Сборник коротких эротических рассказов - Коллектив авторов

— А… а… а… оох! — Вдруг воскликнула она и рухнула на пол, выставив Хобсу на обозрение все свои сокровенные прелести, раскрывшиеся, как нежный букет роз. Хобс вскочил с кресла и бросившись на пол прильнул губами к этому сокровищу. Мадам только слабо дернулась и, издав слабый стон, замерла без движения. Наконец слабость сразила и Хобса он выстрелил в воздух мощную струю спермы и вытянулся без движения на ковре, уронив голову на ляжку своей партнерши. Когда Хобс окончательно пришел в себя, он почувствовал, как гладит его волосы мадам Сюльбе, как мягка и приятна ляжка, на которой покоилась его щека, как возбужденно сладко пахнет плоть этой женщины.

— Ты доволен?

— Угу. А ты?

— Ты же видел… — Она помолчала немного. — Я люблю неожиданности. Запомни!

— Я тоже.

— Что?

От влагалища мадам Сюльбе шел дурманящий запах плоти, смешанный с тонкими духами, который он жадно вдыхал и почувствовал, как в его теле рождается волна бурного желания.

— Что не ответил? Запомнишь?

— Конечно!

— Постарайся быть необыкновенным: ты мне нравишься!

— Я постараюсь. — Он целовал ляжку мадам и, приподняв голову, посмотрел на нее.

— Ты чего? — Спросила она, стрельнув на него тревожным взглядом.

— Хотел на тебя посмотреть! — Смутился он.

Она улыбнулась и погладила себя от бедра до шеи.

— Смотри сколько хочешь! — Разомлевшим голосом сказала она и закрыла глаза. Он стал рассматривать ее, помогая руками себе. Раздвинув губы ее влагалища, он заглянул в таинственную глубину ее плоти и потрогал пальцами тугую пуговку ее клитора, заставив мадам сладко содрогнуться. Провел рукой по выпуклости ее лобка, погладил живот, дотронулся до пышных полушарий груди и стал нежно теребить ее соски. Блаженно улыбаясь, мадам сквозь длинные ресницы следила за манипуляциями Хобса. Ляжка, на которой покоилась рука любовника, приподнялась, его лицо скользнуло в промежность. Мадам Сюльбе тихо ахнула, широко раскинув ноги и выгнув спину, затрепетала от острой слабости. Его язык глубоко вонзился в горячую влажную пропасть, конвульсивно сжимающуюся под его лаской. Она вытянулась и протянув руку, вцепилась в член Хобса.

— Не так, не так! — Прохрипела она, исступленно потирая член. Хобс оторвался от сладких губ ее вульвы и поднял голову. — Не так! — Почти зло воскликнула она и вскочила на ноги. Она смотрела на него хищно прищурив потемневшие красивые глаза. — Не так, не так! — Да вы банальны, как базарная торговка! Я ошиблась! Вы отвратительны! Убирайтесь к себе, черт бы вас побрал, вы меня только расстроили!

В нем тоже кипела злость на это роскошное, бестактное животное. Он лежал на ковре, опершись на локоть правой руки и едва сдерживаясь, молча смотрел на нее.

Мадам Сюльбе схватила свой халат и накинув его на плечи, выбежала из комнаты. Хобс остался один. Он был унижен и раздавлен. Сладкий трепет вожделения исчез и смылся тяжелым чувством горечи и разочарования. Что ей нужно? От чего она бесится?

В девять часов утра его разбудила горничная:

— Что пожелаете, доктор? Кофе, какао, чай? Если доктор захочет, чтобы ему на завтрак что-нибудь сварили, ему следует сказать об этом заранее. Женщины в пансионе утром едят мало.

— Ничего мне не надо, — зло буркнул Хобс, — и вообще, я есть не хочу.

— Доктор расстроился из-за того, что хозяйка ночью от него ушла? Понимающе произнесла девушка, закончив уборку. — На нее не стоит сердится, она ведь не со зла. Вот увидите, она сегодня будет говорить с вами, как будто ничего не случилось.

— Не случилось! Может для нее ничего не случилось, а для меня… Да о чем тут говорить. Вы не знаете, когда уходит поезд в женеву?

— Первый уже ушел в 7 часов утра, а второй будет в 15. Только вы напрасно это делаете, хозяйка будет очень обижена.

— Мне на это наплевать! Я не хочу оставаться здесь ни одного лишнего часа.

Даже злость на мадам Сюльбе и чувство собственного унижения не могли отвлечь внимание Хобса от свежего очарования девушки. Она была одета в синюю униформу, состоявшей из короткой расклешенной юбки, плотно облегающей стройную талию, жилета с глубоким, до пояса вырезом на груди, схваченным внизу золотистым поясом, который прикрывал ослепительно белый передник с карманами. Под жилетом на девушке была одета нейлоновая блузка, настолько прозрачная, что позволяла видеть края пышных полушарий ее упругих грудей. Темного цвета нейлоновые чулки без шва и синие туфельки на высоких каблуках, дополняли ее рабочий наряд и делали ей пикантный вид. Может это милое юное существо, неожиданно явившееся перед Хобсом, и ее сердечное участие, заставили его впервые подумать спокойно о ночном инциденте.

Хобс не скрывая интереса разглядывал горничную, все более и более восхищаясь ее нежной непринужденной прелестью.

— А вы давно сами здесь работаете?

— С самого начала, уже скоро год. Здесь совсем не плохо. — Сказала она. — С мадам Сюльбе можно ладить, да и остальные гувернантки тоже хорошие.

— Как тебя зовут? — Неожиданно спросил Хобс, перейдя на ты.

— Кларетт!

— Ты чудесная девушка, ты мне нравишься.

— Так что же принести вам к завтраку?

— Принеси парную телятину в молочном соусе, заливного сазана, пару бутылок виски и салат из свежих овощей.

— Вы так много наговорили, что я даже не запомнила, но если бы и запомнила, то все равно кроме кофе, с шоколадом ничего бы не принесла.

Девушка смеясь выпорхнула за дверь и через несколько минут вернулась назад с подносом, на котором стоял кофейник и ваза с пирожными.

— А ты сейчас не занята?

— Нет.

— Я хотел бы, чтобы ты побыла со мной, пока я буду завтракать.

— Я уже завтракала, но если вы хотите, я сяду здесь на диване.

Она села на широкий диван против Хобса закинув ногу за ногу и повернулась к нему в полуоборот, застыла как статуэтка. У девушки было нежное, розовое лицо с тонкими элегантными чертами, поражающими своей классической диспропорцией. Темные, чуть раскосые глаза таинственно поблескивали из-под темных ресниц, полные, слегка влажные губы улыбались, и вся она была наполнена какой-то буйной радостью в ее гордой непринужденной осанке чувствовалась сила, достоинство осознанной красоты, способность не только беспрекословно подчиняться, но если надо, то и твердо повелевать с уверенностью, что ее желания будут исполнены. Хобс чувствовал, что робеет перед этой девушкой и ему стало стыдно за ту вольность, которую он позволил себе в обращении с ней вначале.

— А почему вы молчите?

— О чем говорить? — Пожала плечами Кларетт.

— Вы, наверное, обиделись, что я вас задержал у себя. Извините я не хотел забирать у вас свободное время, просто хотел видеть вас.