Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1 - Александр Тамоников

Дворник открыл ворота.

За углом соседнего дома у решетки его ждала Раиса в куцем пальтишке.

– Ну ты чего, Феденька? Почти час стою здесь. Между прочим, двое мужчин приглашали меня в кабак.

– Ну и пошла бы!

– Так тебя жду. Договорились ведь. Или жена задержала?

Волков сжал руку проститутки.

– Ты жену не трогай! Какая ни есть, а она законная супруга.

– То-то тебя от нее ко мне тянет. Значит, я лучше ее?

– Только в постели. И все, хорош на этом. Как добираться до поля будем?

– На извозчике.

– Хорошо, если до Тверской доедем. Народу в городе не убавляется. А к Ходынке и вовсе наверняка с вечера прутся. У нас за халявой на край света пойдут.

– Так мы тоже идем за халявой.

– Мы, Райка, другое дело. Мы просто посмотреть.

Раиса поправила сползший шарфик, и тут Федор увидел у нее на шее золотую цепочку, а на пальце левой руки – не самый дешевый перстенечек.

– Где взяла украшения?

– Это? – Она повертела руку, и в свете фонаря блеснул драгоценный камешек. – Так вчера один барин подарил ни за что.

– Значит, приласкала хорошо. Это ты умеешь.

– В том-то и дело, что до постели не дошло.

– Как это? – Волков не понимал, как такое могло произойти.

– А вот так. Снял он меня возле ресторации. В зал провел, стол заказал – закачаешься, мне шампанского, себе коньяку. Официант возле нас вьюном вился. Спросил, кто я. Ответила, по правде призналась. А он, мол, хочешь жить у меня? Я говорю, что мне и так неплохо. Он заявил, что еще лучше будет, достал из кармана цепку да перстень и подал мне. Дескать, бери, дарю. И запомни, я не как все…

Федор прервал девицу:

– Старый поди мужик попался?

– В годах, лет шестидесяти будет.

– Понятно. Вдовец, наверное. Надоело одиночество или просто на молодых потянуло. И что дальше было?

– Я цепь и перстень в сумочку, а он предложил выпить. Приняли мы по одной, второй, третьей. Я говорю, пора, мол, и в номера. А он, нет, сегодня ничего не получится. Приходи, говорит, сюда послезавтра. Поужинаем и поедем ко мне. У меня дом свой, прислуга, экипаж. На черта мне сдался этот старый хрыч?

– Ну ты мне-то не заливай. Завтра полетишь к нему как миленькая.

– Полечу, если ты не придешь.

– Ты вот что, Райка, случая не упускай. Сходи к ресторану. Позовет барин к себе, езжай да посмотри, что у него за дом, богато ли обставлен, кто из прислуги постоянно живет.

Раиса взглянула на Волкова:

– Ты чего, Федя?

– Ничего. Если старику денег девать некуда, то мы поможем ему.

– Так меня ж на каторгу отправят.

– Не бойся, не отправят. Ты только все узнай, а уж что делать и как, решу я. Может, он только на словах барин, а окажется бедным?

– А как же цепочка и перстень?

– Ты уверена, что они золотые? Ювелиру показывала?

– Нет.

– То-то. Вы, девочки, как вороны. Хватаете все, что блестит. Но то не все золото.

– Неужто обманул?

– Проверим. – Волков прекрасно видел, что украшения золотые и сапфир настоящий, просто смеялся над наивной девицей.

У перекрестка они поймали извозчика. За проезд к Тверской тот запросил неслыханную цену – аж полтинник.

– Не очумел? – спросил Волков. – Тебе иллюминация не только глаза, но и мозги затмевает?

– Найди дешевле! Дружок мой недавно туда народ за рубль повез. Нынче праздники, а в эти дни и цены другие. Так едем или нет? Мне попусту болтать резону нет, покуда работа прет.

– Черт с тобой, едем. Да пошибче, с ветерком.

– Будет ветерок пару кварталов, пока в толпу не упремся.

– А что, и впрямь много народу к полю валит? – спросила Раиса.

– Уйма. И чего в ночь прутся, коли раздача подарков только в десять утра начнется?

– Боятся, что не хватит всем. Да и водочки попить, – сказал Федор.

– Водочку дома пить хорошо, в тепле, под селедочку или грибки. Ладно, садитесь.

Волков и девица сели в пролетку. Извозчик погнал лошадь, но через несколько кварталов ему пришлось попридержать ее. Людей в сторону Тверской шло много. Мужиков и баб, пьяных и трезвых, орущих песни и хмурых, разных.

На Тверской стоял кордон жандармов. Федор и Раиса дальше пошли пешком и где-то через час выбрались к Ходынскому полю, уже забитому народом. Там горело множество костров, сновала ребятня.

Федор нашел место у обвалившегося старого блиндажа.

– Тут пока устроимся, отсюда все хорошо видать.

– И чего смотреть?

– Будет чего, Райка. Ты садись на бревно, выпьем.

– А чего выпьем-то?

Федор достал из кармана бутылку белоголовки.

– Водочки примем. Оно сразу и веселее станет.

– Нашел тоже веселье. И чего я сюда поперлась?

– Так я не держу тебя. Хочешь, проваливай, но потом не подходи.

– Ладно, налей. Никуда я не пойду.

– Вот это другой разговор. На, пей! – Федор протянул ей откупоренную бутылку.

– А стакан?

– Хлебай из горлышка. Впервой, что ли?

– Хоть бы сказал, я закуски взяла бы.

– Закусим утром, чем государь император угостит.

Райка сделала два глотка, поперхнулась.

– Эх ты, чудо заморское, нормально выпить не можешь.

– Да не в то горло попала.

Федор забрал бутылку, тут же ополовинил ее, занюхал краем рукава, крякнул:

– Хорошо! Что на поле-то?

– Да ничего, – сказала Раиса и прижалась к нему. – Толпа.

Волков осмотрелся и понял, что палатки были поставлены крайне неудачно. Параллельно им тянулась глубокая траншея с обрывистыми краями и аршинным валом. Для людей оставалась площадка шириной шагов в пятьдесят. Федор понимал, что тут никак не могла разместиться и тысячная доля народа, собравшегося на Ходынке.

Волков вспомнил слова неизвестных людей на набережной. Мол, будет им народное гулянье. Такое, что на всю жизнь запомнят. Сразу от балов откажутся.

Он подумал, что террористы наверняка подготовились к этим праздникам, и на поле должно произойти что-то страшное. Что устроят революционеры? Рванут бомбами палатки? Бросят их в народ? Спровоцируют погром, который превратится в столкновение с полицией?

Сам он выбрал бы последнее. Бомбы дадут власти возможность обвинить в беспорядках революционеров, отвести от себя вину за бестолковую подготовку празднества. А вот давка могла бы стать возможной только благодаря беспомощности полицейских.

«Ладно, посмотрим, – решил Федор. – Надо подобраться к палаткам, за ров. Там при любом развитии событий будет безопасней, чем на поле».

Ближе к трем часам он разбудил спутницу:

– Райка, очнись, замерзнешь!

Женщина поежилась:

– И вправду холодно. Чего мы сюда приперлись? Пойдем домой, Федя.

– Нет! – отрезал Волков и приказал: – Подымайся, будем пробираться ко рву, ближе к палаткам.

– Зачем?

– Затем. Среди толпы теплее, да и без подарков не останемся. Или ты думаешь, что их на всех хватит?

– Да сдался мне этот подарок!..

– Сказал, пошли. – Волков, чуявший близкую кровь, как зверь, повел женщину ко рву.

Пробиться туда оказалось не так просто. Люди теснились на поле и у оврага, некоторые были уже возле палаток. Кое-где происходили драки. Ближе к оврагу теснота увеличилась, стало жарко и душно. От людей исходил пар, который словно туманом накрыл поле.

Волкову и Раисе понадобилось почти два часа, чтобы дойти до рва. Федор напирал, не жалел ударов, чтобы пробить путь себе и подружке. Он хотел пройти к палаткам, но им пришлось оставаться у рва, тоже заполненного людьми, готовыми ринуться наверх, на площадку.

Давка, стоны!.. Возможно, кто-то из них и хотел бы теперь уйти из этого кошмара, но это было невозможно. Зажатые со всех сторон, они не могли даже упасть, потеряв сознание.

Сзади на Волкова навалился какой-то мужик.

– Уйди, дай пройти.

– Куда? – пискнула Райка, прижатая к Волкову.

– Туда, дура, к палаткам.

– По головам, что ли?

– Да хоть бы и по головам. Уйди! – Он вновь толкнул Волкова.

Федор повернулся, всадил нож в живот этому пьяному мужику и бросил его на головы людей, оставшихся во рву.

– Ступай, придурок!

– Труп! – выкрикнул кто-то снизу и замолчал.

Видимо, это был не первый мертвец.

Райка испуганно посмотрела, как Волков безо всяких эмоций вытер нож о пальто соседа.

– Ты что, Федя?

– Ничего. Ты хотела, чтобы этот мужик затолкал нас в ров?

– Но ты же убил его.

– И что? Не я его, так он обрек бы нас на смерть. Скоро здесь, Райка, прольется много крови.

– Я не хочу.

– Чего не хочешь?

– Оставаться здесь. Пойдем к шоссе.

– Мы не продеремся через толпу.

– Но нас здесь раздавят.

– Не раздавят, ты только держись меня и делай то же самое, что и я.

– Мне кажется, тебя заводит это зрелище. Глаза так и блестят.

– А ведь ты права, Райка. Возможно, это то, что мне не хватало за время жизни в Москве.

– Ты сумасшедший.

– Заткнись!

Райка мгновенно притихла и прижалась к Волкову, хотя толпа и без того прилепила ее к любовнику.

Так прошел почти час. Волков внимательно смотрел на палатки. Вот сзади полицейских промелькнула какая-то фигура.