Дм Мой или Шанс №2 - Александр Белоткач

— Ну как? Выспался, мой Ромео?

Я же улыбнувшись, без предисловий ошарашил ее:

— Через часик зайдешь ко мне? Хочу познакомить тебя с родителями.

Видно было, что Катька ни как не ожидала этого, и мне даже показалось, немного испугалась такой новости. Но когда я рассказал ей что меня об этом попросили сами родители, она рассмеявшись, ответила: А что случилось? Впрочем, неважно! Ты только зайди за мной, пожалуйста. А то как-то неудобно самой идти.

— Хорошо. Давай через час? Я пока приберусь немного. А то с этими экзаменами и прочей ерундой, у меня там как у бродяги в торбе.

— Да ладно. Ты не очень уж там. Не мужское это дело, знаю. Отец мой если где уборку затеет, там считай больше ничего не отыщешь. Давай тогда. Но после зайдем к нам. У меня сюрприз. Не забыл?

Когда я все же закончил уборку в квартире, вернулась с покупками мама, и сообщила, что приготовит в честь такого события, (говоря о моем выпускном, но судя по лукаво сощуренным глазам, имея в виду нечто иное), праздничный обед. И попросила на все это еще часика два. Тогда я, предупредив Катьку, что задержусь, пулей рванул на рынок. Купив на все деньги фруктов, и здоровенный — такой букет красных роз, я заскочив на минутку домой переодеться в парадное, как жених с цветами, поднялся на Катькин этаж.

Сердце билось так, будто я сейчас и в правду собирался вести ее в загс. И постояв не много в нерешительности, все же надавил кнопку звонка. За дверью раздался заливистый лай. Это Лейла, маленькая пушистая как мячик болонка, приветствовала с недавних пор так всех гостей в этой квартире. А затем послышались легкие шаги, и на пороге появилась моя принцесса.

Катька выглядела сногсшибательно. В великолепном голубом платье, с красиво, как-то по-особенному уложенными волосами, она производила неизгладимое впечатление.

— Привет! — сказал я, — Ты просто чудо! Мой папаша сам влюбиться в тебя, и мне прийдется вызывать его на дуэль! — и вручив порозовевшей Катьке букет, добавил: — Наши ребята сейчас все сбегутся. Подумают, английская королева к нам пожаловала.

А Катя, убежав куда-то вглубь квартиры, вернулась с новыми, (я их еще у нее не видел), голубыми сандалиями. Быстро обувшись, она крикнула себе за спину.

— Ма-а! Я пошла! Ладно? — И не дожидаясь ответа, захлопнула дверь.

— Ты чего, это? — спросил я ее. Раньше Катька всегда приглашала меня войти, прежде чем мы шли куда-то. Но сейчас, она почему-то не позвала. «Странно», — подумал я.

— Да нет. Ничего. Все нормально! — и ухватив меня крепко за руку, спросила:

— Сашка. Я ведь совсем еще малолетка, правда?

— Нет. Моя фея! Ты просто еще очень Юна! И я тебя люблю! Затем, не удержавшись, нежно поцеловал ее.

— Я так волнуюсь! — чуть подрагивающим голосом сказала Катька, когда мы, пройдя на виду у всей нашей дворовой солянки, застывшей при виде такой нарядной пары, остановились возле нашей двери.

— Не бойся Маша, я Дубровский! — попытался я разрядить атмосферу. А когда открывший отец, встретил нас громкими возгласами: — «О-о! Кто к нам пожаловал! Ты посмотри Ленка! Настоящая красавица!», моя Катя вся зарделась как первоклассница на линейке.

Представив ее по очереди, все так же рассыпающему комплименты отцу, и приятно, (я видел), искренне улыбающейся маме, я пригласил ее сразу за стол. Почему-то я был уверен, что мама очень постарается, и решил не затягивать с этим делом.

Катя родителям очень понравилась. И в течение всего застолья, на котором мы якобы отмечали мое окончание школы, они все расспрашивали ее, чем та интересуется, кем хочет стать и прочее в таком духе. Катьку трудно было загрузить подобными вопросами. Так что она, довольно обстоятельно, как на уроке, отвечала, то и дело косясь на меня, мол, то ли говорит, и правильно ли отвечает.

В общем, когда мы, пообедав, стали пить чай со свежим, только из кондитерской Киевским тортом, мои родители выглядели так, словно только что выиграли в лотерею, как минимум, квартиру в Свердловске.

Нет, внешне все выглядело очень даже пристойно, но я-то знал их отлично. И мамин настоящий интерес, и взгляд помолодевшего лет на десять отца, проще говоря, мой выбор они безусловно одобрили.

И Катя была, как я видел, тоже очень рада знакомству. Когда мы стали прощаться, она искренне поблагодарив за приглашение, сказала, что ей было по-настоящему приятно общаться с моими родителями, и что мама моя великолепно готовит, и все было вкусно. И что ей все очень понравилось. А выйдя из полумрака подъезда, под уже вечереющее небо сказала, прижавшись ко мне плечом.

Саш, Я знала, что у тебя отличные родители, но по-моему я ошибалась. У тебя просто самые лучшие родители на свете! И меня это не удивляет, почему-то! Но надеюсь, ты помнишь о нашем уговоре.

— О каком уговоре? — не понял я.

— Ты обещал зайти сегодня к нам!

— Ах да! Прости! Совсем забыл. А что прямо сейчас и пойдем?

— Да. Если ты не против конечно?

И мы, поднявшись к Катьке на этаж, позвонили в дверь. После вновь звонко залаявшей Лейлы, дверь открыла Катина мама, и довольно приветливо пригласила меня войти. Моя Катька в этот момент почему-то притихшая, прошмыгнув в свою комнату, и переодевшись в свой любимый Adidas, вышла к нам на кухню. Пока она переодевалась, Алла Петровна хлопотала, собирая на стол. А когда я упомянул, что мы только отобедали, странно как-то глянула на меня. Я, честно говоря, не понял что не так сказал, но влетевшая на кухню Катька, сама замахала руками на мать, со словами:

— Мам, Не надо ничего! Пожалуйста! Мы лучше пойдем, я покажу Сашке подарок!

И ухватив меня за руку, потянула за собой.

Когда мы вошли в гостиную, я от неожиданности едва не запутавшись в собственных ногах, замер на пороге. Прямо передо мной на диване, лежала огромная ярко красная, вся в заграничных надписях коробка. А когда довольная произведенным эффектом Катька, подтолкнув меня, сказала:

— Открой. Это Тебе!

Я просто растерялся.

И тогда Катька, не дожидаясь пока я выйду из ступора, открыла этот цветастый короб, занявший чуть ли не весь диван, а моим глазам предстал новенький, в заводской пленке синтезатор.

Это была Yamaha серии Motive, с полноразмерной 88-нотной клавиатурой, с функцией послекасания, и всем набором профессиональных наворотов.

Я стоял в изумлении онемев, не в силах вымолвить не слова. Этот инструмент превосходил Олежкины клавиши раз в десять, да и модель это была совсем новая, я о такой и не слышал.

Затем я, с трудом преодолев ступор, как щенок из моего любимого мультфильма, спросил:

— Это мне?

На что изрядно развеселившаяся Катька ответила: