Интервью с магом - Антон Леонтьев

Я осмотрелась по сторонам – ресторан опустел. Выходит, никакого пожара нет, и задымление – фарс, устроенный похитителями? Наверняка подложили дымовые шашки, а затем кто-то спровоцировал панику, завопив дурным голосом о пожаре. Все продумано очень хорошо. Если здесь и были соглядатаи полковника и мадам олигарха, то они давно сбежали. А скрытые камеры все равно ничего не зафиксируют, так как весь ресторан в дыму.

Я зажала нос и рот платком и вышла в вестибюль. Там вели ожесточенную войну за свои манто и шубы несколько светских дам. Я же направилась в противоположную сторону, туда, куда указывала изящная стрела.

Дыма в туалете не было совсем. Я, как и было приказано, зашла в крайнюю, у окна, кабинку, оставив дверь открытой. И что делать теперь? Я уселась на крышку унитаза и задумалась о том, что произошло со мной за последние недели.

Все началось с Софки Безенчук и закончилось ею же. Ведь если бы я не угостила ее как следует, с ребрами и позвоночником у нее все было бы в порядке, и именно ей, а не мне пришлось бы сидеть на толчке и дожидаться бандитов в задымленном ресторане. Интересно, почему похитители выбрали именно Безенчучку? Видимо, узрели в ней родственную душу. Кстати, о душах: неужели они все-таки после смерти переселяются в новое тело? Как бы мне хотелось верить в это! Потому что тогда выходит, что смерти как таковой нет, ибо смерть – всего лишь начало новой, причем, не исключено, гораздо более занимательной и интересной жизни. Отчего все монотеистические религии такие унылые и безнадежные? Бог в них выступает в роли сурового наблюдателя, который беспрестанно насылает кары и наказывает за грехи. Ведь даже после смерти душу ждут хождения по мукам и терзания в геенне огненной!

А вера в реинкарнацию куда более жизнеутверждающая и позитивная. Верно ли, что те, кого ты любил в прошлой жизни, играют важную роль и в твоей новой, только в другом обличье? Значит ли это, что я встречу Марка, когда моя душа получит новую оболочку? Но тогда выходит, что не только Марка, но и своего бывшего, Роксану Петрухину и даже блондинку в шоколаде Софку Безенчук. И мою школьную учительницу немецкого, Розалию Харитоновну Штокверк, с которой у меня был жуткий конфликт и которая громогласно обещала, что испортит мне аттестат...

Мои философские размышления на крышке унитаза прервали громкие голоса. Я встрепенулась и взглянула на изящные золотые, усыпанные сверкающими камнями, часики, дополнявшие мой маскарадный костюм полу-Софьи, полуневежды. Я провела в «кабинете глубокой задумчивости» около десяти минут, однако до сих пор похитители и не думали появиться. Но ведь все это не могло быть дурной шуткой! Или я что-то не так поняла? Неужели по ошибке попала вместо дамского в мужской туалет? И из-за моего ротозейства погибнет Калечка, а затем и Маша, и я сама…

Я выскочила из кабинки и натолкнулась на пожарного в асбестовом костюме, большом закрывающем лицо шлеме, сапогах и крагах. А если он потребует от меня немедленно покинуть здание? Скажу, что не могу, так как потеряла в туалете сережку и не желаю уходить, пока не найду ее. Отчего-то во мне росла уверенность, что и на сей раз с передачей выкупа все пошло наперекосяк. Но если и так, то уж точно не по моей вине!

– Выкуп! – вдруг произнес, толкая меня обратно в кабинку, пожарный. Я со всего размаху плюхнулась на унитаз и непонимающе взглянула на типа в асбестовом костюме. Чего он хочет от меня?

– Выкуп, я сказал! – повторил тот глухо. – Гони алмазы!

И тут до меня дошло: пожарный – один из бандитов! Что ж, отличная маскировка. Так он совершенно спокойно может войти в якобы горящее здание и беспрепятственно покинуть его.

Я дрожащей рукой вынула из кармана манто сафьяновый мешочек и протянула его пожарнику.

– А где девочка? – рискнула спросить я. – Вы отпустите ее? Она здесь? Сообщите мне, пожалуйста, место, где находится Калечка!

Мое робкое «пожалуйста» на лжепожарного должного впечатления не произвело, он раскрыл мешочек, бросил беглый взгляд на его содержимое и буркнул:

– Если хотя бы один камень окажется поддельным, девчонка превратится в гуляш. Так и передай Золотой Антилопе!

Он двинулся к выходу. Я вскочила с унитаза и побежала за похитителем.

– Нет, вы должны сказать, где девочка! Так нечестно, вы получили выкуп, значит...

