Школа выживания волчицы - Марина Крамер

– Ты?!

Он чуть скривил правый уголок рта. Левая половина лица напоминала неподвижную маску:

– Неожиданно? Ну-ка, ближе подойди, мне трудно громко говорить, – голос его сделался сиплым, он прижал правую руку к горлу и закашлялся. Помощник тут же протянул ему платок, Серж прикрыл им рот и долго, надсадно кашлял с присвистом, как будто в груди у него сипела разорванная гармошка. Я не сделала ни шагу навстречу – меня будто парализовало от ужаса, от вернувшегося в мою жизнь кошмара, который я давно уже считала пережитым. Заметив, что я не двигаюсь, помощник Сержа подошел ко мне и, взяв двумя пальцами за шею сзади, сильно сдавил. От боли стало темно в глазах, я машинально сделала пару шагов и остановилась.

– Ты, Юра, полегче, сразу покалечишь, потом что делать с ней? – просипел Серж, все еще закрывая рот платком. – Дай стул ей, пусть сядет.

Молчаливый Юра выпустил мою шею и придвинул стул с высокой спинкой. Я села, стараясь не смотреть в сторону Сержа, но тот нарочно подъехал на своем кресле так близко, что его колени касались моих, а глаза буравили лицо:

– Что кривишься? Страшно? – сипел он, требовательно и жестко глядя мне в глаза. – Думали со своим волчарой, что нет меня больше? А я выжил. Акела твой – редкой породы дурак, все в благородство играет. Он дважды пытался меня убить – и ни разу не проверил, довел ли дело до конца. Вот это его и погубит – благородство и самоуверенность. Надо было в голову стрелять, тогда уж наверняка. А так – позвоночник перебил, парализовало меня, да легкие в лоскуты прострелены и гортань, но я живой. И пока живой, сделаю так, чтобы Акела твой в могилу лег, поняла? И ты вместе с ним.

Я никогда особенно не боялась таких вот словесных тирад, мой папа, к примеру, мог завернуть речь и покруче. Но здесь было другое. Акела. Мне опять придется пройти через то, что я проходила уже однажды. Меня будут вынуждать звонить мужу, просить приехать. А потом убьют на моих глазах. Дополнение о том, что и меня ожидает та же участь, я пропустила мимо ушей. Если погибнет Акела, мне ничего не будет нужно. Я чувствовала себя обязанной повести себя как самка волка – в любом конфликте она становится перед самцом и своим телом закрывает его горло, чтобы противник не мог вцепиться в него. Я тоже должна, я просто не могу по-другому.

– Вижу, разговаривать ты не хочешь, настолько рада встрече, – просипел Серж. – Что ж, я сказал все, что хотел. Юра, звони.

Тот послушно вынул мобильный и набрал номер. Я не сомневалась, чей это номер – значит, мне не придется делать этого, Серж явно изобрел что-то более изощренное. Разговор я не услышала, зато уловила последнюю фразу, окончившуюся коротким смешком: «Спокойной ночи, Акела». Могу представить, какая она у него будет, эта ночь.

– И тебе спокойной ночи, Саша, – просипел Серж, разворачивая одной рукой кресло снова к окну. – Юра, проводи.

Меня отвели наверх, на третий этаж, в небольшую комнатку с зарешеченным окном. В замке повернулся ключ, но я услышала, как к двери подвинули что-то, а потом раздался незнакомый голос:

– Я сижу до двенадцати, потом Антоха сменит.

– Не вздумайте спать, – это говорил Юра, – хозяин предупредил, что, возможно, их сразу станут искать. Вторая где?

– В том крыле, там Славка сидит.

– Хорошо. Но смотри, не усни.

– Да ну, чего я?

Голоса и шаги стихли. Я огляделась по сторонам, увидела кровать и легла прямо на покрывало. Спать нельзя. В этом доме даже дышать надо с осторожностью. Как же быть? Что мне делать, как выбраться? Акела с папой, конечно, не будут сидеть без дела и попытаются найти меня, но как? Едва кто-то из наших перешагнет порог этого дома, как мне тут же пустят пулю в голову. Серж высказался совершенно ясно, в живых меня не оставят при любом раскладе.

Мысли путались, окутавшая дом и двор темнота казалась зловещей, а в каждом углу мерещились какие-то черти. Так и с ума сойти недолго. Я гнала от себя мысли о Соне, успокаиваясь тем, что она с теткой, та не бросит, да и папа, узнав о случившемся, что-то предпримет. Думать о Никите тоже было больно, неизвестно, что с ним и как. И это тоже моя вина. Как вышло, что за мою любовь к мужу расплачиваются другие люди? Разве за любовь надо платить, да еще подобным образом?

Хотелось курить, но пачка в кармане оказалась пустой. Я машинально щелкала зажигалкой и смотрела на свисающий с потолочной балки полог над кроватью. Вот чиркнуть сейчас и поджечь, и зажигалку, кстати, под кровать сунуть – докажите потом, что моя. Ничего, конечно, не изменю, но пусть хоть побегают среди ночи. Выждав еще какое-то время, я выполнила свой план, подождала, пока полог разгорится, подошла к двери и заколотила в нее ногой:

– Пожар! Пожар!

Дверь открылась, и я едва не вывалилась на караулившего меня парня. Тот удивленно уставился на полыхающий вовсю полог. Огонь уже добрался до обоев, быстро распространяясь по стенам в сторону окна.

– Ты чего стоишь, идиот? – толкнула я обалдевшего охранника. – Горим же!

Снизу уже бежали еще какие-то люди, в их числе я заметила и Юрия в тренировочном костюме.

– Что случилось? Откуда огонь? – спросил он, глядя на охранника.

– Да я-то почем знаю? Вон она орать начала: пожар, пожар! Я открыл, а там вон чего.

– Вы чего все столпились? Несите огнетушители! – заорал Юрий и крепко взял меня за руку повыше локтя: – А не вы ли, мадам, тут устроили, а?

– Ты больной? Подожгла и ору «спасите, горим»? Да я бы дождалась, пока посильнее заполыхает, жахнула бы в окно стулом, и только вы меня и видели бы, – трясущимся от напряжения голосом заявила я.

– Ты камикадзе, что ли? У нас потолки три двадцать плюс фундамент, – фыркнул Юрий. – Ладно, потом разберемся, пойдем пока, запру тебя в другом месте.

Подталкивая в спину, Юрий повел меня в другое крыло здания. В узком коридоре я увидела несколько дверей, у одной из которых на стуле сидел мужик в камуфляжной майке и черных штанах, заправленных в берцы. Что-то в его лице показалось мне смутно знакомым, но я никак не могла понять, что именно. Судя по всему, он меня тоже узнал: левый глаз дернулся, а брови поползли вверх, но он удержал эмоции и не выдал себя. Кто же это?

Юрий втолкнул меня в комнату, запер дверь и, уходя, сказал охраннику:

– Смотри в оба. С этой надо осторожнее, вон ни с того ни с сего комната заполыхала.

– Проводка, может?

– Может, и проводка. Пойду проверю хозяина, как бы дым до него не дотянулся.

Юрий ушел, а я приникла к двери и стала прислушиваться. Судя по громким голосам, пожар все еще не потушили. Нет, ну я же старалась, полыхнуло там по-честному, выгорит все, скорее всего, дотла. Отлично.

Внезапно за дверью раздался шепот:

– Сашка? Сашка Гельман, это ты?