Второй Фонд - Айзек Азимов

Папа пошевелился. Сигара его погасла, забытая.

— Сделка на продукты, а? Хм-м-м… Но Фонд так далеко.

— О, я знаю. Думаю, вы не смогли бы сделать это прямо отсюда. Полетев обычным кораблем, вы, наверное, не смогли бы добраться ближе Массены или Смушика. Но после этого вы бы могли нанять небольшой разведчик или что-то в этом роде и проскользнуть через линию фронта.

Папина рука приглаживала волосы, пока он подсчитывал.

Две недели спустя приготовления к поездке были завершены. Мама большую часть времени ругалась. Сначала, за неискоренимое упрямство, с которым Папа добивался самоубийства. Затем, за невероятную упертость, с которым он отказывался позволить ей сопровождать его.

Папа сказал:

— Мама, почему ты ведешь себя как сварливая старуха? Я не могу взять тебя. Это мужская работа. Ты думаешь, война что? Забава? Детская игра?

— Тогда почему ты едешь? Разве ты мужчина — ты старый дурак, стоящий одной ногой в могиле. Пусть кто-нибудь из молодых едет… а не толстый и лысый, как ты.

— Я не лысый, — с чувством собственного достоинства возразил Папа. — У меня еще хватает волос. И почему это не я должен получить комиссионное вознаграждение? Почему молодой? Послушай, это может означать миллионы.

Она знала это и умолкала.

Перед отъездом Аркадия видела его однажды. Она спросила:

— Вы отправляетесь на Терминус?

— Да, а что? Ты сама говоришь, что им нужен хлеб, и рис, и картофель. Вот я заключу с ними сделку, и они получат все это.

— Ну, тогда… только одна вещь, если вы едете на Терминус, не могли бы вы… повидать моего отца?

И Папино лицо сморщилось и, казалось, растаяло от сочувствия.

— О… и я еще ждал, пока ты скажешь. Конечно, я повидаю его. Я скажу ему, что ты в безопасности и что все хорошо, и что когда война закончится, я привезу тебя обратно.

— Спасибо. Я расскажу, как найти его. Его имя доктор Торан Дарелл, и он живет в Стэнмарке. Это сразу за Терминус-Сити, и вы можете добраться туда регулярным самолетом. Мы живем на Чэннел-Драйв 55.

— Подожди, я запишу.

— Нет, нет. — Рука Аркадии сделала стремительное движение. — Вы ничего не должны записывать. Вы должны запоминать… и найти его без посторонней помощи.

У Папы был недоуменный вид. Потом он пожал плечами:

— Ну, хорошо. Чэннел-Драйв 55 в Стэнмарке, сразу за Терминус-Сити, и добраться туда самолетом. Все правильно?

— Еще одна вещь.

— Да?

— Не передадите ему кое-что от меня?

— Конечно.

— Я хочу сказать вам на ухо.

Он прислонил к ней свою пухлую щеку, и тихие шепчущие звуки перешли от одной к другому.

У Папы стали круглыми глаза:

— Это то, что ты хочешь мне сказать? Но какой в этом смысл?

— Он будет знать, что вы имеете в виду. Только скажите, что я послала их и что я сказала, он будет знать, что это значит. И вы повторите их точно так, как я вам сказала. Не другие. Вы их не забудете?

— Как я могу забыть? Пять небольших слов. Послушай…

— Нет, нет. — Девочка подпрыгнула от возбуждения. — Не повторяйте. Никогда не повторяйте их. Забудьте об этом, и не говорите их никому, кроме моего отца. Обещайте мне.

Папа опять пожал плечами:

— Я обещаю! Хорошо!

— Хорошо, — угрюмо повторила Аркадия, и когда он пошел по дороге, туда, где его ждало аэротакси, чтобы доставить в космопорт, она думала, подписала ли она ему смертный приговор. И увидит ли она его когда-нибудь снова.

Аркадия едва отважилась снова войти в дом, чтобы встретиться с хорошей, доброй Мамой. Может быть, когда все кончится, она просто убьет себя за то, что им сделала.

19. Конец войны

Битва при Квоуристоне, сражение, происходившее 9.17.377 Э.Ф. между силами Фонда и силами Правителя Калгана Стеттина, стало последней значительной битвой времени Междуцарствия…

Джоул Тербор, в новой для себя роли военного корреспондента, упаковал свое крупное тело в униформу Флота, и ему это, в общем-то, нравилось. Он получал удовольствие от того, что снова был в эфире, и несколько неприятная беспомощность тщетной борьбы со Вторым Фондом способствовала тому, что борьбу другого рода — с реальными кораблями и обыкновенными людьми — он воспринял с воодушевлением.

Конечно, борьба Фонда не отличалась победами, но к этому еще можно было подходить философски. После шести месяцев главный центр Фонда был в неприкосновенности, и самое ядро Флота все еще жило. С новыми пополнениями с начала войны он был почти так же силен численностью, чем до поражения в Ифни, и стал сильнее технически.

А тем временем планетарная оборона укреплялась, вооруженные силы тренировались, управленцы подзабыли, что такое бюрократизм, и большая часть калганийского флота несколько сбивала темпы продвижения из-за необходимости оккупировать «захваченные» территории.

В тот момент Тербор был с Третьим Флотом на внешних подходах Анакреонского Сектора. В соответствии со своей установкой сделать это «войной простого человека», он интервьюировал Феннела Лимора, Инженера Третьего Класса, добровольца.

— Офицер, расскажите нам немного о себе, — сказал Тербор.

— А что тут рассказывать, — Лимор пошаркал ногами и позволил робкой, застенчивой улыбке появиться на лице, как будто он мог тоже видеть миллионы тех, кто, без сомнения, видел его в этот момент. — Я локрианец. Имел работу на фабрике аэромашин в главном отделе и хорошую зарплату. Я женат, двое детей, обе девочки. Послушайте, не мог бы я передать им привет, мог бы я… в том случае, если они смотрят.

— Вперед, офицер. Видео все твое.

— О звезды, спасибо. — Он забормотал: — Привет, Милла, если ты слышишь меня, у меня все хорошо. С Санни все в порядке? А Томма? Я думаю о вас все время и, может быть, приеду в отпуск, когда мы вернемся в порт. Я получил твою продуктовую посылку, но отправил назад. У нас здесь регулярное общее питание, но говорят, что гражданским приходится туговато. Все, пожалуй.

— Я навещу ее в следующий раз, когда буду на Локрисе, и будь уверен, у нее нет недостатка в продуктах. О’кей?

Молодой парень широко улыбнулся и кивнул:

— Спасибо вам, господин Тербор. Очень вам благодарен.

— Хорошо. Может, ты скажешь нам тогда… Ты ведь доброволец?

— Конечно. Если кто-то нападает, я не должен ждать, чтобы кто-нибудь втащил меня за уши. Я вступил в тот день, когда услышал о «Хобере Мэллоу».

— Вот замечательный дух. Ты участвовал во многих действиях? Я заметил, ты носишь две боевые звезды.

Офицер фыркнул: