Ричард Длинные Руки – паладин Господа - Гай Орловский

Девушка негодующе фыркнула, глаза потемнели. Она приподняла голову на уровень моих глаз, и, хотя нас разделял стол, мне показалось, что она хочет швырнуть ее мне в лицо. Я положил вилку и выпрямился, если бросит, то успею перехватить или уклониться.

Абеляр сказал строго:

– Шершела!.. Быстро мыться и переодеться! Если успеешь, можешь присоединиться к нам.

Она исчезла, только воздух пошел за нею смерчем да хлопнули двери. Абеляр покачал головой, глаза гордые, но и встревоженные.

– Она молода, – объяснил он. – Еще не относится к жизни так трепетно, как я, которому осталось не больше трех лет. Да-да, никто из рода Абеляров, а у нас хранятся записи о двухстах только прямых моих потомках, не жил больше семидесяти. Правда, три четверти погибали в битвах, но все же… А она целыми сутками носится по лесам, по горам, плавает как рыба, на бегу ловит зайцев, догоняет оленей… Одно меня только тревожит: чтобы не попала вот так с разбегу в паутину, ибо эти страшные твари плетут свои сети все ближе к нашим угодьям. Вчера только ехал по хорошо протоптанной тропе, а сегодня гляжу – перекрыта паутиной!.. Если идти ночью, не заметишь. А днем можно с разбегу ненароком…

Гендельсон посматривал на меня, я молчал и ел, наконец Гендельсон не утерпел, сказал победно:

– Да это же так просто!.. Вот сэр Ричард убил по дороге огромаднейшего паука, размером с быка… посмевшего загородить нам прямой путь. Убил простым ножом!.. А потом тем же ножом порезал богомерзкую паутину, отбросил ее во тьму, дабы не застила и другим благочестивым воинам Христа смиренно двигаться по своим богоугодным делам.

– Здорово, – раздалось за нашими спинами.

Шершела была уже в сравнительно пристойном костюме. Дивно, как это она успела переодеться так быстро. На волосах блестят капельки воды, но наверняка на бегу просто зачерпнула ладонью, чтобы строгий отец не придирался. Вряд ли эта юная леди мылась хоть раз за последнюю неделю, от нее несет зеленью, сеном, муравьиными кучами, птичьими гнездами… но только не мылом, то бишь мягкой глиной.

– Садись, – буркнул Абеляр, – но не перебивай взрослых. Сэр Гендельсон, как это возможно?

– О, это очень просто, – сказал Гендельсон победно и подробно пересказал все, что я тогда ему выдал по арахнологии. Паук вырос уже до мамонта, но дурак не понимает, что это заметно и меня дискредитирует еще больше. – Как видите…

Глаза Шершелы горели восторгом, но опытный Абеляр все еще покачивал головой в сомнении.

– Все-таки ножом… гм… Видимо, у вас там пауков много, у вас немалый опыт. Но если все верно, то мы быстро очистим наши леса от этих ужасных созданий. И от паутины, в которой гибнут и люди, и скот. Я сам завтра же с утра поеду… Спасибо, вы просто неоценимые гости! Может быть, подскажете, как управляться нам и с драконами?

Гендельсон сказал небрежно:

– Да мы по дороге прибили несколько штук, но… это что, для вас трудно?

Абеляр посмотрел на меня, я сказал с неохотой:

– В наших учебниках такого не было.

Он удивился:

– Ваши наставники учили справляться с пауками, а про драконов даже не упомянули?

– Да, – ответил я сердито.

– Гнать таких наставников, – заявил он твердо. – Они только и умеют, что вино таскать из хозяйских подвалов да служанок тискать…

– Это да, – согласился я. – На такое они мастера… Правда, про драконов, может, потому и не распространялись, что преподавали весь класс земноводных разом? Ну, лягушки, тритоны, протеи, змеи, ящерицы, динозавры…

Он поинтересовался:

– А что такое динозавры?

Я отмахнулся.

– Да это такие ящерицы, что ходили на задних ногах. Ростом вон с ту скалу! Одному такому динозавру все наши кони на один кутний зуб… А дракон – на два.

Я оборвал объяснение, потому что вокруг меня воцарилась тишина. Абеляр, Шершела, даже Гендельсон опустили ножи и вилки, смотрели на меня в гробовом молчании.

Абеляр сказал ровным голосом:

– Дорогой сэр Ричард, вы наверняка пришли из страны героев!

Гендельсон скривился, Шершела смотрела горящими от восторга глазами. Я уже видел в них, как она поутру ринется истреблять пауков, из-за которых не может носиться сломя голову, чтобы не влететь, как муха, в паутину.

Я смолчал, ибо брякнуть, что динозавры жили за триста миллионов лет до появления человека – это вляпаться в еще более трудные объяснения. Во всяком случае, я не говорил, что рубил направо и налево тиранозавров-рексов. А что они думают – это их личное дело.

Я ел молча, старательно вспоминал школьный курс биологии, отрывки из фильмов, мультиков, даже анекдоты, ибо умный черпает знания отовсюду, а дураку хоть из какого дорогого дерева кол на голове теши… Драконы – это большие ящерицы. Ящерицы с крыльями. Если я ничего не путаю, то ящерицы замечают только то, что двигается. Положи перед жабой или ящерицей комара или муху, не заметят. А вот пролетающую мимо на любой скорости схватят.

Они слушали очень внимательно, я старался излагать в доступных им понятиях. Рассказал о насекомых, что научились при виде ящериц моментально переворачиваться на спину и сплетать лапки, прикидываясь мертвыми. О медведях, что прикинувшегося дохлым человека обнюхивают и двигают себе дальше. Но больше делал упор на земноводных. В глазах Абеляра все больше появлялось понимания, а Шершела уже горела энтузиазмом, не может дождаться утра, дабы все проверить на своем опыте.

Когда мы заканчивали с ужином, пришел Гугландер. Он был уже в простой чистой сорочке, кожаные штаны и сапоги сменил на легкие, простые, удобные. Абеляр указал ему, где сесть, Гугландер церемонно поблагодарил, сел, а Шершела торопливо начала рассказывать ему на ухо, живо блестя глазами, способы убийства драконов, пауков и вообще всего, что двигается, шевелится или даже прикидывается дохлым.

Чуть позже пришли еще члены семьи, подданные или служащие замка. Всем им находилось место за столом, пока все стулья не оказались занятыми. Были поданы сладости, фрукты, в зал тихохонько вошли музыканты и, стоя в очерченном для них месте, начали дудеть и насвистывать веселое.

Гендельсон клевал носом, отяжелевший, осоловевший так, что я уж опасался, не растечется ли он медузой по полу. Абеляр кивнул в его сторону, двое придворных с шуточками и ласковыми словами вытащили Гендельсона и, приговаривая насчет баиньки, увели.

Абеляр кивнул ему вслед:

– Пусть герой отдыхает… Ему пришлось вынести больше, чем его юному спутнику. Не так ли, сэр?

– Да, конечно, – ответил я.

Он улыбнулся, мы поняли друг друга. Для меня убить паука – меньшая нагрузка, чем для Гендельсона нести на себе доспехи.

В зал вошли одна за другой пятеро молодых девушек, двинулись по кругу, часто-часто перебирая ступнями. Казалось, они плывут над полом. Музыканты заиграли громче. За столом оживились, только Шершела фыркнула и начала рассматривать девушек с нескрываемым презрением.