Единственная для Хранителя Закона (СИ) - Самсонова Наталья

Под моим весом стена прогнулась, и я отчетливо поняла: это всего лишь натянутая ткань. Осознание придало сил, и я принялась царапать ее, рвать, толкать!

А через мгновение услышала ни с чем не сравнимый рвущийся звук. Кто-то, кто был с той стороны, взял нож и взрезал ткань.

— Помогите, прошу, — выдохнула я, когда чьи-то сильные руки вытащили меня из этого тупика.

И только будучи прижатой к крепкому мужскому телу, я опознала своего спасителя по запаху. Моргелин, мой временный, мой любимый муж.

— Эйлин, — коротко выдохнул Гел, — Эйлин.

А мне было нечего ему ответить. Я просто спрятала лицо у него на плече и горько разрыдалась. Давно мне не приходилось так плакать: то времени не было, то ситуация не располагала. Но… Сейчас я просто не могла остановиться.

— Сейчас, моя хорошая, сейчас, — шептал Гел и скользил пальцами по моим волосам. — Вот так, вот. Покажи мне свои прекрасные глазки.

— Вряд ли они сейчас прекрасные, — выдохнула я.

— А вот мы их пролечим — и все, утром будут сиять, — шепнул он и коснулся губами моего виска. — Как же я испугался за тебя.

Лицо обдало свежестью очищающего заклинания, и я благодарно улыбнулась. После чего открыла глаза и обеспокоенно произнесла:

— Они хотели знать дату и время особого дня. У них есть лазутчик.

— Все будет хорошо, — клятвенно произнес Гел. — Только объясни, ради Отца-Хаоса, как им удалось внушить тебе, что Деми сбежала?

— Давай уйдем отсюда? — попросила я, пропуская мимо ушей его вопрос. — Пожалуйста.

И, чуть успокоившись, бросила короткий взгляд вокруг. А вокруг была какая-то бедная, грязная таверна. На полу вместо чисто выскобленных досок — снопы соломы, столы без какого-либо подобия скатертей, а окна… Стекла покрыты толстым слоем сажи.

— Как ты меня нашел?

— Я… Возможно, я запаниковал и воспользовался всеми явными и скрытыми возможностями Хранителей, — шепнул Гел.

Он так и не выпустил меня из объятий. Но и домой мы не ушли: нам пришлось ждать, пока соединенный отряд Теней и законников закончит работать.

И я, наплевав на всё, так и стояла подле своего мужа. Стояла и крепко-накрепко держалась за него обеими руками. Прятала лицо у него на груди и просто радовалась, что все это зак…

— Гел! Там должна быть женщина. Рамина. — Я отстранилась от мужа. — Ох, Мать-Магия, как я могла забыть о ней. Гел, она помогла мне.

Он только кивнул.

— Все будет хорошо. Никто никого не казнит без разбирательств. Но… Я все равно не могу понять, как они тебя обманули? Грей не видел Деми. Он вообще ничего не увидел.

Вздохнув, я криво улыбнулась и смогла все же расцепить руки и отпустить Гела. А после смогла и заговорить:

— Считается, что если заклясть иллюзию на крови жертвы, то можно предстать в образе этой самой жертвы. И никто не задумывается о том, что через кровь можно влиять и на саму жертву. Через кровь и через старые, много раз использованные вещи. Ты забрал нас к себе, а после Карин вернула мои вещи. У одной из старых сорочек недоставало кружевного лоскута. Но я не была уверена.

Помолчав, я чуть прищурила ноющие глаза и тихо продолжила:

— Но теперь я понимаю, что кружево все же было срезано. Иначе я бы… Я бы никогда не перепутала свою дочь ни с кем.

— Алвориг Трегерет, наверху найдена мертвая женщина, рядом с ней оплывший ком глины. От глины идут четкие колдовские эманации, но след слишком неясен. Боюсь, что ни я, ни мой напарник с подобным колдовством не сталкивались, — перед нами появился молодой парень, быстро отчитался и замер, ожидая ответа.

— Все упаковать и доставить в лабораторию Академии Стихий, — спокойно и четко произнес Гел. — Всех живых доставить в камеру предварительного содержания при Совете Кальстора. По завершении поставить над таверной купол — никто не должен сюда войти. Или выйти, если мы кого-либо упустили.

А я просто стояла и наблюдала. Со стороны. И никак не могла понять, отчего мне так жаль Рамину. Или все же Рамиру?

«Даже имя запомнить не смогла». Я покачала головой и зябко поежилась. А уже через мгновение на моих плечах оказался теплый камзол Гела.

— Теперь можно домой, — шепнул он. — Нас ждет трудный вечер. Да и завтра будет сложный день, Эйлин.

— Не сложнее сегодняшнего, — неуклюже пошутила я.

— И то правда, — согласился мой любимый временный муж.

Портал перенес нас на террасу, и на мне тут же повисла плачущая навзрыд дочь.

— Мамочка, мамочка, — лепетала она, — прости меня, пожалуйста, прости. Я только потом все поняла. А потом… А пото-ом!

Она судорожно хватанула ртом воздух и, чуть отстранившись, прошептала:

— А потом я поняла, что ты можешь не вернуться. Что все зависит от ненадежного человека. Что… Что твои собственные действия приведут тебя к смерти. Мне было так страшно, мамочка! Прости меня. Я должна была все понять. А я… Я была пло-о-охой!

Крепко обняв дочь, я расцеловала ее и прошептала:

— Все хорошо.

Моя девочка, выпутавшись из объятий, хмуро произнесла:

— Но ведь если бы я вела себя хорошо, ты бы хоть на секунду задумалась, почему твоя умная и послушная дочь гуляет одна?

Притянув ее обратно к себе, я покачала головой.

— У меня не было ни шанса подумать. Магия, моя хорошая, страшная вещь. Твой отец вынудил тебя остричь волосы, а мы, уходя, ничего с ними не сделали. Именно эти волоски дали глиняному голему твою внешность. И подкрепили все это украденной у меня кружевной лентой.

Лентой, которая когда-то впитала в себя немало моей крови. Бывший муж ударил меня и рассек губу. Еще и поэтому я разлюбила ту ночную рубашку. Почему я вспомнила об этом только сейчас?

Неожиданно раскрывшийся портал заставил меня вздрогнуть и отбросить все лишние мысли.

— Тише, все в порядке. Я послал Дориана за целителем, — поспешно объяснил Гел.

— Спасибо, что спасли маму, — серьезно сказала Деми. — Я не буду мешать и пойду к себе.

— Малышка…

— Все хорошо, мам, — она бледно улыбнулась, — все в порядке. Просто знай, что я ни за что не покину замок. Обещаю.

Я поцеловала дочь на прощание и повернулась к Гелу.

— Что это? — удивилась я, глядя, как он выпускает в небо две искорки.

— Скоро здесь будут Хранители, — пояснил он. — Но сначала тебя осмотрит целительница.

— Со мной все в порядке. — Я покачала головой. — Все, что мне нужно, — это горячая ванна, чистая одежда и тонизирующее зелье. Через сколько прибудут Хранители?

— Ты едва спаслась, — серьезно сказал Гел. — Мы подождем столько, сколько будет нужно.

Но несмотря на его слова я предпочла сделать все быстро. Мне было неуютно от мысли, что столь важные люди — правители Севера — будут ждать, пока я накупаюсь.

Ожидая, пока гребень заплетет влажные волосы, я отчего-то вспомнила Рамиру-Рамину. Значит, это она — ненадежный человек, от которого все зависело? Как жаль, что в итоге она оказалась не злодейкой, а просто глупой, жадной и недоброй женщиной. Женщиной со своим собственным представлением о правильном и неправильном.

Вытащив из шкафа бледно-сиреневое платье со светлым кружевом, я переоделась и, потерев ноющие, опухшие глаза, встала. В зеркало я старательно не смотрела. Не хочу знать, на что похоже мое лицо.

Выйдя в коридор, я столкнулась с Карин. Она была бледна до зелени и явно меня ждала.

— Что-то случилось?

— Я… Я слышала, что за тобой кто-то следил, — выдохнула она. — И подумала, что ты подумаешь, что это я. Клятвы ведь на мне не держатся. И я даже не могу ничем поклясться!

А я, даже не пытавшаяся думать о ком-то, кто следил за замком, только покачала головой.

— Я верю тебе.

— Спасибо, — коротко улыбнулась Карин. — Спасибо. Я…

— Карин, вы собрали вещи? — К нам по коридору приближался Дориан. — Приказ Хранителя Закона: замок должны покинуть все, кто не имеет прямого отношения к роду Трегерет. Иными словами, в замке остаются квэнни Эйлин, квэнти Демельза и сам Хранитель Закона.

Мне было жаль Карин, но одновременно я ощутила, как внутри меня что-то довольно заурчало. Гел считает частью своей семьи мою дочь. Это невероятно ценно для меня.