Мужик развернулся и нанес мне сокрушительный удар в грудь. Я, задыхаясь и ловя губами воздух, полетела на мраморный пол, проехалась по нему, сидя на пятой точке, как участница телепроекта «Ледниковый период», и пребольно ударилась головой о рукомойник. Парик вместе с косынкой сполз на лицо, очки отлетели в сторону. Мне было ужасно больно, обидно и горько – нет, не за бесцельно прожитую жизнь, а за то, что какой-то бандюган обращается со мной, как с боксерской грушей!

В туалете появился еще один пожарный и он бросился ко мне. А я дико завизжала:

– Не прикасайтесь ко мне! Алмазы вы получили, что вам еще надо? У вас что, приказ убить меня?

– Вы должны немедленно покинуть здание! – заявил пожарный, и тут я поняла, что он не преступник, а самый что ни на есть настоящий спасатель. Я позволила ему поднять меня с пола и вывести в вестибюль. Причем пожарный весьма громко сообщил своим коллегам:

– Похоже, дамочка «колес» наглоталась, потому что у нее галлюцинации. Вот она, наша новая элита!

Надо же, меня причислили к элите! Это грело душу больше, чем соболиное манто. Я, отказавшись от помощи пожарных, нетвердым шагом покинула ресторан. На тротуаре уже толпились зеваки, и ко мне бросились два человека в белых халатах. Однако их отсек один из ребят полковника Вершинина. Он вежливо, но твердо взял меня под локоток и потащил к фургону. Ко мне кинулась Маша с криком:

– Теть Кать, что с тобой? Там ведь пожар!

Я, стаскивая опостылевший парик, пояснила:

– Пожар всего лишь подстава, кто-то разбросал по ресторану дымовые шашки. И получилась отличная дымовая завеса – и в переносном, и в прямом смысле! Пожарного вы, конечно, не задержали? Впрочем, откуда вам знать, какого хватать, они похожи друг на друга, как близнецы-братья!

Кажется, я все же наглоталась дыма и несла невероятную чушь. Полковник Вершинин тряхнул меня и засыпал вопросами:

– Вы отдали выкуп? Что вам сообщили о судьбе Калечки?

– Алмазы у них, однако похититель оказался неразговорчивым и сразу распустил руки, когда я попыталась развести его на беседу, – сообщила я и невесть отчего хихикнула. Наверное, от дурацкой мысли, неожиданно пришедшей в голову: Софке даже и тут повезло – ведь это ее, а не меня должны были шваркнуть головой о раковину!

Маша прижалась ко мне и поцеловала в щеку. Полковник отдал своим ребятам приказ тотчас проверить всех пожарных, однако я прекрасно понимала, что того, мнимого, давно и след простыл.

– Вы не имели права отдавать алмазы, не узнав о судьбе Калечки! – рявкнул Петр Аркадьевич, на что я возмущенно завопила:

– Мне что, нужно было бросить их в унитаз в дамской уборной? Я же – только курьер, не более! В мои функции не входило вызывать бандитов на дуэль! Да и что я могла поделать с мужиком, у которого в руках пожарный топор! Если алмазы соответствуют спецификации, то все с вашей драгоценной Калечкой будет в порядке! Наверняка Золотая Антилопа уже получила послание по электронке или ей позвонили и сказали, где находится дочурка!

Поиски пожарного с выкупом, конечно же, не дали результата, так как я ничего толком не могла сказать о его внешности. Ну, шлем, ну, сапоги, ну, краги… Лица-то я не разглядела!

Обнявшись, вцепившись друг в друга, мы с Машей сидели в фургоне и ждали. Так хотелось, чтобы наконец прозвучали сакраментальные слова: «Можете убираться на все четыре стороны!»

И действительно, полковнику кто-то позвонил, и я услышала в трубке мобильного голос Золотой Антилопы. И тогда, потрепав Машу по волосам, сказала:

– Сейчас все закончится.

– Мне придется вернуться к отцу Феликса? – уныло спросила Маша, еще теснее прижимаясь ко мне. – Теть Кать, а ты не можешь удочерить меня? Я ведь хорошая и работящая. Буду убирать твою квартиру каждый день! И готовить я тоже умею. Только не отдавай меня обратно художнику…

Слезы навернулись мне на глаза. Как хорошо было бы пообещать Маше, что я заберу ее к себе, что больше ей не придется мучиться в особняке Сальвадора Аскольдова, что никто не будет называть ее «Феликсом» и заставлять играть в регби, американский футбол… Но разве я могла дарить ребенку несбыточную мечту? Она ведь не знает, что я – всего лишь половая тряпка, о которую все с большим наслаждением вытирают ноги.

– Да, я понял. Так и сделаю. Немедленно возвращаемся обратно! – завершил разговор полковник Вершинин и окинул нас с Машей странным, словно оценивающим взглядом.

– Ну что, Петр Аркадьевич, Калечка в безопасности? – спросила я, на что чекист неопределенно махнул рукой и отдал по рации приказание всем своим людям вернуться в фургон.