домике в таком красивом месте, как это.

— Он обязательно у тебя будет, — почти шепотом произнес парень, глядя мне прямо в глаза.

Его лицо в этот момент выражало одновременно грусть, нежность и уверенность. Я потупила взгляд, с трудом поборов сильное желание обнять Юлия.

Мы продолжили собирать вещи в тишине. Очень хотелось сказать парню, убедить его, что у него тоже обязательно всё сложится хорошо, если сам того захочет. Хотелось дать ему понять, что он – прекрасный человек, нужно просто изменить образ жизни. Но я молчала.

Когда рюкзаки оказались собраны, Юлий сказал:

— У нас остается достаточно времени до автобуса, можем прогуляться по берегу залива.

— Хорошо, с радостью.

Допив воду из второй пластиковой бутылки, я выбросила её в мусорное ведро.

— Пойдем? — спросил парень.

— Да. Вроде ничего не забыли? — я оглядела комнату.

— Надеюсь, нет.

Юлий закрыл дверь в номер, забрал у меня рюкзак, и мы отправились на ресепшн. Последние минуты в отеле. Светлая грусть сдавила грудную клетку.

— Эта вода из бутылки на столе такая вкусная, — произнесла я, когда мы вышли на улицу и двинулись к заливу.

— Ага. И неудивительно. Она стоила два с половиной евро, оказывается.

— Ой, прости. Я не знала, — вспомнилась картонка с надписью и цифрами на бутылке, на которую я не обратила внимание, и просто выбросила её в урну.

— Да забей, я не к тому. У нас достаточно денег на эту поездку. И я ее тоже пил.

— Пять евро… Больше трехсот пятидесяти рублей.

— Почему пять?

— За две бутылки же.

— Но… я оплатил одну, — слегка озадаченно произнес Юлий.

— Я сегодня утром допила вторую.

— Видимо, уборщица или тот, кто за этим следит, не посчитал её.

— Ой…

— Забей.

Мы кинули рюкзаки на землю и неспешно подошли к воде. По голубому небу плыли пушистые облака, слабые волны доходили до мысов моих кед, прохладный ветер с солёным запахом ласково касался лица. Я залюбовалась прекрасным пейзажем. Небо и вода — мои слабости. Юлий присел на корточки и опустил руку в воду. Буквально через мгновение он поднялся, а на его ладони лежал красивый, гладкий темный камушек. Парень протянул его мне. Я аккуратно взяла камень, дотронувшись кончиками пальцев до мокрой грубой кожи. Каждый раз, стоило прикоснуться к Юлию или ему ко мне, сердце тут же на секунду замирало.

— Какой красивый. Спасибо.

Присев, я тоже опустила в морскую воду обе руки и погладила другие камушки, лежащие на дне. Они оказались гладкими, как и тот, что пару минут назад был в руке Юлия, а теперь лежал в кармане моих джинсов. Солнце грело слабо, вода оказалась очень прохладной, но я продолжала держать в ней руки, пока они совсем не замерзли, и лишь тогда, поднявшись на ноги, начала тереть их друг о друга, чтобы согреть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Замерзли? — тихо спросил парень, взяв мои ладони в свои.

Сердце привычным образом пропустило пару ударов и ушло куда-то в пятки.

Я смотрела в его волшебные глаза. Напряжение возрастало. Мой взгляд скользнул чуть ниже: на губы. Какая же у них была четкая линия контура.

Парень дышал слишком часто и неглубоко. Он нервничал?

Не знаю, что могло бы произойти дальше, если бы мы не отвлеклись на шум рядом с нами. Кто-то подошел. Подбежал. Это оказался пушистый белый пёсик, я знала его породу – самоед. Хозяйка собаки, стоявшая неподалеку, сначала что-то крикнула нам, что именно – разобрать не получилось, а затем позвала пёсика, но самоедик так увлёкся нами, что проигнорировала её.

— Привет, малыш, — улыбаясь, сказала я псу, тот в ответ завилял хвостом.

Когда хозяйка подошла за своим питомцем, по моей просьбе Юлий узнал, можно ли его погладить. Женщина кивнула. После того, как я натискалась с милым пёсиком, она, улыбнувшись нам, пристегнула к шлейке поводок, и они ушли.

— Тебе нравятся самоеды?

— Мне все собаки нравятся, хотя гладкошерстные больше по душе, — отозвался Юлий.

Он вновь погрузился в свои мысли, глядя на море. С одной стороны, он слушал меня, отвечал, а с другой — будто находился где-то в другом месте.

— Аналогично.

Я перевела взгляд на свои кеды, запачканные песком, а затем снова на воду. Повисло молчание. Оно казалось неловким, и я уже хотела задать какой-нибудь вопрос, но, посмотрев на парня, передумала. Он был полностью погружен в свои мысли, могло показаться, что Юлий смотрит на камни, лежащие на дне, но на самом деле взгляд в тот момент был устремлен глубоко в душу, в сознание, мысли. Невольно я начала разглядывать этого дьявольского красавца. Сначала обратила внимание на его волосы: одна прядь выбивалась из идеальной естественной укладки, и, завившись, падала на лоб. Захотелось поправить её. Затем я посмотрела на черные густые брови, которые всегда немного хмурились, когда парень задумывался о чем-то серьезном. Дальше взгляд скользнул на прямой нос, но долго там не задержался и перешел к губам. Невыносимым оказалось желание нежно дотронуться до них: сначала аккуратно провести пальцем по контуру нижней губы, а затем, едва касаясь, поцеловать его. Нельзя было развивать эту мысль дальше, поэтому я сконцентрировала свое внимание на волевом подбородке с ямочкой и острых скулах. Юлию шла щетина. И раньше я как-то не замечала у него маленькую родинку на щеке.

Достав телефон, я сделала на память несколько фотографий залива, а потом сфотографировала Юлия, смотрящего вдаль на море. Он заметил это и перевёл на меня недовольный взгляд.

— Смотри, как здорово получилось, — я развернула к нему экран. — Могу переслать. Ты не волнуйся, я не буду никуда выкладывать, обещаю. Оставлю себе на память, и всё.

— Хорошая фотография.

— Вы похожи.

— Мы? — парень непонимающе нахмурился.

— Ты и северное море. Вы оба холодные, но внутри вас скрыта невероятная сила и энергия. Вы оба полны тайн и загадок, которые хочется разгадать, узнать, понять. Вы завораживаете других людей своим видом и своей глубиной. И ты, и море, можете успокоить, можете быть ласковыми, но стоит начаться шторму… жди беды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«В вас обоих можно влюбиться. Однажды и навсегда».

— Поэтично… — немного растерянно произнес Юлий, внимательно глядя на меня, а потом перевёл взгляд на волнистую поверхность воды.

Смутившись, посчитав своё поведение и слова слишком глупыми и романтичными, я поспешила сменить тему.