Дом у янтарной сосны - Ника Муратова

– Вот теперь я все сказала и могу уйти с чистой совестью.

Алекс вышел из ступора и кинулся за ней, с грохотом опрокидывая на ходу стулья.

– Кира, стой! Кира, какой же я дурак, идиот, псих, шизофреник, называй меня как хочешь, Кира, только постой, прости меня!

Он нагнал ее у двери и крепко обнял, не давая сдвинуться с места.

– Пусти! Пусти меня, я видеть тебя не хочу! Как ты только мог...

– Миленькая моя, любимая, говори все, что хочешь, и будешь права. Сто, тысячу раз права! Хочешь, ударь меня еще раз, если тебе от этого станет легче, хочешь?

– Ничего я не хочу! – шипела она, не желая, чтобы Груня стала свидетельницей этой сцены. – Пусти! Я хочу уйти и больше никогда о тебе не слышать! Я убить тебя готова!

– Убей! – с готовностью согласился он. – Убей, только не уходи.

Она продолжала бешено колотить его по груди.

– Я ненавижу тебя, ненавижу!!!

И вдруг обмякла в его руках и зарыдала.

– Ну, не плачь, Кира, лучше прибей меня, только не плачь.

Он неумело утешал ее, не зная, чем может загладить свою чудовищную ошибку. Никакие слова тут не помогут. Он бросил ее в больнице, когда она чуть не умерла, оттого что его, его ребенок вызвал у нее кровотечение! Он мог только отдаленно предположить, что она думала о нем все это время. И после такого сволочного поступка она еще пришла к нему, пришла поговорить, наступив на горло своей гордости, сделала первый шаг, не подозревая, что он не стоит этого.

Кира взяла себя в руки. Попыталась прислушаться к своим чувствам. А их было много, и самых разных. Конечно, на первый план выступили боль и обида. Она во всем винила себя, а оказалось, что он просто-напросто заподозрил ее в измене! Банально и просто, как три копейки. Обидно, что он вообще мог так о ней подумать. Но, с другой стороны, разве она не сделала все, чтобы подчеркнуть свою независимость, отсутствие обязательств? Разве не она вела себя как дура в тот вечер, когда танцевала со всеми подряд, кроме Алекса? Зная о его чувствительности к таким вещам... Разве не она скрыла от него беременность? И что мог подумать бедный парень, услышав в больнице, что она ждала ребенка? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сложить все воедино и сделать самый что ни на есть неправильный вывод. Так кого теперь винить? И что было бы, не приди она вчера в этот дом?

– Кира, ты сможешь когда-нибудь меня простить? – прозвучал тихий голос над ее головой.

Она пожала плечами.

– Хорошо, что нам не по семьдесят лет.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Почему?

– Потому что мы еще можем позволить себе потерять несколько месяцев. В старости нам бы показалось это вечностью, которую не наверстать.

– Мне и так это время показалось вечностью, – виновато улыбнулся он. – Но я собираюсь все наверстать, уж будь уверена.

Часть III

Студия

Глава 16

Картотека потенциальных консультантов разрасталась не по дням, а по часам. Кире уже перестали сниться кошмары, в которых требовалось срочно найти специалиста, а его не было в списке. Она добилась того, что в запасе имелись кандидатуры практически по всем востребованным профилям. Большинство из них она знала лично или по телефонным интервью, у остальных были рекомендации от людей, которым можно доверять. Фирма постепенно становилась известна в нужных кругах, связи Зелотова и безупречная работа Киры медленно, но верно делали свое дело. Правда, Кире пришлось ощутимо жертвовать своими выходными.

Алекс бурчал и ругал ее, но сделать ничего не мог. Кира зарабатывала хорошие деньги, впервые в своей жизни она стала получать от работы не только удовлетворение, но и доход. И хотя дела его тоже шли в гору, но понятие высоты относительно – то, что для одних горы, для других лишь маленькие холмики. Алекс намеренно не тратил сбережения, оставленные матерью, словно подтвердил бы этим свою зависимость от нее, даже теперь, когда ее уже нет в живых. Кира не была избалована шикарной жизнью и имела вполне трезвый взгляд на вещи, согласно которому потребности должны совпадать с возможностями, но все же у каждого с годами потребности повышаются, как и стандарты, удовлетворяющие их. И если в двадцать лет Кире было по большому счету все равно, в каком ресторане она ужинает и в каком салоне делает прическу, то в тридцать с хвостиком это уже имело значение. И не из-за престижности, а потому что она стала ценить такое понятие, как качество. А качество в дешевом кафе или третьесортном салоне красоты если и встречается, то крайне редко.

Алекс в плане эстетики, качественной одежды и хорошей еды тоже был требователен. Но средства, которые он зарабатывал, пока еще не позволяли ему соответствовать той жизненной планке, к которой он стремился. Возможно, живи он один, Алекс не спешил бы с достижением тщеславных устремлений, но Кира служила для него самым мощным стимулом. Он твердил себе, что просто обязан обеспечить ей жизнь на соответствующем уровне. И если в начале их отношений Алекс позволял ей делить с ним счета за развлечения и общие покупки, то теперь все чаще брал это на себя. Кира пыталась внушить ему, что это вовсе не обязательно, что она совершенно нормально относится к тому, что тоже вносит свой вклад, но Алекс твердо заявил, что не станет жить за ее счет.

Он принимал участие все в большем количестве заказов, работу свою выполнял прекрасно, и Ковальчук стал доверять ему серьезные участки и платить неплохие гонорары.

Время шло, они давно уже жили вместе, и Кира решила, что пора представить ее молодого человека родителям. А то становилось неловко – его знают практически все ее знакомые, но не мама с папой. Их отношения становились все более серьезными, и мама намекала на то, что хватит, мол, скрывать своего друга. Не потому, что по-настоящему верила в долгосрочность этих отношений, но ей было интересно, кто же этот парень, сумевший увлечь ее дочь настолько, что она вся светится изнутри.

Решили обставить все как можно непринужденнее. Отец предложил сделать шашлыки на даче.

– На природе все проще. Дома получится слишком официально, и парень может разнервничаться.

– Не волнуйся, папа, Алекс не из слабонервных.

– Все равно. Он же не руки твоей идет просить, а просто познакомиться с нами.

– Дай ему волю, он и руки попросит, – засмеялась Кира. – Просто я категорически запрещаю ему об этом даже заговаривать!

– И что? Слушается он тебя?

– Да не всегда.

– Вот и молодец, – заключил отец, и они рассмеялись. Оба знали, как отец все время пытается останавливать Кирины порывы командовать всеми и вся. Любой, кто мог противостоять ей, сразу приобретал уважение в его глазах.

Кирин отец был прав. Алекс нервничал. В отличие от Киры он воспринимал знакомство с родителями очень серьезно. Раз она решила представить его, значит, стала по-другому думать о нем. Если он не найдет общего языка с ее родителями, это, конечно, не сможет препятствовать их отношениям, но в значительной степени может их осложнить. И хоть Кира давно уже выросла из того возраста, когда выбирают себе пару с оглядкой на папу с мамой, все равно их мнение может сыграть важную роль.